Анатолий Ромов - Алмазы Шаха
— Вы меня спрашивали?
— Да. Мне нужен Ашот.
— Я Ашот. Что дальше?
— Ну… Ашот, нам надо поговорить.
— Поговорить о чем?
— Меня зовут Коля. Я с Приморья.
— Очень приятно. Что дальше?
— Вам должны были звонить насчет меня. Только что.
— Звонить? Кто?
— Н-ну… — Миша покосился на белобрысого. Ашот кивнул:
— Можете при нем. Так кто мне должен был звонить?
— Костя Дегтярь.
Наверное, прошла целая вечность, прежде чем Ашот сказал:
— Д-да… Понятно. Второй, он что, с вами?
— Со мной.
Поразмыслив еще несколько секунд, Ашот открыл дверцу в перегородке:
— Хорошо, проходите. Вот сюда, во вторую дверь.
Войдя вместе с Лукой в небольшую комнату, Миша увидел еще одного человека. Сидя за единственным в комнате столом, этот человек не спеша крутил в руках пачку «Мальборо». Наверняка он был старше Ашота лет на пятнадцать. Правда, выглядел при этом ничуть не хуже, тем более что в отличие от Ашота у него были длинные темные волосы, почти не тронутые сединой. Объединяло же их то, что у обоих была смуглая кожа. И одежда: оба почти в одинаковых джинсовых доспехах.
После того как Ашот закрыл за собой дверь, человек молча посмотрел на него. Ашот кивнул:
— Гурген, это… про которых звонил Дегтярь.
— Из Приморья?
— Из Приморья.
— Понятно. — Пожевав губами, Гурген отложил пачку «Мальборо». Улыбнулся: — Садитесь, ребята. Поговорим.
Поставив сумку рядом со стулом, Миша сел. Лука остался стоять. Гурген покосился на него.
— Присаживайтесь и вы, молодой человек. Места хватит.
— Спасибо, я постою. — Подойдя к подоконнику, Лука водрузил на него сумку. Сунув обе руки в карманы канадки, прислонился к стене. На мгновение задержавшись на нем взглядом, Гурген повернулся к Мише:
— Меня, как вы слышали, зовут Гургеном.
— Меня Колей.
— Меня Антоном, — сказал Лука.
— Очень приятно… — Гурген снова покосился на него. — Коля, Костя говорил мне о том, что вы хотите что-то сдать. Я правильно понял?
— Правильно. Мы хотели бы сдать золото.
— Рыжье… — Выждав несколько секунд, Гурген снова взял пачку. — И много у вас этого рыжья?
— Ну… Для начала граммов триста.
— Это что, лом?
— Нет, цацки. Некоторые с камнями. Просто я так сказал.
— Понятно. — Гурген снова взял пачку. — А почему для начала, Коля?
— Ну… во-первых, мы вас не знаем.
— Теперь знаете.
— Во-вторых, не знаем ваших условий. — Миша улыбнулся.
— Д-да… — Гурген помолчал. — Что ж, все правильно. Ну, а можно посмотреть ваши вещи?
Помедлив, Миша достал из кармана заранее приготовленную цепочку с сердечком, положил перед Гургеном. Цепочка, по самым скромным подсчетам, стоила не меньше десяти тысяч баксов.
Разглядев цепочку, Гурген посмотрел на Мишу.
— Я вижу одну цацку. А где остальные?
— Остальные будут после разговора.
— После разговора… — Гурген помолчал. — Как я понимаю, вы предлагаете мне оценить эту вещь?
— В общем — да.
— Ясненько. —Взяв цепочку, Гурген внимательно осмотрел ее. Найдя пробу, подержал на весу. Положил на прежнее место. Вздохнув, поднял глаза: — Ну что, Коля. За эту цацку я могу вам сразу же дать две тысячи баксов.
— Понятно. — Миша спрятал цепочку в карман. Взяв сумку, встал со стула. Улыбнулся: — Спасибо, Гурген. Было очень приятно познакомиться. Но мы пойдем. Извините.
— Что-нибудь не так? — сказал Гурген.
— Да нет, все так. Просто мы пойдем, у нас дел много. Антон, пошли…
Вынув одну руку из кармана, Лука закинул сумку за плечо. Посмотрев на него, Гурген покачал головой.
— Хорошо, Коля. Я готов дать пять, пострадав при этом.
— Гурген, большое спасибо. Но мы в самом деле пойдем. Вы уж извините.
— Вам мало пяти тысяч?
Посмотрев на Гургена в упор, Миша усмехнулся.
— Гурген… Дело не в том, мало или много. Дело в том, что это вообще не разговор.
— А что разговор?
— Ну, наверное, вы знаете, что считать разговором.
Помолчав несколько мгновений, Гурген наконец потер щеку.
— Хорошо, Коля. Сядьте.
— Зачем?
— Сядьте, я ведь вас прошу. Поговорим спокойно.
Усевшись, Миша посмотрел на Гургена. Достав из пачки сигарету, Гурген не спеша закурил. Выпустив вверх несколько колец, сказал:
— Коля, что вы хотите конкретно?
— Конкретно я хочу, чтобы вы все взвесили. Ну и тогда можно продолжить разговор. Но уже серьезно.
— Что значит «серьезно»?
— Серьезно — значит без фраерских цен.
— Д-да… — Выдавив это, Гурген снова выпустил несколько колец. — Но для серьезного разговора мне нужно посмотреть весь ваш товар.
— Пожалуйста. Вы подумаете, все взвесите и увидите товар. Весь.
Не спеша потушив сигарету, Гурген вздохнул.
— Хорошо, Коля. По-моему, у вас были еще какие-то вопросы?
— Да нет, — сказал Миша. — Если не считать разговора.
— Ну да. — Гурген помолчал. — Разговора… Наверное, лучше всего поговорить завтра. Как, Коля?
— Давайте завтра. Только желательно на нейтральной почве.
— В смысле?
— Где-нибудь в городе. Сядем и спокойно поговорим.
Гурген пожал плечами:
— Хорошо. У вас есть место?
— Ну… — Миша подумал. — Скажем, «Валдай». На Новом Арбате. Часа в два. Как?
— Я правильно понял — вы будете мне что-то показывать?
— Правильно.
— Тогда «Валдай» не подойдет. Слишком людно. Вы знаете кафе «У Маргариты» на Кропоткинской?
Миша колебался. Помедлив, Гурген тронул его за плечо:
— Коля, чего вы боитесь? Во-первых, я буду один. Во-вторых, насколько я понимаю, вы вооружены. Или я ошибся?
— Нет, Гурген, вы не ошиблись. Хорошо, давайте у этой Маргариты.
— Значит, в два на Кропоткинской в кафе «У Маргариты». Найти это кафе просто, его там все знают. До завтра?
— До завтра.
2
Выйдя из мастерской, они свернули к метро. На метро доехали до «Смоленской». Поднявшись наверх, подошли к телефонам-автоматам. Багажа, если не считать легких сумок, у них не было. Опустив в аппарат жетон, Миша набрал номер Дегтяря. Трубку долго не снимали. Наконец мембрана щелкнула, и жетон провалился. Сонный голос Дегтяря промычал:
— Да?
— Костя, это мы.
— А-а… — Похоже, Дегтярь спросонья никак не мог понять, в чем дело. — Миш? Ты, Миш?
— Я. Мы на Смоленской. Без тачки.
— Ну да… Ты ведь помнишь хату… в которой торчал в прошлом году?
— Помню, но смутно. Если не трудно, освежи.
— Сейчас. Плющиху найдете? За «Белградом»?
— Найдем.
— Идите по ней. Потом по Ростовским переулкам. Четвертый Ростовский. Дом старый, торцом.
— Это я помню. Третий этаж?
— Да, третий. Восьмая квартира. Там… Людмила Николаевна. Забыл?
— Постараюсь вспомнить.
— Она предупреждена. Не забудь, для нее я — Валера Чистяков. Напомни, что жил прошлый раз. Скажешь, Валера предупредил. Дай ей… ну, для начала штук пятьдесят. Она взамен даст ключи. И от гаража тоже. Не забудь, гараж на Пресне. Доверенность сохранилась?
— Сохранилась.
— Лады. Тачку бери, но только… аккуратно. Не подведи.
— Нет разговора. Хата, в которой мы будем жить, по-моему, в соседнем доме? Новом?
— Точно. Видишь, ты все помнишь. Если что — Людмила Николаевна объяснит. Извини, у меня недосып. Лег только утром.
— Все понял. Пока.
Людмилу Николаевну они нашли легко. Получив пятьдесят тысяч, она расцвела. Квартира в соседнем доме, которую она сдавала, принадлежала дочери. Дочь, будучи замужем за военным, в Москве бывала редко. Квартира была обставлена с иголочки и выглядела совершенно новой. Жильцы, изредка поставляемые Дегтярем, Людмилу Николаевну вполне устраивали. Они платили щедро и в доме практически лишь ночевали.
Передав Мише ключи, Людмила Николаевна, рано располневшая, но тем не менее довольно приятная дама средних лет, заверила его, что по всем вопросам, от уборки до готовки, они смело могут обращаться к ней. На прощанье Людмила Николаевна подарила Мише и Луке, наверное, одну из самых лучших своих улыбок. Наверняка она помнила: в прошлом году Миша не скупился.
3
Трехкомнатная квартира, в которую они вошли, одной частью своих окон выходила на Москву-реку. Приняв душ и подкрепившись тем немногим, что было обнаружено в холодильнике, они сразу же сели к телефону. Потому что теперь начиналось главное: надо было дать знать Фарту, где они остановились, и ждать от него известий. Через Ленкиных родителей Фарт должен был узнать, что происходит с плывущими сейчас по Черному морю Вероникой и Ленкой. Набрав код Одессы и номер, Миша вскоре услышал голос Фарта; Фарт попросил немного подождать. Миша положил трубку и стал вместе с Лукой осваиваться в квартире. Фарт позвонил через два часа. Сняв трубку, Миша услышал далекий его голос:
