Кондотьер - Валерий Михайлович Гуминский
— Как скажете, милорд, — Эрмеландо вскочил с лавочки и поклонился перед тем, как исчезнуть за дверью.
Опершись на подлокотники, наместник поднялся и принялся расхаживать по кабинету, обдумывая только что услышанное от своего молодого вассала. Не самое приятное, к сожалению, для завершения задуманного. Проклятый мальчишка раз за разом умудряется выскользнуть из лап смерти. Известие о смерти Шампернона принес один из «проводников», который давно служит графу Абре в качестве соглядатая. Он и рассказал о стычке на острове Норри. Правда, у наместника сложилось впечатление, что контрабандист чего-то не договаривает, старательно отводя глаза. Да и черт с ним, наверняка, какие-то делишки мутные проворачивает для себя. А Шампернор — бездарь и болван, не сумевший справиться с виконтом, имея численное преимущество. Правда, ему помог один человек, и граф, кажется, догадывается, кто это был. Игнат Сирота, кто же еще. Спелись, голубчики.
Тогда стоит ли сейчас избавляться от мальчишки? Не лучше ли сосредоточить усилия на ликвидации странного и опасного (чутье подсказывало именно об этом) спутника виконта? Убрав одну серьезную проблему, будет легче добраться до Агосто. Тоже вариант. Нужно подумать неспеша. Каравану еще долго предстоит идти до Шелкопадов. Времени хватит. Единственный фактор, беспокоящий графа Абру — лорд Торстаг. Что общего у него и бывшего торгаша, решившего создать наемный отряд по сопровождению грузов? Вот что хотелось знать наместнику в первую очередь.
Он выглянул за дверь и подозвал к себе секретаря, бдительно несшего службу за большим письменным столом.
— Прикажи заложить карету, — приказал он. — Через полчаса у меня визит к баронессе Агосто.
— Слушаюсь, милорд, — склонил голову слуга и рванул выполнять приказ хозяина.
* * *
Виконтесса Агосто, еще довольно моложавая женщина, встречала графа на крыльце своего особняка, который продолжала держать в крепких руках после смерти мужа. Невысокий рост она компенсировала невероятной статью; темно-русые волосы собраны на затылке в сложную прическу; длинное платье из шелка изумрудно-синего цвета гармонировало с ее голубыми глазами, остававшимися печальными после исчезновения сына.
— Граф, не ожидала вас сегодня, — притворная вежливость вдовы нисколько не сбила с толку наместника. Он прекрасно знал, как относится к нему Эдна Агосто. Холодная бесстрастность, под которой скрывается раздражение от настойчивых ухаживаний графа Абры. — Судя по блеску в глазах, вы прибыли поделиться какой-то новостью. Вас, наконец-то, отзывают в столицу?
— У короля хватает советников, а просто так торчать возле трона не в моих правилах, — улыбнулся Абра, показывая с помощью улыбки свои крепкие зубы. Он придержал шпагу, подходя к хозяйке особняка, а потом припал к руке, пахнущей лавандой. — Вы умеете быть обворожительной, Эдна.
— Не льстите мне, граф. Попытка не засчитана. Я так и чувствую, что вас распирает от какой-то новости.
— Может быть, вы пригласите меня в гостиную и предложите бокал «Искарии»?
— У меня есть «Абокатто», с южных плантаций, — женщина вытянула руку в направлении парадной лестницы, на которой молчаливо созерцали сцену вежливости двое крепких мужчин, обвешанных острой сталью. — Прошу вас, граф.
Охранники наместника и виконтессы не пошли следом за своими хозяевами, оставшись снаружи и поедая глазами друг друга, а руками недвусмысленно касаясь оружия. Чего уж скрывать: неприятие госпожи Агосто к графу Абре был настолько осязаемым, что многие в Натандеме всерьез опасались, как бы между ними не вспыхнула война.
Горничные молчаливыми тенями накрыли в гостиной столик разнообразными фруктами и сырами, и по знаку виконтессы тут же исчезли. Граф огляделся по сторонам. Он здесь бывал уже неоднократно, и всякий раз поражался, почему большинство окон задернуты темными портьерами. От этого в гостиной стоял полумрак, который наместнику не нравился. Траур уже год как закончился. Но… в гостях о правилах не спорят.
Граф с молчаливого согласия хозяйки разлил светло-соломенное «Абокатто» по изящным стеклянным бокалам и поднял свой.
— Вы правы, Эдна. Я приехал к вам не по своей прихоти и не для того, чтобы в очередной раз услышать, как вы переносите день нашей свадьбы. У меня есть новости…
— О моем мальчике? — тревожно воскликнула вдова. — Умоляю вас, граф, прекратите делать эти ужасные театральные паузы! Вы разрываете мне сердце!
— Сначала ваше решение, — твердо проговорил Абра, не торопясь отпивать из своего бокала. — Я и так слишком долго проявляю терпение.
Виконтесса поняла, почему граф не пьет, и презрительно усмехнулась краешком губ. Трусливая душонка, думает, что его хотят отравить. Так он и заслужил подобной участи за подлость, совершенную по отношению к Ниму. Пусть пока живет.
Она первой отпила вино, глядя через стекло на графа.
— Очень достойно, — сказала женщина, отставив бокал. Отщипнув виноградинку от кисти, положила в рот. — До этого с предубеждением относилась к «Абокатто». Даже не знаю, почему.
— Здесь привыкли пить красное вино, — усмехнулся граф и уже без опаски продегустировал свое. Виконтессе он не доверял, справедливо полагая, что вовремя принятое противоядие позволяет безопасно пить и принимать пищу в чужом доме. Могла Эдна заранее подстраховаться? Могла. Вот и он выпил перед визитом темно-рубиновую жидкость, приготовленную семейным целителем. Так что ничья. — Я жду вашего ответа.
— На следующей неделе, — обронила леди Агосто и крепко сжала губы, показывая свою решимость больше не обсуждать эту тему. Она и так достаточно затянула с ответом.
— Прекрасно, дорогая Эдна. Просто великолепно. Хорошо, что приготовления не займут много времени. Я все сделал заранее, остались мелочи.
— Теперь ваша очередь, граф. Что с моим сыном?
— Вы несправедливы ко мне, Эдна, — с укоризной произнес Абра, намеренно выводя женщину из себя. Пусть нервничает, даже поплачет — ей полезно. — Обвиняете меня в каком-то заговоре против Нима, с чего-то решили, что я хочу его убить… Пусть это останется на вашей совести. Я руководствовался не слухами и сплетнями, а даже организовал расследование. Увы, бумага врать не станет, как и люди, через которых проходят потоки финансов…
— Чушь и вздор!
Абра вздохнул и вернулся к тому, о чем хотел сказать:
— Сегодня из Скайдры вернулся мой человек. Привез интересные новости про молодого виконта. Не самые приятные, но дающие вам надежду, что вы скоро можете встретиться.
— Где он? В Скайдре?
— Был там, — спокойно ответил граф Абра. — А потом уехал в Акапис, где связался с шайкой непонятных людей, якобы вырвавшихся из пиратского плена. Не пугайтесь, дорогая Эдна. Ничего страшного он не совершил, но по слухам, которые собрал мой соглядатай, к этому все идет.
— Зачем ему это сомнительное знакомство? — воскликнула виконтесса.
— Я не могу знать, — пожал плечами гость. — Полагаю, как и большинство молодых людей, Ним хочет ввязаться в какую-то авантюру. В Скайдре он вместе с человеком, который заправляет этой шайкой, пытались найти судно, которое идет вглубь континента по Рокане. Разговоры шли, якобы, о провинции Лимадия… Там находится некрополь Спящие Пещеры, самое древнее захоронение.
— Не самая лучшая репутация у этих гробниц, — поежилась женщина. — И зачем ему это надо?
— Мне это неведомо. Только я точно знаю, что сейчас Ним Агосто плывет на купеческом нефе господина Боссинэ вместе с компанией головорезов. Они направляются в Шелкопады. Оттуда молодой виконт планирует направиться в провинцию Лимадия… Понимаете, дорогая моя Эдна, что ваш сын с большой вероятностью не вернется оттуда? — мастерски плел паутину граф Абра из правды и лжи, отводя от себя подозрения. Он играл на будущее, чтобы никто даже пальцем на него не показал, когда молодой виконт исчезнет навечно. — Горские племена невероятно свирепы. Об их дикости ходят легенды. Неудивительно, что король до сих пор не может приручить большинство племен, поэтому приходится править ими через старейшин и вождей, периодически подкармливая их золотом.
— В ваших силах отыскать Нима и отговорить его от авантюрного похода! Я понимаю, что творится в душе моего мальчика. Это ведь вы оболгали его!
— Слухи всегда жестоки, Эдна, — граф взял с подноса яблоко и маленьким ножичком, который находился тут же, стал нарезать его мелкими дольками, одну из которых положил в рот. Прожевал, смакуя кисло-сладкий вкус фрукта. — Но ведь подозрения были, сам герцог Хуггарт попросил меня разобраться. А это значит, что пасквили шли напрямую к нему.
— Слабая попытка оправдаться, граф, — усмехнулась виконтесса. — Пока
