Андрей Таманцев - Точка возврата
Он пробирался почти в полной темноте, ни в вверх, ни вниз не было ничего видно даже на несколько метров. Вечером, со стороны села, гора не казалась особенно высокой, но Муха знал, что это обманчивое впечатление. Рюкзак бросать не хотелось — было ясно, что придется укрываться в горах какое-то, может статься, и немалое время. Но, видимо, скоро все же придется это сделать, потому что погоня приближается. Муха слышал скрежет камней и хруст веток под сапогами и видел длинные конусы света — у противника были мощные фонари, которые здорово облегчали и ускоряли его передвижение в темноте. Муху тоже слышали, он хрустел своими горными ботинками еще поболее погони.
Рюкзак дал еще один отрицательный эффект. В нем давно что-то булькало и хлюпало, и вот наконец просочилось сквозь брезент, закапало на штаны и на камни и запахло рыбой. Одна из пуль угодила в банку сардин. Теперь не нужно было и собачьего носа, чтобы взять его след. Муха отторочил рюкзак и швырнул его далеко в сторону — это должно было хоть на несколько секунд сбить преследователей с толку.
Налегке маленький и ловкий Муха быстро достиг гребня. Здесь деревья стояли реже и можно было хотя бы приблизительно видеть, куда ставить ногу. Муха побежал по гребню вверх, совершая тем самым переброску вдоль фронта противника. Но теперь его скорость была выше, и он надеялся добраться до фланга цепи прежде, чем вся цепь вывалит на гребень. Это ему почти удалось.
Он забрался довольно высоко, когда в него ударил свет фонаря и над головой просвистела пуля. Били из «Калашникова» короткой очередью. Но стрелять после подъема по крутому склону — дело неблагодарное: ни ровного дыхания, ни твердой руки. Сам Муха был не в лучшем положении, но все же залег и вынул ствол, прихваченный им у убитого Волка. Это оказался наган, потертый, но в прекрасном состоянии. Муха покрутил барабан и убедился, что все семь патронов на месте.
Он успел восстановить дыхание, когда из-за бурелома появилась первая голова. Муха подождал, пока не появятся еще по крайней мере двое врагов, чтобы знать их позицию. Первый и, очевидно, самый шустрый горный стрелок приблизился на пятнадцать метров, прячась за камнями и ища Муху лучом своего фонаря-прожектора. Муха открыл огонь — дал один выстрел и перебежал за гребнем на другую позицию. С этой позиции он свалил второго и тем же путем вернулся на старое место. Времени придумывать еще что-то у него не было. Третий добрался до гребня, залег несколько ниже Мухи — ждал подкрепления Смерть двух товарищей сделала его предусмотрительным.
Не с руки Мухе было дожидаться дополнительных сил врага. Он пополз вверх, лавируя между камнями, как уж. Но где-то он все же подставился под лунный свет, и тут же вокруг него полетели брызги камня: преследователь дал очередь. Муха перележал секунду и покатился вниз по другому склону. Противник тем временем поднялся на гребень и снова дал очередь — на этот раз совершенно напрасную. Муха наблюдал, откуда будут стрелять, и вскоре увидел сгорбленный силуэт на гребне. Он израсходовал третий патрон, и не впустую. Силуэт клюнул вперед, автомат грохнул о камни.
Муха рискнул вернуться к убитому в надежде на то, что остальная погоня еще достаточно далеко. Он слышал, как с шумом поднимается цепь, но вычислить расстояние по звуку не мог — его искажало эхо. Проклятый автоматчик не скатился вниз, как хотелось бы Мухе, а повис на самом гребне, застряв ногой в камнях. Муха снял с него автомат и ремень вместе со штык-ножом и подсумком. На дальнейший обыск времени не было — чуть ниже на гребень начали вываливать враги. Спускаться снова было опасно, между редкими деревьями дальнего от села склона Муху было бы видно. Муха не знал, сколько патронов в магазине, пристегнутом к автомату, и извлек рожки из подсумка. Оба были тяжелыми, полными. Муха вставил новый магазин и улегся для стрельбы.
Справа от него послышался шум. Суки, заходят с фланга, раскусили маневр! Ждать больше было нечего, ничего хорошего не дождешься. Муха сделал несколько прицельных одиночных выстрелов, переключил автомат на очередь, резанул по предполагаемой цепи и стал уходить по склону. Он спускался не прямо, а наискосок, надеясь на то, что хребет, по которому он идет, является отрогом другого, большего хребта. Тогда можно было попробовать уйти по другому гребню. Так оно и оказалось. Но больший хребет был лыс, на нем не росло ни одной сосны, более того, он был подчистую выкошен. Муха подумал, что, наверное, эти Карпаты являются главным мировым экспортером сена. До сих пор ему еще нигде не попадалась буйная трава по пояс. Все было срезано до стерни.
О том, чтобы выбраться на гребень этого отрога, не могло быть и речи. Спускаться вниз не хотелось, там, внизу, Муху легче было взять в кольцо. И Муха пошел опять к своему гребню, по которому уже шли враги. Он двинул наперерез, рассчитывая добраться до точки пересечения хребтов раньше их. И ему это удалось, правда, почти одновременно с погоней. Цену за ранний приход в точку встречи Муха заплатил немалую. Он был весь в мыле и крови — дорогу выбирать не приходилось. Встретившись с погоней, Муха прикрылся несколькими длинными очередями, полностью израсходовав один магазин. Теперь ему ничего не оставалось делать, кроме как, перевалив через главный хребет, броситься что есть духу вниз.
Там, внизу, он перешел через горный ручей и начал взбираться на следующий склон. Теперь он поднимался спокойнее, отрыв от погони был приличный. Да и склон здесь был полегче первого — меньше камней и бурелома. И идти легче, и шума почти нет. Добравшись до очередного гребня, Муха не стал повторять предыдущий маневр, а снова спустился вниз. На этом спуске он наконец-то восстановил дыхание. Он все еще слышал, как где-то вдалеке за спиной перекликаются преследователи, но уже знал, что цепь теперь разбита, преследователи идут кучей, время от времени останавливаясь, чтобы обнаружить Муху по звуку.
Через несколько часов он оказался на лесистом склоне какой-то большой горы. Погони не было слышно, но это не значило, что он может расслабиться и завалиться на отдых. Покорять безымянную вершину было ни к чему, и он стал обходить ее по склону, шел, пока не напоролся на глубокий каменистый овраг, прорезанный одним из многочисленных в этих местах горных потоков. Здесь, обходя расщелину, Муха потревожил логово диких кабанов. Стрелять было нежелательно — выдашь себя, пришлось ретироваться на ближайшее дерево. Дерево оказалось молодой ольхой, чудом пробившейся среди строевых сосен. Ольха оказалась плохим убежищем — самый крупный секач тут же принялся подрывать корни, чтобы добыть Муху, лишившего кабанье семейство сна. Муха понял, что ольха долго не протянет, и приготовился к ее падению, заняв такое положение на стволе, чтобы тот, падая, оказался как можно ближе к более надежному прибежищу — сосне, с далеко выдающимся низко растущим суком. И все же, когда ольха упала, до сосны нужно было пробежать чуть ли не десять метров. Муха рванул, но не успел — клык секача глубоко врезался ему в бедро. Муха врезал щерю прикладом промеж глаз и с помощью ножа Попытался карабкаться на сосну. Правая его нога внесла плетью, и кабан, очухавшись от удара, атаковал ее вторично. Он распорол ему ботинок, вонзил клык Мухе в лодыжку. Но Муха уже ухватился за спасительный сук. Он подтянулся и пробрался по ветке подальше от ствола. Тупое животное задрало морду И, увидев его, яростно вгрызлось в землю прямо под Мухой. Вот теперь он мог передохнуть. Кабан рыл землю в полутора метрах от корней, сосне ничто не угрожало.
В лучах восходящего солнца, скрючившись на неудобном суку, Муха накладывал себе жгут и делал примитивную перевязку. Футболка оказалась плохим перевязочным материалом — вся она пропиталась потом, местами стала темной от пыли. А раны были глубокие, открытые и сильно кровоточили, несмотря на жгут. Их надо было промыть, футболку выстирать, тогда и перевязывать. Но неясным оставалось, долго ли зверь будет караулить Муху под деревом.
Кабан проторчал битый час, вырыл здоровенную яму, но потом все же повел свое семейство на утренний водопой. Теперь можно было спускаться. Легче всего было привязать к ветке автоматный ремень и спуститься по нему. Но, оставшись на дереве, ремень служил бы хорошим указателем для врага. Муха не сомневался, что преследователи продолжают поиски. Оставалось только прыгать. Муха сбросил вниз все оружие, а сам съехался на землю по стволу, здорово при этом ободравшись. И все равно не удержался на здоровой ноге, ступил на больную. Боль пробрала до печенок, но Муха перетерпел, умел он терпеть и худшую боль. Используя автомат вместо костыля, он дохромал до каменной осыпи, ведущей вниз, туда, где шумела вода. Пятнадцать метров спуска заняли у него полчаса, но зато он не получил дополнительных травм.
Ледяная вода обожгла раны, но принесла и облегчение. Муха туго перебинтовал ногу и осторожно снял жгут. Сильного кровотечения не последовало. Теперь, если ногу не тревожить и если в раны не попала инфекция, глядишь, через недельку можно будет и ходить. Правда, недельки у него в запасе не было. Уже сегодня продолжится поиск, и, скорее всего, этот ручей обязательно окажется в числе обследуемых объектов. Муха попробовал взобраться по осыпи на более пологий склон, но нога начала кровоточить, и он остановился, не поднявшись и на пять метров. Осмотрелся. Рядом с ним из камней выбивались мощные заросли папоротника. Других укрытий в пределах досягаемости не наблюдалось.
