Альберт Байкалов - Тень сбитого лайнера
– Кто это? – спросил Тарас у парня, пролетавшего мимо.
– А шут его знает! – просипел тот. – Но точно не наши. Шмаляют!..
Зажимая рану ладонью, Тарас устремился вслед за парнем. Рукав пропитался горячей кровью. Но остановиться, чтобы осмотреть рану, было нельзя. Надо бежать, пока он может. Тарас поравнялся с парнем. Тот словно неожиданно налетел на какое-то препятствие, широко открыл рот и встал.
– Что?.. – Тарас присел.
Парень рухнул на колени. Кровь потекла из-под кепки, заливая лицо. Пуля попала выше лба, куда-то в темя. Значит, стреляли сверху из окон домов или с крыши. Последние сомнения Супруненко развеялись. Это не случайность, а прицельный огонь по своим. Его ведут провокаторы.
Тарас рванул через заросли акаций прочь с дорожки, однако споткнулся о канализационный люк и упал. В глазах у него потемнело. Он замер. Будь что будет. Бежать все равно некуда, а так могут принять за убитого.
Однако совсем скоро Тарас почувствовал, как силы стали покидать его. К горлу подступила тошнота.
«Надо остановить кровь», – подумал он, перевернулся на бок и, превозмогая боль, стал здоровой рукой расстегивать куртку.
Справившись с пуговицами, Супруненко вновь перевернулся на живот, уперся лбом в землю и с трудом приподнялся. Но перед глазами вдруг все поплыло, и Тарас снова повалился на бок. Послышались крадущиеся шаги сразу нескольких человек.
– Никак наш! – раздался голос над головой раненого человека.
– И что? – просипел в ответ другой. – Нести его собрался? Валить отсюда надо!
– Погоди…
Тарас по звуку понял, что кто-то присел над ним, и разлепил глаза.
– Ты откуда? – Мужчина средних лет в камуфлированной куртке и джинсах внимательно разглядывал его лицо. – В колонне был?
– А разве не видно?
– Понятно, – задумчиво проговорил мужчина и стал снимать с Тараса куртку.
Тот застонал, едва не потерял сознание от боли.
– Терпи.
– Ганя, бросай его! – заволновался дружок. – Легче добить.
Только тут Тарас разглядел, что рядом с мужчиной, сидевшим перед ним, которого, как оказалось, зовут Ганей, на земле лежит автомат.
«Провокаторы! – догадался он и ужаснулся. – Сейчас добьют, сделают мучеником революции».
– Чего ты такое говоришь? – возмутился Ганя, бросив на дружка осуждающий взгляд. – Сейчас мы его забинтуем, поможем вернуться на Майдан. Пусть людям расскажет, как милиция в них стреляла.
«Суки!» – подумал Тарас.
Провокаторы сняли с него куртку и распороли рукав свитера.
– Ничего страшного, – поставил диагноз Ганя. – Сквозное ранение, вены не повреждены.
В руках у него появился перевязочный пакет. Напарник достал шприц-тюбик промедола.
«Хорошо экипировались, – со злостью подумал Тарас. – А вдруг кто-то из них в меня и выстрелил? Ведь с того места, где был ранен, я прошел почти полкилометра в сторону Майдана, вот и оказался в тылу у этих тварей».
После укола ему стало легче. Ганя проворно перевязал раны.
– Спасибо, – с трудом выдавил из себя Тарас и стал медленно подниматься.
Ганя подхватил его за здоровую руку и потянул вверх.
Тарасу сделали перевязь через шею, помогли надеть куртку, вставили в рукав здоровую руку и застегнули пуговицы.
Ганя оглядел результаты своего труда и показал взглядом в сторону площади.
– Пошли!
– Стволы! – спохватился его напарник и поднял на уровень груди руку с пистолетом «ТТ».
– А чего стволы? – Ганя огляделся. – Раньше надо было думать. Спрячем по дороге.
Промедол окончательно привел Супруненко в чувство. Боль отступила, и Тарас направился вслед за этими двумя мужиками.
Однако, не доходя до площади, Ганя встал, оглянулся на Тараса и сказал:
– Тебе нужно будет подождать.
– Кого?
– Нас. – Он перевел взгляд на своего дружка. – Или мне одному за носилками сходить?
– Какие носилки? – не понял его напарник.
– Зяба, включи мозги! – Ганя постучал костяшками пальцев себе по лбу. – Сейчас к центру стекаются все журналюги. Внесем его на Майдан для большего эффекта.
– Зачем меня нести?! – возмутился Тарас. – Я сам нормально хожу.
– Послушай, как тебя там?
– Тарас.
– Тарас, если ты не хочешь, чтобы мы сделали тебя по-настоящему неходячим, то молчи и слушай, что тебе говорят.
– Может, грохнуть его? – неожиданно, как само собой разумеющееся, предложил Зяба. – Уж если нести, так мертвого.
У Тараса от негодования, смешанного с ужасом, перехватило дыхание.
– Да как вы?..
– Не будет слушать нас, грохнем, – заверил его Ганя, насмешливо посмотрел на Тараса и заявил: – Ты жертва, которую мы принесем на алтарь революции.
Зяба прыснул со смеха.
– Ты чего? – удивился Ганя.
– Ну ты и загнул! – восхитился дружок. – Надо записать.
– Держи. – Ганя протянул свой автомат Зябе. – Спрячь до моего возвращения.
– Ты пошутил или правда хотел меня убить? – глядя вслед Гане, спросил Тарас.
– Какие уж тут шутки? – ответил Зяба. – Ты ведь знал, куда шел.
У парня явно были нелады с психикой, которая на фоне эмоционального подъема и вовсе расстроилась, поэтому Тарас больше не задавал никаких вопросов.
Ганя вернулся спустя полчаса в сопровождении двоих парней. Один тащил носилки, второй – большую сумку.
– Давай сюда свою пукалку. – Ганя протянул руку к Зябе, сидевшему на бордюре.
Тот нехотя вынул из-за пазухи пистолет, и Ганя передал его парню с сумкой. Туда же последовал и автомат. Тарасу приказали лечь на носилки.
Майдан бурлил. Это чувствовалось не только по гулу и крикам толпы, но и по напряжению, возникшему в воздухе. Несмотря на то что Тарас лежал с закрытыми глазами, он ощутил взгляды обезумевшей толпы и даже задержал дыхание.
– Что с ним? – раздался чей-то испуганный голос.
– Отойди! – потребовал Ганя. – Не видишь, ранен. Кое-как отбили.
– Уже третьего несут! – простонала какая-то женщина.
– Третьего, – зло повторил Ганя. – А сколько осталось?
– Корреспондент газеты «Би-би-си» Джон Трейн, – раздалось на плохом русском. – Можно пару слов?
– Пожалуйста, – ответил Ганя. – Только быстрее, раненый потерял много крови.
– Кто этот человек? – спросил Трейн.
– Обычный гражданин Украины, которому не безразлично будущее страны, – бойко проговорил Ганя. – У него большая семья, трое детей, но он все равно вышел отстаивать свои права.
«Давай, ври, сволочь, – злился Тарас. – Еще расскажи, что ты меня совсем недавно чуть не грохнул».
– Кто в него стрелял? – продолжал сыпать вопросами журналист.
– Власть! – мгновенно ответил Ганя.
Вымотанный на нет, едва передвигая ногами, Тарас лишь в полночь вернулся домой. Олеся не спала. По ее лицу, осунувшемуся и постаревшему за время его отсутствия, можно было с уверенностью сказать, что и предыдущие ночи были бессонными.
Имея диплом врача, она работала обычной медицинской сестрой, получала зарплату частями. Этих крох едва хватало на то, чтобы заплатить за квартиру да кое-как питаться. Коллектив, состоявший сплошь из коренных украинцев, относился к ней, мягко говоря, с презрением, а некоторые – с нескрываемой брезгливостью.
– Привет! – Тарас попытался поцеловать ее в щеку, но жена отпрянула от него, показала пальцем на руку и спросила:
– Это что?
– Мелочь. – Он попытался улыбнуться. – Упал…
– Ты врать не умеешь, – констатировала Олеся и стала помогать мужу снимать куртку.
Увидев распоротый рукав и бурый от крови бинт, она пришла в ужас.
– Так в тебя стреляли?
– С чего ты взяла? – начал было он, но сдался. – Случайно получилось.
– Пошевели пальцами! – строго потребовала Олеся.
Тарас сжал кулак.
Она тронула его за кисть и спросила:
– Все чувствуешь?
Вместо ответа он выразительно кивнул.
– Иди в ванную и раздевайся! Я сейчас осмотрю рану, – устало сказала жена и исчезла в комнате.
Вскоре перебинтованный и умытый Тарас сидел за столом на тесной кухне, пил чай и слушал нравоучения Олеси.
– Больше никаких Майданов, – сухим, слегка надломленным голосом говорила она. – Не нужны мне такие деньги!
– Брось. – Он поставил чашку на стол и положил руку на ее предплечье. – Скоро все кончится, и я смогу съездить в Россию. Получим сразу столько, что на год хватит.
– Что-то мне подсказывает, что это всего лишь начало, – сказала женщина и покачала головой.
– Что ты говоришь?
– Посмотри, что творится! Все словно с цепи сорвались. Дня не проходит, чтобы к нам в больницу не поступили избитые и покалеченные.
– Может, уедешь? – осторожно спросил Тарас.
– Я тебя здесь одного не оставлю. – Она грустно улыбнулась. – Да и на что ехать?
Глава 1
Головная боль
Лето 2014 года
– Завязывал бы ты, Кирилл Андреевич! – Настя выставила на прилавок бутылку водки, пачку томатного сока и сокрушенно вздохнула. – Такой видный мужик, а гробишь здоровье почем зря.
