Сергей Зверев - Флотское братство
Офицеры сдержанно ухмылялись, но никто ничего не возразил.
– А во-вторых, – продолжал Карамышев, – на берегу сильно не напиваться и не дебоширить. Особенно тебя, старлей, это касается! – и командир гидрографического судна устремил требовательный взгляд на Полундру. – Я, конечно, понимаю, ты среди нас, можно сказать, ветеран, на этом судне единственный из прежней команды остался… – он осекся, чувствуя, что неудачно затронул не самую приятную для всех тему. – Тем не менее драк в кафе постарайся не устраивать. Имей в виду, здесь тебе не Россия, одним сидением на губе дело не ограничится!
Кавторанг Карамышев направился обратно к капитанскому мостику, потому что заход в порт и швартовка были ответственнейшими морскими операциями, и присутствие при этом командира было обязательно.
Мгновение Полундра сумрачно смотрел вслед своему командиру, потом отвернулся, устремил взгляд на редкой красоты панораму порта Гдыня, которая раскрывалась перед ними.
На корабле поговаривали, что командир Карамышев и Полундра не ладят между собой. На самом деле это было несколько преувеличено, ни разу между ними не было замечено пререканий, и Полундра при всяком командирском обращении к нему демонстрировал готовность подчинения. Однако все чувствовали, что настоящих доверительных отношений между ними нет. А в море, тем более на военном судне, без хороших отношений между командиром и его офицерами приходится трудно, ничто так не выматывает во время долгого плавания, как атмосфера подозрительности и настороженности в отношениях ближайших сослуживцев. Впрочем, надо сказать, что несколько отчужденные отношения у Полундры были практически со всеми офицерами из нового экипажа гидрографического судна, исключение составлял только старлей Воронцов, с которым Полундра делил каюту и общался больше других.
Глава 2
Улица Маршалковская в Варшаве в каком-то смысле является аналогом Тверской в Москве. Точно так же она находится в самом центре польской столицы, точно так же расположены на ней бесчисленные бутики, небольшие, но дорогие магазинчики, рестораны, кафе и стриптиз-бары, точно так же шляются по ней денно и нощно толпы туристов. Однако, кроме магазинчиков и кафе, на этой улице находится небольшой стильный домик в барочном стиле, под высокой черепичной крышей. Домик этот почти не привлекает внимания туристов, а многочисленные видеокамеры слежения, расположенные на консолях, способен заметить только искушенный в таких делах глаз. В этом домике помещается центральный офис Службы государственной безопасности Польши, или по-польски «службы бязьпеки», подобно советскому КГБ, в свое время наводившей ужас на польских диссидентов. Теперь же, с приходом к власти новых политических сил, задачи и стиль работы этой организации кардинально изменились.
В одном из кабинетов центрального офиса напротив друг друга сидели двое сотрудников службы бязьпеки. Получившие образование и сделавшие карьеру в социалистические времена, эти люди прониклись тем большей русофобией после развала своего грозного восточного соседа, чем громче кричали совсем недавно о своей верности делу социализма и дружбе с русскими. Политике и в первую очередь взаимоотношениям с Россией была посвящена и теперешняя их беседа.
– Когда Иосиф Сталин присоединял Восточную Пруссию к СССР, он не мог предполагать, что в свое время эта территория может оказаться костью в глотке у русских…
Бригадный генерал Юзеф Пржезиньский, один из руководителей службы бязьпеки, говоривший эти слова, был пожилой, седовласый, но физически крепкий и очень красивый в своей старости мужчина. Рубленые морщины, прорезывающие его строгое, худощавое лицо, придавали ему колоритность, которая по-прежнему должна была привлекать к себе внимание прекрасного пола, внимание, которым генерал едва ли был обделен в свои молодые годы. Его собеседник, капитан службы бязьпеки Стасевич, был моложав, плотного телосложения, волосы на его крупной голове начали редеть прежде времени, выбритое до синевы лицо было пухлым и с явными следами начинавшейся обрюзглости. Одет он был в штатское.
– Конечно, – согласился он. – Разве Сталин мог предполагать, что созданная им великая держава когда-нибудь возьмет да и развалится! Теперь, после распада СССР, Калининградская область оказалась отрезанной от основной России, и для всех велико искушение оттяпать у русских еще и этот кусок их территории. Кстати сказать, очень богатый кусок с высокоразвитой экономикой, ненамного уступающей западным странам.
– С этим мы опоздали, – не без сожаления заметил генерал Пржезиньский. – Русский медведь проснулся и сообразил, что у него по клочьям выдирают шерсть из шкуры. Теперь за каждый клок он будет драться изо всех сил.
– Зато в нынешней ситуации Калининградская область стала неплохим средством давления на Москву, – возразил Стасевич. – Русские желают иметь для своих граждан беспроблемный транзит с одной части территории страны в другую, и их желание вполне справедливо. Только в политике руководствуются не справедливостью и всякими там этическими нормами, а прежде всего своей выгодой. Каждая страна старается извлечь из создавшейся ситуации максимальную пользу для себя.
– Из этой ситуации ничего не извлекаем мы, – возразил генерал Пржезиньский. – К большому нашему сожалению, транзиты русских не проходят по территории Республики Польша…
– Так что нам нечего перекрывать, запрещать, ужесточать пропускной режим, – с усмешкой заметил Стасевич. – Действительно, обидно. Всю выгоду от транзита в Калининградскую область и обратно получает Литва, она за свое разрешение безвизового проезда может требовать с русских, что захочет. А на нашу долю достаются только неприятности от такого соседства. Ведь именно через Калининград идет основной поток незаконных мигрантов в Польшу, причем самого криминального свойства.
– Со стороны миграционных служб самым простым было бы ужесточить визовый режим, – заметил генерал Пржезиньский. – Чем меньше русского мусора попадет на польскую землю, тем лучше. Однако просто так ужесточать его в МИДе боятся, не хотят раздражать соседа.
– Тем более что наш президент взял решительный курс на сближение с Москвой, – Стасевич усмехнулся. – В конце концов, из сотрудничества с русскими можно извлечь определенную пользу. Газ, нефть, алюминий, древесина – ради всего этого иногда стоит растянуть губы в дружественной улыбке.
– Но от русских людей мы должны держать ворота на запоре, – сурово возразил ему генерал. – И здесь миграционные службы ждут помощи от нас с вами! МИД не может ужесточать визовый режим без всякой видимой причины, это будет расценено как недружественный акт. А осложнения отношений с Москвой теперь допускать нельзя. Дело нужно выставить так, будто русские сами виноваты в том, что мы принимаем меры предосторожности. Одним словом, нам нужна хорошая, грамотно проведенная провокация. Есть у вас разработки в этом направлении?
– Конечно, пан генерал! – Стасевич улыбнулся, открывая кожаную папку, которую держал на коленях.
Генерал Пржезиньский коротко кивнул, наблюдая, как его подчиненный раскладывает перед ним на столе подробную карту Балтийского моря с грифом «Совершенно секретно».
– Прошу взглянуть, – ткнул Стасевич пальцем в несколько небольших значков. – На натовских картах, которые нам предоставили наши друзья в Брюсселе, этих объектов нет. Не знают про них и в бундесвере. А на секретных картах Организации Варшавского договора времен Герека и Ярузельского нужные объекты обозначены.
– Откуда?
– По дружбе от Москвы, – Стасевич усмехнулся. – Русские в свое время захватили военные архивы в Кенигсберге. Впрочем, сама эта операция проводилась силами Балтийского флота. От социалистической Польши у Москвы секретов не было… Как видите, один из объектов совсем близко от Гдыни…
– Это хорошо! – сказал генерал. – Что дальше?
Усмехнувшись, Стасевич снова полез в папку, извлек оттуда пачку фотографий.
– Отряд кораблей Северного флота России уже вошел в Гданьский порт, – сказал Стасевич. – Ракетный крейсер, два эсминца, госпитальное судно и, обратите особое внимание, гидрографическое судно.
– Покажите!
Капитан Стасевич развернул перед генералом пачку фотографий на манер карточной колоды, разложил на столе.
– Наш военно-морской атташе в Москве неплохо поработал, – заметил Стасевич. – Информация исчерпывающая, насколько это можно устроить, не вызывая дипломатического скандала. Фотографии кораблей, офицеров, их имена. Есть имена и экипажей всех судов и полный список вооружений. Так что недостатка в нужных сведениях нет.
– На кого из них мы делаем ставку?
– Вот, извольте взглянуть! – ловким движением Стасевич извлек из пачки одну из фотографий. – Старший лейтенант Сергей Павлов, служит на гидрографическом судне.
