Игра по-черному - Сергей Иванович Зверев
«Растяжку» Олег Донин заметил еще и потому, что ждал, что она появится. На такие вещи глаз спецназовца наметан, но когда ты знаешь, что дорога будет заминирована, то замечаешь угрозу заранее, за несколько метров. Особенно если «растяжку» кто-то старательно пытался замаскировать. Не совсем умелая маскировка, наоборот, бросается в глаза.
– Засада! – крикнул Пенза и кувырком влево ушел с дороги.
Прямо перед гранатой, от которой поперек дороги шла тонкая металлическая проволока, засаду не делают. Минимум метрах в двадцати, а то и пятидесяти от нее, иначе и сам можешь поймать осколок. Да и открыть прицельный огонь по незнакомцам лучше именно с такого расстояния. А лучше и подальше, чтобы «гости» не швырнули гранату в ответ. Бросить гранату можно на расстояние в тридцать-пятьдесят метров.
Халилов ушел вправо, спецназовцы за его спиной тоже скрылись в зарослях. И эти две секунды привели противника в откровенное замешательство. Не рассчитывали они, что засада будет обнаружена на таком расстоянии. Явно расчет был, что поисковая группа подорвется на «растяжке», а тех, кто не пострадает, с близкого расстояния перестреляют очередями из автоматов. И первые очереди все же раздались, но с опозданием. Спецназовцы успели оценить пространство впереди и сумели засечь, откуда были произведены очереди. Стреляли четверо, но наверняка там, в засаде, людей чуть больше. Командир наблюдает, поэтому он не станет сам стрелять. Ну и боковое охранение хотя бы по одному человеку. Значит, не меньше семерых. Если бы были огневые точки по бокам дороги, то оттуда бы уже начали вести огонь. Значит, чисто линейная позиция впереди.
Пули били по ветвям над головой, впивались в деревья, взметали фонтанчики земли, но атакующие не видели цели. Спецназовцы настолько быстро исчезли в секторе стрельбы засады, что те теперь не понимали, куда стрелять, попали они в кого-нибудь и что предпринимают люди в военной форме, что шли перед этим по дороге.
– Пенза, Брюс! Обойдите их, – приказал Халилов в микрофон коммуникатора, закрепленный у щеки. – Тарзан, работаем на отвлечение на счет пять.
И потекли секунды: одна, две, три, четыре… Донин дал две короткие очереди по засаде впереди, хорошо видя, откуда ведется стрельба, и стараясь поразить кого-то из похитителей. Затем он вскочил в полный рост и бросился на дорогу, но тут же, дав еще одну неприцельную очередь по засаде, согнулся и снова ринулся в заросли по другую сторону от дороги. Шквал огня пронесся ему вслед, но спецназовец был уже под защитой деревьев и невидим для противника.
Не успел противник понять, что за маневр совершил боец, как Халилов повторил тот же маневр и под градом пуль, отстреливаясь, тоже исчез в зарослях. Теперь огонь перенесли на него, но Донин не давал врагу передышки, он поднялся в полный рост и, стоя за деревом, дал несколько коротких точных очередей по засаде. Прыжок в сторону, перекат на пять метров, и снова за дерево, и снова две короткие очереди. Прошло около минуты, а Халилов с Дониным опустошили уже по два магазина, отвлекая врага на себя, не давая террористам опомниться и понять, что происходит: то ли их атакуют, то ли неизвестные пытаются, прикрываясь огнем, отойти. И вся эта чехарда то атакующих спецназовцев, то отходящих и прячущихся закончилась довольно быстро.
– Хан, это Брюс. На исходной.
– Тарзан вышел на исходную!
И тут же практически одновременно в тылу и на флангах вражеской засады заработали автоматы спецназовцев. Короткими экономичными очередями они, стоя за деревьями и заранее выявив все цели, начали расстреливать террористов. Несколько секунд – стоны и крики. Вражеские бойцы попытались поворачиваться, чтобы понять, кто и откуда их атаковал, а их убивали со спокойной жестокостью одного за другим. Выбивали из мертвых пальцев ногой оружие и шли дальше, выцеливая еще живых.
Когда Халилов и Донин подбежали к разгромленной позиции, Терехов и Ульянов уже стащили трупы в одно место, собрали оружие. А заодно обыскали двух раненых туземцев. Обрадовавшись, что засада использовала оружие того же калибра, что и спецназ, лейтенант приказал пополнить боезапас, а сам присел на корточки перед первым раненым.
– Ты меня понимаешь? – спросил Халилов по-французски.
Сейчас лейтенант был очень рад тому, что в школе изучал именно французский и что занимался языком серьезно в училище и иной раз старался почаще общаться с носителем языка. Теперь в группе Погодина он был единственным, кто владел государственным языком страны, на территории которой они действовали. Но, увы, раненый шевелил окровавленными губами, издавая только какие-то невнятные звуки. Это не был ни один из зулусских диалектов, с которыми группа сталкивалась в ЮАР. Скорее всего, какая-то языковая группа луо, о которой рассказывали специалисты. Лучше бы этот тип знал второй государственный – французский язык.
Пленник начал хрипеть и бледнеть. В его случае бледность выражалась посерением черного лица. Халилов нахмурился и подсел ко второму раненому. Он задал ему тот же вопрос по-французски, но туземец только мотал головой, со страхом глядя на белых, которые вчетвером перебили всех боевиков, да еще на хорошо и заранее подготовленной позиции. Он пытался что-то говорить, явно не понимая вопроса.
– Бесполезняк, – прокомментировал Тарханов. – Нашумели мы тут!
– Нашумели, – недовольно ответил лейтенант, доставая из кобуры пистолет. – Хан, давай снова на дорогу, ищи след машины. – Пенза, Брюс, обыскать тела, осмотреться. Искать все, что может навести нас на конкретное место!
Тарханов уже обследовал дорогу дальше за зарослями, другие спецназовцы торопливо осматривали одежду, карманы, вещи убитых, а заодно и обувь в поисках знакомого рисунка на подошве, оставившей отпечатки на месте похищения. Но на такую удачу рассчитывать наивно, хотя проверить все равно надо было. Два коротких выстрела закончили мучения раненых, и Халилов убрал пистолет в кобуру. И снова вперед! Группа бежала, останавливаясь, чтобы проверить, что след есть, что они идут в правильном направлении. Во время остановок лейтенант, сверяясь с навигатором, определял расстояние до ближайшего населенного пункта, оценивал близость к загруженным транспортом дорогам. «Нашумели», а это значит, что к уничтоженной засаде все равно кто-то приедет, когда боевики не выйдут на связь, да и просто проверить, снять
