Кирилл Казанцев - Последняя капля терпения
«Теперь можно и темп сбавить».
Ларин тяжело и хрипло дышал. Он уже не бежал, а шел, руку держал на спусковом крючке автомата. Но при этом оружие болталось на ремне. Навстречу ему один за другим медленно шли двое кавказцев. Присутствие третьего он ощущал за своей спиной. Тот крался метрах в тридцати сзади, опасаясь приблизиться.
– Стоять! – крикнул один из охранников.
– Брось оружие! – добавил второй.
– Не знаю, может, вы меня и уговорили, – вполне миролюбиво произнес Ларин. – А сами не хотите сдаться?
Предположение вызвало только улыбки на лицах бандитов.
– Ну, раз никто не хочет сдаваться... – Андрей замолчал.
Противники вглядывались в него, пытаясь предугадать дальнейшие действия. Они им виделись достаточно предсказуемо. Каждый из них поставил себя на место Ларина. И каждый из них предпочел бы сдаться. Ведь шансов у Андрея, казалось, не было никаких.
Бывший опер вдавил спусковой крючок. Грохотнула очередь. Первый охранник завалился сразу. Второй еще попытался выстрелить, но его пуля ушла уже в потолок, где-то там чиркнула по железу и отскочила рикошетом в глубину здания. Ларин резко присел и повернулся на каблуке. Очередь, выпущенная охранником, кравшимся сзади, прошла над головой. Андрей так и не нажал спуск, хотя мог. Противник, встретившись взглядом со стволом автомата, решил не искушать судьбу и рванул в боковой проход.
«Твое счастье, что не дал мне взять еще один грех на душу. А теперь – пора».
Ларин вскочил, как внезапно распрямившаяся пружина, метнулся вперед. Он не приостановился, даже заметив охранника, высунувшего с крыши контейнера голову. Просто дал неприцельную очередь, и смельчак тут же ретировался. Сердце неровно билось в груди, когда Андрей выскочил во внутрискладской проезд, прямо к проволочной клетке с пивными кегами. Молодой невооруженный кавказец испуганно смотрел на него. Возле «КамАЗа» послышалось движение, мелькнул двойной ствол охотничьего ружья.
«Почему двустволка? – успел подумать бывший опер. – У них что, автоматов на всех не хватает?»
Вопрос, заданный самому себе, был дурацким. В конце концов, всякое может случаться. В экстренной ситуации человек хватает то, что находится под рукой. И не все ли равно, из какого оружия тебя прикончат? Но и тут Ларин опередил, сумев навязать свою волю противнику. Пули, выкрашивая бетонный пол, разлетелись возле машины-мусоровоза. Обладатель охотничьего ружья тут же исчез.
«Или сейчас, или потом уже будет поздно», – прикинул Андрей.
Он уже «спинным мозгом» ощущал сузившееся возле него кольцо. Нападавшие если и медлили, то лишь потому, что понимали – никуда ему не подеваться. Ларин глубоко вдохнул, как перед погружением в воду, и бросился вперед. Главным было как можно скорее пересечь открытое, к счастью, еще не пристрелянное пространство. За ту секунду, которую Ларин потратил на бросок из-за морского контейнера к мусоровозу, успело прозвучать лишь несколько разрозненных выстрелов. И все – мимо.
Андрей в прыжке буквально влетел в кабину «КамАЗа» и упал на сиденье; автомат больно впился рычажком между ребер – хорошо еще, что не выстрелил самопроизвольно. Ключ, к счастью, торчал в замке. Приподнявшись, Андрей видел, как кавказец в зеркальных очках метнулся перед самым радиатором грузовика и укрылся за выступом металлического столба-двутавра.
Скрежетнул стартер, мощный дизель завелся не с первого раза. Черный дым пыхнул из выхлопной трубы, двигатель угрожающе заревел на больших оборотах. Ларин, мысленно перекрестившись, вжался в спинку сиденья и резко двинул «КамАЗ» вперед. Трехосный грузовик, набирая скорость, покатил к сетчатой выгородке, за которой таинственно поблескивали пивные кеги. Бампер отбросил письменный стол, разлетелись канцелярские бумаги. Старомодный компьютерный монитор ударился о бетонный пол, раскололся и брызнул снопом электрических искр. Охранник, прятавшийся за конторкой, отпрыгнул к стене. Машина прошла рядом с ним, чуть не размазав о панели сандвичной обшивки. Под колесами чуть слышно хрустнул системный блок, рассыпалась на кнопки раздавленная клавиатура. Сзади уже беспорядочно стреляли, но ни одна из пуль пока не достигла кабины. «КамАЗ» замер, не доехав до проволочной сетки чуть больше метра – за ней виднелась глухая стена. Испытывать ее на прочность было бы слишком рискованно. Вполне могло оказаться, что за ней скрывается нечто более массивное и крепкое, чем жестяная кабина грузовика. Но зато впереди никого уже не было, значит, и не стреляли. Андрей буквально влился в сиденье, наконец-то выпрямил спину, отжал вправо и рванул на себя рычаг переключения передач.
Нервы у бывшего опера были на пределе, немного не подрассчитал. Протекторы заскользили, буквально вгрызлись в бетон, из-под них повалил дым. «КамАЗ», вихляясь, рванул задним ходом. Послышались гортанные крики и стрельба. Глядя в зеркальце заднего вида, Андрей видел, как разбегается в разные стороны от машины охрана. Грузовик чиркнул об один из контейнеров, но с намеченной траектории не сошел. За боковым стеклом проносились ребристые стенки контейнеров, черные провалы проходов между ними. Ларин, двумя руками вцепившись в «баранку», подруливал, ориентируясь лишь на свет, лившийся из приоткрытых ворот склада.
«КамАЗ» вылетел задом наперед в неширокий проезд между складами. Пространства, чтобы быстро развернуться, здесь не было. Впереди виднелся тупик. Пришлось бы делать это в два, а то и три захода. Лишь слегка притормозив, Ларин вывернул руль и дальше повел машину задним ходом. На него смотрели, раскрыв рты, грузчики на рампе. Они проводили взбесившийся мусоровоз недоуменными взглядами. Из ворот склада уже выбегала охрана. Здоровяк в униформе стал на одно колено и, прицелившись, выстрелил. Пуля пробила в лобовом стекле маленькую дырочку, от которой разошлись густые лучики трещин.
Андрей с благодарностью вспомнил Дугина, настоявшего, чтобы бывший опер прошел на специальном автодроме подготовку по вождению грузовиков и автобусов. Иначе без нее Андрею не удалось бы провести неповоротливую машину задним ходом и сотни метров – врезался бы в строения или в другие автомобили. Благо хоть люди разбегались сами. Отправляясь на подготовку, Андрей еще пошутил, что Дугину не пришла в голову мысль направить его на курсы вагоновожатых – научить управлять и трамваем. Теперь это предложение уже не казалось ему лишенным смысла. Предвидеть то, что ему пришлось сейчас вытворять в смысле вождения, было невозможно. Даже в кошмарном сне такое не привидится! Обычно, сдавая назад, Ларин пользовался центральным зеркальцем легковой машины, в грузовике же приходилось довольствоваться боковыми.
«Где же эти чертовы ворота?» – Ларин потерял ориентиры из-за того, что двигался задним ходом.
Охрана склада куда-то подевалась, во всяком случае, в обозримом пространстве вооруженных людей не было видно.
«Вот они-то уж точно знают, где ворота. И лишние круги по территории не нарезают, – с досадой подумал Ларин. – Небось, уже там меня и поджидают во всеоружии. Будем надеяться, что ничего серьезнее автоматов у них не припасено».
Еще пара поворотов. Еще пару раз в перспективе проезда мелькнула стена очередного склада. И Андрей вновь не знал, глухой тупик его ждет там или – поворот. Но выбора не оставалось; он вел машину так, как подсказывала ему сама дорога, сворачивал в тот поворот, в который вписывался по скорости. Сворачивал, сворачивал... и чуть не проскочил спасительные ворота. Не заметил бы их, выкрашенных той же суриковой краской, что и одной высоты с ними забор, если бы не вооруженная охрана, занявшая поблизости позиции.
– Здесь!
Поворот руля, машину занесло. Тяжелый «КамАЗ» чудом вписался в проезд и задом снес крепкие ворота. Они, искореженные, сорванные с петель, шумно рухнули наружу. Если бы пришлось таранить их кабиной, еще неизвестно, кто вышел бы победителем. Под колесами порожне прогрохотал гнутый металл, заглушая звуки выстрелов. На широкой площадке перед въездом в склад примостились пяток легковушек. Уже не обращая на них внимания, словно этих машин и не существовало, смяв капот одной из них, Ларин развернулся и помчал прочь от гиблого места.
«Кажется, пока мне везет. Правда, относительным везением. Собирался незаметно пробраться, разузнать, что здесь творится, и так же незаметно вернуться в имение. Не получилось».
Ларин глянул в зеркальце заднего вида. Из ворот склада черными лакированными «жуками» выехали две машины: угловатый «Гелендваген» и настолько навороченный внедорожник, что Андрей даже не сразу распознал в нем старый «Чероки». На дуге, распростертой над машиной, ярко пылали четыре фары.
«Погоня... а что ты еще хотел? Чтобы тебя так просто выпустили? Ты им всю малину испортил», – по привычке обратился Андрей к самому себе в третьем лице. Он считал это лучшим способом абстрагироваться от реально опасной ситуации. Словно бы существовало два человека: один, попавший в передрягу, а потому нервничавший, способный совершать губительные ошибки, – и второй, умеющий рассуждать с позиции стороннего наблюдателя. И второй мог дать первому дельные советы.
