Валерий Рощин - Ложный флаг (Предательская западня)
Надувшись, Касаев безмолвствовал. Земляк же, ставший свидетелем недавнего происшествия, продолжал примирительным тоном:
– К тому же, не последний человек там – в Грузии. Большие люди к нему приезжали перед отправкой в наши горы – сам видел. Так что смирись, потерпи, Усман. Иначе тебе и за перевалом жизни не будет.
– Какое ему до меня дело? – недовольно буркнул одноглазый. – Там таких, как мы тысячи…
– Это верно. Да только прими мой совет: дорогу ему лучше не переходить – перекусит пополам и не поморщится! Такой человек… Одно слово – волк.
Пленник Касаева согнулся пополам, зашелся в долгом кашле. Усман потряс фляжку – внутри было пусто.
– Держи, – подал приятель свою, на дне которой еще бултыхалась вода.
Атисов жадно припал к горлышку; кашель отпустил…
– Послушай, – прошептал на ухо земляку одноглазый, – почему Вахтанг убил двоих наших, а меня взял с собой? Может, ему нужен этот… чиновник?
Поразмыслив и поправив на голове кожаную вахабитку, тот пожал плечами:
– Не думаю. Зачем он ему?… Вахтанг настоящий богач по сравнению с нами. А сколько он может выручить за твоего чиновника? Кому он в Грузии нужен?…
Боевик хотел возразить – ведь сам он собирался найти посредника и через него потребовать выкуп за возвращение Атисова в Чечню. Почему бы той же схемой не воспользоваться и Вахтангу? Однако сверху послышались знакомые глухие хлопки – пять или шесть произведенных подряд одиночных выстрелов из бесшумного "вала".
Воины примолкли, беспокойно закрутили головами…
Не ведая о планах рыжебородого, они уже ничему не удивлялись. В кого он стрелял? Зачем? И что последует за этой стрельбой?…
На все эти вопросы ответ имел лишь один человек – командовавший отрядом Вахтанг.
* * *"Так вот для чего он прихватил с собой чеченцев! Меня, моего пленника и еще троих. Собака!… – ворчал про себя Усман. – Знал я… Догадывался, что не все так просто! Благодетель нашелся!…"
Меняя друг друга через каждые двести-триста метров, пятеро чеченцев, тащили тела двух русских спецназовцев. Видимо, командир неверных оставил их на короткое время присмотреть за ущельем или же прикрыть отход основной группы. Эту парочку Вахтанг и углядел с приличного расстояния с помощью своей мощной ночной оптики. Углядел, сумел незаметно подобраться сзади и хладнокровно расстрелял. Еще и посмеивался потом: "Хорошо, мол, что нам американцы помогают – поставляют такую продвинутую технику, какой не имеют русские. Мы их видим, а они нас – нет!"
Оружие, боеприпасы и снаряжение убитых грузины взяли себе. Чеченцам оставалось лишь с завистью смотреть в предутренних сумерках на толстые стволы "валов", на снаряженные боеприпасами разгрузочные жилеты; на полные снаряжением и сухпаями десантные ранцы…
Отряд отправился дальше. Вахтанг с Гурамом ушли вперед – догонять русских; с чеченцами остался Давид, иногда коротко отвечавший по рации на запросы рыжебородого.
– Это и есть ваше секретное дельце? – надрывался от тяжести Касаев.
Земляк тихо, дабы не слышал шедший впереди грузин, отвечал:
– Вахтанг пришел сюда за всеми русскими, летевшими на том вертолете.
– А зачем им понадобились трупы неверных?
– Ума не приложу.
Через полторы сотни шагов Хамзат сменил приятеля – взвалил на спину тело мужчины и медленно пошел дальше. Уже с полчаса двигались по пологому спуску. Но даже это слабое облегчение не радовало и не помогало – порядком измотанный, истощенный за последние дни организм восстанавливал силы медленно. А скоро дорога снова пойдет вверх – обширных ровных долин у кордона Усман не припомнил. И меняться придется чаще…
Утерев с лица пот, Усман подтолкнул вперед пленника. Тот еле переставлял ноги и проку от него, как от носильщика, было мало. Как бы его самого скоро не пришлось волочь на себе… А пока, дабы Атисов окончательно не отдал богу душу, одноглазый подставлял плечо и помогал нести тяжелого спецназовца в его очередь.
Но Аллах смилостивился. Стоило отряду пересечь невыразительную низинку и, коротко передохнув, тронуться в гору, как по рации пришел приказ остановиться и ждать дальнейших указаний.
Побросав свою ношу, чеченцы в изнеможении попадали. Сердце у каждого норовило вырваться из клокотавшей груди; предутренний холод казался для разгоряченных тел спасительной прохладой…
Немного уняв дыхание, Касаев повернулся к земляку:
– Думаю, Вахтанг не из военных. Он из грузинских спецслужб, верно?
– Не знаю, Усман, – равнодушно отозвался тот.
На что одноглазый недоверчиво усмехнулся.
– Правда, не ведаю – клянусь Аллахом и благополучием своего рода, – заверил приятель.
– Так ты, выходит, недавно с ними?
– Неделю назад он с Давидом и Гурамом прилетел в наш лагерь на американском вертолете. Дня три они жили в отдельной палатке, присматривались, с кем-то постоянно говорили по спутниковой связи… Потом Вахтанг отобрал несколько человек, включая меня; побеседовал с каждым, предложил хорошие условия… Так мы втроем и оказались в его отряде.
Касаев закашлялся; промокнул слезившийся глаз пятнистой кепкой, попросил осипшим голосом у друга сигарету.
Осторожно прикурив, несколько раз жадно затянулся…
Уняв же кашель, спросил:
– И денег, наверное, много пообещал?
– А кто сюда задарма пойдет? По две тысячи долларов за каждый день операции заплатить собирается. И еще сказал, после возвращения всех наградит хорошей премией. Если все задуманное получится.
– Да, неплохо. А как долго продлится операция – не сказал?
– Вахтанг рассчитывал обернуться за три дня. Но сам знаешь – в горах всякое случается. А мне – чем дольше, тем лучше. Больше заработаю…
В этот раз чеченцам повезло – незапланированный отдых неподалеку от пройденной низины растянулся на целый час. Невыносимая усталость отступила, дыхание успокоилось; пышущее жаром и потом тело остыло, и под одежду стал пробираться утренний холод.
Поснимав с убитых спецназовцев куртки и укрывшись ими, двое боевиков устроились вздремнуть. А Хамзат, собрав пустые фляжки, успел сбегать вниз к ручью – разжиться свежей водичкой.
Небо на востоке окрасилось в фиолетовые тона, когда рация в кармане Давида вновь напомнила о себе отрывистым шипением.
Переговорив со старшим, грузин скомандовал:
– Подъем! Вахтанг ждет нас наверху. Настала пора действовать!
Глава четвертая
Польша. Познань. 30 апреля
Имеется ли у подброшенного вверх камня способы не упасть обратно на землю? Что может помешать или помочь ему в этом?
Увы, но объективные обстоятельства в данном опыте слишком сильны и концептуальны. Они с легкостью разбивают в пух и прах призрачные надежды на преодоление гравитации, на абстрактное пятое измерение и прочие обывательские фантазии.
Жизнь бывшего осведомителя, агента а затем и сотрудника ЦРУ Казимира Шадковски здорово походила на траекторию высоко подброшенного камня. Все совпадало с точностью.
Резкий взлет: согласие на предложение заокеанских друзей о сотрудничестве в далеком восьмидесятом; удачные подкупы и контакты с нужными людьми; подробные письменные отчеты о добытых сведениях и материалах.
Апогей – наивысшая точка траектории: долгожданный и заслуженный переезд в Западную Европу; должность консультанта, а позже и хорошо оплачиваемый пост советника в Отделе Восточной Европы ЦРУ.
Начало падения: прекращение финансирования и разработок операций в Польше; затем отставка со скромным пенсионом; смена роскошной служебной квартиры в центре Брюсселя на дешевый домишко в захолустном Ватерлоо…
Некая сумма на его счете за годы службы у американцев естественно скопилась. Однако это были не те баснословные деньги, о которых он мечтал всю сознательную жизнь. Жалование агента поначалу показалось приличным, но скоро постигло разочарование – большие деньги получали лишь те, кто работал против Советского Союза. А Польша для Америки являлась чем-то вроде разменной монеты.
Выйдя в отставку, Шадковски перебрался в пригород – в Ватерлоо, и свел к минимуму денежные затраты. Но в скромном городишке с громким названием из наполеоновской эпохи он ощутил удушливое забвение, оказавшееся вдруг не меньшей пыткой, чем нищета.
Ведомый тоской и воспоминаниями по недавним шпионским "подвигам", он восстановил связи с давними друзьями, живущими в Польше. Те стали звать на родину, прочить славу, почет и деньги – ведь немногим соотечественникам удавалось сделать карьеру в столь могущественной структуре как ЦРУ…
Однако возвращение в сбросившую оковы социализма Польшу не замедлило падения, а лишь ускорило его. Кем он был для новых, озабоченных только деньгами и властью нуворишей? Отработавшим свое винтиком огромного механизма; отставным агентом-самоучкой, способным разве что писать мемуары да часами рассказывать подрастающему поколению о делах давно минувших дней. И впрямь, какая в нем была нужда, если Польша стала членом НАТО, а действующие сотрудники американской и британской разведок толпами приезжали с деловыми визитами и преспокойно разгуливали по улицам Варшавы.
