Сергей Зверев - Властелин неба
— Ну что ты так, — обиделся Толстый. — Я ж со всей душой, а ты оскорбляешь.
— Ух ты, обидчивый! — с иронией сказал летчик и поднялся с кресла. — Пошел бы ты со своей обидой знаешь куда?
— Не, я не понял, — покраснел лицом Толстый. — Ты что, нарываешься?
— Боюсь, турист, нарвешься ты. Я бы тебе не советовал, — спокойно ответил пилот, глядя в глаза Толстому.
Неизвестно, чем могла бы закончиться эта перепалка между спасенным и спасителем, если бы возле вертолета не затормозила с визгом карета «Скорой помощи» и в салон вертолета не заглянула рыжая веснушчатая девушка в белом халате.
— Пострадавшие есть? — спросила она серьезно.
— Да! Да! Я пострадавший, — засуетился Толстый, — Я, кажется, обморозил пальцы на левой руке.
— Садитесь в машину, — приказала девушка, и Толстый поспешил выполнить ее приказ. — Больше пострадавших нет?
— Нет, милая, с остальными все нормально, — ответил старший из альпинистов. — Езжайте. Заодно вместе с пальцами и голову ему проверьте.
— Тоже обморожение?
— Не знаю, — пожал плечами альпинист. — На первый взгляд, там и морозить нечего. Но вы проверьте на всякий случай.
— Мне с вам шутить некогда! — мгновенно покраснела всем лицом девушка, поняв, что ее разыгрывают, и забралась в карету «Скорой помощи». «Ульяновка» резко взяла с места и покатила по бетонным плитам.
— Ты уж нас извини, — тихо попросил старший из альпинистов, когда они вышли из вертолета. — Мы понимаем, в какое дерьмо ты полез из-за нашей дурости. Не держи зла.
— Ладно, мужики, все нормально, — легко улыбнулся летчик, и, казалось, глубокие морщины на его лице немного разгладились. — Все хорошо, что хорошо кончается.
— Тебя в самом деле Жорой зовут? — поинтересовался альпинист.
— В самом деле.
— А фамилия?
— Хочешь благодарность в книгу жалоб написать? Не стоит, — вновь улыбнулся летчик. — Мне и так нагорит за нарушение правил безопасности полетов. Бывайте здоровы и живите богато.
Летчик помахал им рукой и пошел прочь от своей машины, а альпинисты тут же попали в горячие объятия начальника лагеря.
Возле наблюдательного пункта аэродрома МЧС — невзрачного двухэтажного домика — летчика окликнул властный голос человека, привыкшего повелевать:
— Иванисов! Георгий!
Летчик оглянулся и расплылся в улыбке, увидев того, кто назвал его фамилию и имя.
— Василий Петрович!
Сурового вида генерал-лейтенант авиации, который был уже явно близок к предельному возрасту службы, тоже улыбнулся:
— Узнал?
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Поздравляю с очередным званием!
— Эк куда метнул! Уже два года эти погоны ношу. А ты, я вижу, свои снял.
— Другие надел. Имею звание майора войск гражданской обороны МЧС России.
— В армии ты бы уже давно полковником был, — упрекнул его генерал и оглянулся на своего спутника, невысокого, абсолютно лысого мужчину с восточным разрезом глаз под густыми бровями. — Летает, как Бог.
Мужчина едва заметно и, казалось, застенчиво кивнул, а генерал вновь повернулся к Иванисову:
— Ты почему ко мне не обратился, когда у тебя проблемы начались?
— Проблемы начались не у меня, а у нашего начфина, который присвоил боевые всего летного состава части за Чечню, — твердо ответил летчик.
— Но из армии ты ушел!
— Из армии ушел, из авиации, как видите, нет. А начфин все-таки сел. Восемь лет с конфискацией. Ну, а к вам не обращался, так вы ж далеко были. Да и не считал нужным.
— Гордый ты, Иванисов!
— Какой есть.
— Между прочим, чемпион России по вертолетному спорту, — опять повернулся генерал к своему спутнику.
— Экс-чемпион, — уточнил летчик. — Два года как не участвую. Не до того.
— Ну да, тебе тут, смотрю, задачки посложнее, чем на соревнованиях подбрасывают. Как ты определил, где альпинистов искать?
— Изучал карту. Поставил себя на их место, — похоже, летчик не видел ничего выдающегося в своих действиях.
— Но погода! То есть непогода! Ты же восемь пунктов Наставлений по безопасному производству полетов нарушил! Это как минимум! На что надеялся, на авось? — продолжал строго допытываться генерал.
— У меня интуиция.
— Которая тебя никогда не подводила, — развел руками генерал. — Что верно, то верно. Да уж. Ты тут прямо как Мимино из кино. Усов только нету. Баранов с козлами тоже транспортируешь?
— По-всякому, товарищ генерал-лейтенант. Что прикажут, то и транспортирую. И баранов, и козлов.
— А настоящим делом заняться не хочешь? — интригующе спросил генерал.
— Сейчас, значит, по-вашему, не настоящим занимаюсь? — почти обиделся летчик.
— Ну, я не то имел в виду. Но ты же понимаешь!
— Не совсем, — летчик смотрел прямо в глаза генералу.
— Короче, есть конкретное предложение, — начал генерал и замолчал, вновь оглянувшись на своего спутника. Тот кивнул головой в знак согласия.
— Какое предложение? — спросил Иванисов, по-прежнему прямо глядя в глаза генералу…
2
Рано утром взводу контрактников из 201-й мотострелковой дивизии, приданных 11-й погранзаставе таджикских пограничников на реке Пяндж, пришлось подняться по тревоге. Со стороны Афганистана на надувных плотах быструю и мутную реку пересекла большая группа боевиков-талибов и оттеснила пограничников в глубь таджикской территории на несколько километров.
Наверняка среди боевиков были местные проводники, или те, кто ни один раз совершали такие рейды в Таджикистан. Талибы сумели подняться на господствующие высоты и вели очень плотный огонь по позициям отступивших пограничников.
Командир взвода российских контрактников, чернявый, похожий на цыгана, лейтенант Мельников был младше практически всех своих подчиненных. Он лишь год назад выпустился из училища, но, попав в 201-ю дивизию, уже не раз бывал в подобных переделках и потому повел своих солдат едва заметной горной тропой к реке, для того чтобы выйти в тыл афганцам и неожиданно ударить им в спину.
Однако талибы, предпринявшие столь масштабную вылазку, были не лыком шиты. Они явно знали о существовании неприметной тропы и о возможности такого маневра русских, и когда взвод Мельникова появился на берегу Пянджа, — в этом месте река была естественной границей между двумя странами, — контрактников сверху обстреляли из автоматов и гранатометов.
Скорее всего, группа, которую оставили талибы для прикрытия своего тыла и правого фланга, была небольшой, но она закрепилась на горной гряде, возвышающейся над берегом. А первое и незыблемое правило боевых действий в горах — преимущество у того, кто выше. Вести прицельный огонь по талибам было практически невозможно, зато сверху российские солдаты были как на ладони, и вскоре взвод понес первые потери.
Ситуация стала особенно драматической, когда по россиянам открыли огонь с другого берега реки, взвод оказался в самой настоящей западне, потому что путь к отступлению прекрасно просматривался с афганской стороны.
— Блин, они что, таджикам войну объявили? — спросил у Мельникова сержант Подметалин, подползая к командиру.
— Какая война, к ядреней фене, — выругался лейтенант. — Как два пальца об асфальт — они сейчас где-то рядом караван героина через речку переправляют.
— Видно, большой караван, раз такой шухер устроили, — предположил Подметалин, вытирая верхнюю губу, убирая указательным пальцем выступившие капли пота под широким курносым носом.
— Большой или маленький, а только нам от этого не легче. Похоже, пришла к нам Жозефина Павловна.
Подметалин три месяца служил под началом лейтенанта и не стал уточнять, кто такая Жозефина Павловна, поскольку уже знал, что так витиевато командир называет филейную часть человеческого тела, имевшую более выразительное и короткое название.
— Что там с Далгоевым? Почему радиста не вижу? — требовательно поинтересовался Мельников.
— Да зацепило Руслана нашего, в камни оттащили.
— Серьезно?
— А хрен его знает, пуля в левое плечо вошла, но выходного отверстия нет; если со смещенным центром тяжести, то неизвестно, где ее хирурги отыщут.
— В сознании?
— В общем, да, но не совсем. Я ему пантопон вколол из аптечки, а то корчился от боли.
— Рация цела?
— Так точно.
— Давай сюда. Надо вертушки вызывать. Единственный шанс на спасение. Еще полчаса, и нас перещелкают по одному.
— Понял, есть.
Между тем огонь сверху усилился. Мельников сообразил, что к таджикским пограничникам подошло подкрепление, и поэтому талибы начали отходить к берегу Пянджа. Но для того чтобы переправиться без потерь, они должны были разобраться с его взводом.
К Мельникову подполз Подметалин с рацией.
— Как там ребята? — спросил лейтенант.