Во имя славы. Книга первая - Илья Игоревич Савич
Вдруг гогот данов затих. Что-то изменилось, даже ярл Стиг, всё это время неподвижно стоящий у головы чудища, засуетился. Крылья драккаров сбавили темп, отрыв стал увеличиваться.
— Ладьи! — воскликнул Яромир. — Из Стариграда! Мы спасены!
Дражко повернул одеревенелую шею. Устье было совсем близко — вот-вот они войдут в реку. Но главное — навстречу плыла знакомая ладья с жёлто-чёрными парусами, за которой тянулись ещё несколько кораблей.
Теслав, воевода вагров, спешил на помощь.
Глава 7. Стариград
От устья по реке ладьи шли мерно, спокойно. Веремуд скомандовал сушить вёсла, позволив ветру потихоньку нести их к граду.
Позади, в море, корабли Теслава гнали данов обратно. Те решили не связываться со свежими силами вагров, не утомлённых погоней. Однако Теслав вряд ли будет преследовать слишком долго. Данов сотни полторы, а значит потерь не избежать, если начнётся битва.
И Дражко не хотел, чтобы он забрал себе всю славу, убив Стига Ларссона. Жизнь ублюдка должна оборваться только его рукой.
Устав думать о мести, Буревоич улёгся между скамей. По синему небу плыли пушистые стада облаков, солнце подогревало, мягкая речная качка убаюкивала.
Веки закрылись сами собой, и скоро он провалился в сон.
━─━────༺༻────━─━
От устья река вела к озеру, на берегу которого стояли причалы, верфи, а рядом — небольшой рынок. Поодаль, словно грибы, торчали рыбацкие хижины.
«Лебедь» встал у главной пристани. Дражко к тому времени уже нехотя проснулся, проследил, чтобы узлы закрепили надёжно. Веремуд вряд ли допустил бы оплошности, но воевода не должен всегда полагаться на других.
Добычу заранее накрыли навесом. Стариград был крупным торговым городом, вокруг стояли сотни кораблей; больших, с широкой кармой для товаров; малых, вёсел на десять; и — боевых. Здесь сходились пути не только славянских, данских, свейских, саксонских, франкских купцов, но и далёких восточных и южных путешественников. Уже ступив на берег можно было окунуться в гомон десятков языков и наречий.
Ясон воодушевился, оказавшись на суше. Перекрестился, воскликнул благодарности Богу со слезами на глазах и чуть было не припал к земле.
Мытарь не заставил себя ждать. Только руяне успели расположиться, по пристани разнеслись шаги. Низкого мужа с круглым лицом и широким приплюснутым носом сопровождали двое дружинников на голову выше. Дражко перепрыгнул через борт, чтобы встретить нежеланного гостя.
— Здрав буде, Дражко, сын Буревоя! — голос мытаря показался таким же противным, как и его морда, но это, возможно, было лишь игрой слуха.
Никто не любит сборщиков пошлин.
— И ты здрав будь… Извини, не знаю твоего имени. Мы раньше встречались?
— Меня зовут Кормила. И нет, мы не встречались. Просто знать людей — часть моего ремесла.
Дражко остановился напротив мытаря. Удо и Деян держались рядом. При виде на громилу с хмурым лицом, охранники Кормилы покрепче сжали свои копья.
— Я думал твоё ремесло — считать золото и серебро.
— Это так! Но золото и серебро приносят люди. Позволишь взглянуть на твой товар?
Мытарь пытался вести себя дружелюбно. Слишком дружелюбно, чем сразу же заставлял ждать подвоха. Однако сейчас он был в своём праве, поэтому Дражко пропустил его на борт, где…
— Веремуд! Друг мой дорогой! Рад тебя видеть!
— Кормила…
Кормчий явно не обрадовался встрече.
— Как всегда — хмурый старый морской волк, а? — усмехнулся Кормила. — Или ты такой только рядом со мной?
— Считай пошлину, да побыстрее. И смотри — ничего лишнего! Мы не торговать приехали.
Веремуд хотел бы вышвырнуть их с ладьи, рука так и порывалась схватить мытаря за шиворот, хорошенько приложиться кулаком и!..
— Не торговать? Жаль, жаль… Та-а-к, что тут у нас?
Стражники сняли с груза навес.
— Ого, да вы знатно постарались! Могли бы выгодно продать…
— Считай! Не испытывай моё терпение! — прорычал Веремуд.
Кормила замолчал, скривив ядовитую улыбку, достал пергамент и перо.
— Так, начнём. Паволока, специи… кажется, это перец? Хгм… получается…
Мытарь записал товар, подлежащий учёту за провоз, а в конце его взгляд упал на Ингигерд.
— За неё тебе бы заплатили хорошую цену, Дражко. Больше, чем в Ральсвике или Арконе. Даже в Ладоге не дадут больше.
— Считай. Это — твоё ремесло. Советы мне не нужны.
Теперь мытарь начал раздражать Дражко.
Сделав запись, Кормила оглядел дружину.
— Один, два, три… — когда он добрался до Иво и Векши, то спросил: — Эти тоже твои люди? Выглядят, как…
— Они свободные мужи, — Веремуд не дал договорить, чтобы неосторожное слово не вырвалось наружу.
— Хорошо. Тридцать пять, тридцать шесть…
Кормила вернулся на пристань, когда наконец закончил записи. К радости Веремуда.
— Итак, посаженное, побережное, головщина… — мытарь бормотал список пошлин. — А как у вас с ночлегом? Есть где разместиться? Могу предложить…
— Кормила! Не задерживай моих гостей! Иди обдирай других!
Дражко обернулся на знакомый голос. Лицо само по себе засияло радостью.
— Ариберт!
— Дражко!
Буревоич сорвался с места, чтобы заключить в крепкие объятия доброго друга.
— Ариберт! — это уже воскликнул Яромир. Княжич выскочил из ладьи и, позабыв про усталость, ринулся к ним.
Ариберт, племянник князя Вислава, провёл детство на Руяне под присмотром своего дяди. Яромир считал его за старшего брата, а Дражко, часто гостивший у них, — близким другом, наставником. Любовь к лошадям привил именно Ариберт.
— Наконец-то свиделись! Правда, вид у вас, что у монахов в пост…
— Проклятые даны! — прорычал Удо.
На лице здоровяка сияла доброжелательная улыбка.
— Надеюсь, Теслав преподаст им урок, — Деян старался держаться прямо, но изнеможенные плечи тянули вниз.
Дражко промолчал.
— Кормила, распорядись, чтобы моих гостей разместили в лучших палатах! И накорми всех.
— Да, господин. Непременно, непременно! — мытарь залебезил перед княжичем, скользко заулыбался.
— И хорошо накорми! — выступил Ариберт, явно припоминая Кормиле былой проступок.
— Конечно, конечно! — разрывая пергамент с записями, пообещал тот.
— Нам нужны лекари, — встрял Дражко. — Много раненых.
— Не волнуйся, всё будет в лучшем виде, — заверил Ариберт. — Да ты и сам, погляжу…
Доски причала задрожали, когда Веремуд перепрыгнул через борт. Благодаря густой бороде усталость кормчего не выделялась так сильно, как у остальных, а взгляд даже выказывал бодрость.
— Кого я вижу! Ариберт, маленький негодник!
— Веремуд!
— Вымахал как, а!
Веремуд потрепал макушку княжича, словно тот всё ещё был ребёнком.
— Смотрю, «Лебедь» так же хорош, а? Славный корабль…
Ариберт ласково провёл рукой по обшивке. Веремуд и его учил морскому делу.
— Точно — славный! — раздался хрипловатый голос Векши.
Ещё недавно
