Лев Пучков - Мертвый город
Итак, в канун Старого Нового Года я прибыл в Город в составе инспекционной группы для работы в формате плановой профилактики по «Красному Коду» (признаки подготовки к насильственному свержению Государственной Власти и саботажа функционирования Органов Управления).
Однако поработать нам не удалось. Единственно полезное, что мы успели сделать, — это как следует расслабиться после долгой дороги, причём всяк в разных местах: коллеги — на даче Гордеева, второго чекиста области, а я в компании местной интеллигенции.
Расслабились мы славно. Вечер был искромётным и где-то даже зажигательным, а ночью в Городе произошло упомянутое выше насильственное свержение Государственной Власти. Обошлось, правда, без саботажа функционирования органов Управления: эти органы попросту расстреляли и перевешали, тем самым существенно упростив формат «Красного Кода» для отдельно взятого региона.
В итоге мы имеем следующее:
— Власть и органы Правопорядка в Городе уничтожены;
— Арсенал химкомбината, в котором хранятся колоссальные запасы БОВ (боевых отравляющих веществ), захвачен террористами;
— Город блокирован войсками, и покинуть его невозможно. Ваш покорный слуга несколько раз пытался сделать это разными путями и методами, всё безуспешно. Нет, магического барьера нигде не видел, равно как и каких-либо иных препон сверхъестественного плана, а просто войска стреляют на поражение по любому, кто пытается вырваться за кольцо оцепления. Зачем они это делают — отдельный разговор, кому интересно, ознакомьтесь с материалами дела № 5;
— Как уже говорилось выше, в Городе нет связи, электричества, тепла, газа, воды, медицины… проще сказать, нет ничего, что подпадает под понятие «удобства» и «гуманитарные институты»;
— Здесь не работает ни одно предприятие либо организация, стихийно сформировались коммуны по домовому типу, и повсеместно полыхает ожесточённая война между ДНД и «курками» за ресурсы и территории. Позже мы непременно пересечёмся с представителями обеих противоборствующих сторон, а предварительно скажу, что «правильных парней» там нет и разница между ними лишь в том, что «курки» — это сплошь криминал из пригородного посёлка Курково, а ДНД — «добровольная народная дружина», состоящая из местных граждан. И все они поголовно конченые пи… эмм… скажем так, они плохие, ибо обе группировки так или иначе сотрудничают с террористами, захватившими город;
— Где мои коллеги, я не знаю. Во время одной из попыток выскользнуть из Города, я добрался до дачи Гордеева, где они должны были находиться, но никого там не обнаружил.
Вот такие дела, дорогие товарищи. И напоследок: поскольку событие в формате «Красного Кода» уже произошло, можно считать, что профилактику мы благополучно провалили… а других задач мне никто не ставил.
Так что теперь я тут прохлаждаюсь без всяких задач и просто выживаю — как получится, как придётся, как Судьба кинет кубик.
* * *Итак, это был краткий экскурс в недавнее прошлое, а теперь пара слов о неприглядном настоящем.
Сейчас мы находимся в Уютном Местечке. Так в незапамятные времена (до Хаоса) отрекомендовала это место Катя Солнцева, арт-мастер и замечательная девушка, так и я его называю. Это четырёхкомнатная квартира в доме местной «творческой элиты», в которой мы обитаем всемером: моя боевая подруга Нинель; её мама Валентина; бабка Виктория; творческий педераст Виталик — актёр театра, муж Валентины и родной дядя Кати; сама Катя; сенбернар Шаляпин; и я, ваш покорный слуга.
Живём мы в двух помещениях — на кухне, где всё парится-варится-греется, и в спальне Виталика, которая по совместительству является лазаретом. На остальные комнаты элементарно не хватает дров.
У нас есть две печки из металлических бочек, которые сделал Иван. Дрова берём в школе по соседству, но нужно срочно искать другие источники: почти все полы и забор оттуда уже выбрали, и в последнее время там было несколько драк с увечьями, люди уже готовы убивать за эти проклятые дрова.
В «лазарете» у нас лежит Катя, медленно и неуверенно поправляющаяся после тяжёлой операции. Мы все по мере сил и возможностей способствуем процессу выздоровления, даже Шаляпин, но большую часть всей санитарной нагрузки на себя добровольно взвалил Виталик.
Виталик вообще славный малый, но… понимаете, выше я его педерастом обозвал, так вот, это не ругательство, а констатация факта. Был вроде бы нормальный мужик, но слишком долго тёрся в богемной сфере и стал «кудряшкой», как говорит Нинель.
В связи с этим возникает проблема. На боевую единицу он никак не тянет, поскольку местные мужики — варвары неотёсанные, не хотят с ним никуда идти. И хотя он служил в армии и умеет стрелять, «на дело» мы ходим вдвоём с Нинелью. Я в качестве автономной боевой единицы, со своим оружием и боеприпасами, а Нинель в роли санитарки и вообще единственного вменяемого врача во всей округе.
И вот так сразу не скажешь, кто полезнее. Например, на прошлой акции одного нашего ранило, так вот, если бы Нинель не оказала ему своевременную квалифицированную помощь, вряд ли бы он дожил до рассвета следующего дня (а дело было, как обычно, ночью).
А из Виталика получился отменный медбрат (или медсестра? С этими гендерными флуктуациями вот так с ходу и не скажешь, так что выбирайте сами, как вам лучше видится). Он трогательно заботится о своей племяшке Кате, в которой души не чает. Нинель обучила Виталика ряду нехитрых процедур, и теперь он бессменно дежурит возле Кати, ставит капельницы, меняет повязки, таскает судно, убирает и так далее.
И готовит ей еду. А это почти что подвиг.
Сейчас объясню, почему это подвиг.
Я говорил выше, что в Городе свирепствует голод? Так вот, это не метафора.
В самом начале, буквально на следующий день после Переворота, хлопцы из ДНД провели PR-акцию: раздавали по спискам гуманитарную помощь.
Акция была разовая, но грамотная и хорошо организованная. Вроде бы всего давали много, получился целый ворох даров, и народ резко возлюбил ДНД — к чему, очевидно, и стремились устроители акции.
На деле, однако, «щедрый дар» оказался пустышкой: минералка, дешёвые соки в пакетах, соленья, маринады, хлопья, чипсы и всякие карамельки из сплошной химии — и по чуть-чуть реально стоящих штуковин. Немного муки, масла, мясных и рыбных консервов.
Например, в наборе, который принесли домой Нинель с Виталиком (я в тот момент был немного занят в другом месте, зарабатывал политый чужой кровью автомат, который сейчас таскает Нинель), помимо всяких маринованных помидоров, оливок и воздушной кукурузы, было четыре банки дрянной тушенки от Глав-Гад-Продукта, четыре банки скумбрии в масле, четыре упаковки «доширака», две килограммовые пачки муки и две литрухи «Золотой семечки» (в общем, по полкило на одно лицо) и… фанфары… четыре бутылки водки. И то пришлось бегать домой за паспортами Валентины и Виктории, хотя выдавальщики знают Нинель с детских лет.
Как видите, «полезной нагрузки» в этой гуманитарной помощи было совсем немного, учитывая тот факт, что потом все магазины закрыли на замок, выставили вооружённую охрану и больше никто ничего не выдавал.
Что касается продуктового кризиса для нашей отдельно взятой «семьи», то здесь усугубило ситуацию преступное женское милосердие.
В тот же день, когда раздавали гуманитарную помощь, Валентина с Нинелью, движимые не успевшей адаптироваться к обстановке моралью мирного времени, совершили большую глупость. Они поделились продуктами с соседями — то ли слишком нерасторопными и неудачливыми по жизни, проспавшими эту самую гуманитарную помощь, то ли, напротив, слишком хитрыми и продуманными. В результате у нас осталась половина продуктов, и вдобавок Валентина отдала почти весь запас круп мирного времени.
— У них детки малые, им нужнее…
Б…! Б…!! Б…!!!
Эмм… Что это за тройное «Б» такое? Да ничего особенного, очевидно — «Безграничная Бабская Безалаберность», наивность и святая простота.
В общем, не буду раскатывать до горизонта канву наших мытарств (а мог бы — тут столько всего дрянного было, что, пожалуй, на целую книгу хватит), скажу только, что если бы не помощь Ивана, мы все с большой вероятностью сдохли бы с голоду.
Иван — ветеран всяких Чеченских Войн, однорукий умелец и комендант Дома Инвалидов. Так вышло, что мы с Шаляпиным разок спасли его с сыном от неминуемой гибели, а потом я в индивидуальном разряде сохранил его семью в непростой ситуации, когда в пытающейся прорваться из Города колонне погибло немало народу. Поэтому Иван относится ко мне как к брату и всячески помогает мне и моим близким. В частности, он подписывает нас с Нинелью на разные «дела», где можно потом и кровью заработать кусок хлеба.
Сказал «кусок хлеба» — и неправильно, по привычке. На самом деле там разок был «доширак», второй раз куриные грудки и хек, а в третий — перловка и солярка. Ещё был «скачок» помимо еды, аптеку грабили, немного разжились лекарствами.
