Сергей Зверев - Черное золото
Седобородый генерал внезапно оживился. Ситуация была очень необычной и вместе с тем донельзя простой. Здесь было над чем подумать. Его сегодняшний собеседник предложил действительно оригинальный план.
Иранцы должны были оформить все документы через коррумпированного контр-адмирала Ставрогина, который, по информации, в прошлом проворачивал подобные «левые» сделки. В Министерстве обороны тоже должны были обрадоваться, особенно, если кое-кому дать на лапу. Затем сухогруз, сопровождаемый иранским тральщиком, будет «по ошибке» торпедирован в дельте Волги.
Старик поднялся и, обдумывая все вышесказанное, прошелся по комнате. Приоткрыл жалюзи, постоял у окна, затем снова закрыл их. Мужчина с неподвижным лицом все это время молча наблюдал за ним.
Наконец старик, негромко щелкнув пальцами, уселся на прежнее место.
– Я уже все продумал, вплоть до самых мелких деталей, – голос мужчины повысился. – Как вы сами понимаете, подобного опыта за мою жизнь я накопил предостаточно. В чем прелесть данных торпед, кроме их боевых качеств, – это удобство в эксплуатации. И русский «Шквал», и вашу торпеду можно запускать хоть с берега. В случае чего – никаких следов запуска! Пусковая установка просто сгорит. Для всех это будет ошибочный запуск торпеды во время учений. Так что все, как говорят у нас, будет шито-крыто.
– Да, да, – старик погладил свою роскошную бороду. Неожиданный звонок ненадолго отвлек его внимание. – Прошу меня извинить, это ненадолго. – И он вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
Оставшись один, его собеседник рассматривал обстановку комнаты. Однако кабинет, выбранный, видимо, не случайно для их встречи, никакими особыми приметами и деталями интерьера не обладал. Столик, два кресла, кондиционер, высокий и узкий шкаф в углу да жалюзи, плотно отгораживающие от палящих солнечных лучей. На стене висел портрет иранского президента с улыбающейся девочкой на руках. Мужчина ухмыльнулся. Манера у всех была одна: Сталин, Гитлер, Мао.
Двери почти бесшумно открылись, и седобородый старик, пряча мобильный телефон в карман, снова занял свое место.
– Да, прошу, продолжайте.
Его собеседник вновь заговорил:
– Последствия в этом случае будут огромны. Я считаю, что их просто невозможно преувеличить. Ситуация превратится в снежный ком, который будет увеличиваться и давить именно на Россию. Русским придется отдуваться не только за потопление иранского судна и загрязнение реки, но и платить страховки, неустойки и прочее, – глаза мужчины горели. – Про международный скандал я вообще молчу. Вы подумайте, как выгодно все это Ирану, ведь Москва нейтрализуется и в ядерной программе Тегерана. России будет страшно неудобно давить на Иран в свете произошедшего. Таким образом, выгоды для Ирана очевидные!
Мужчина закончил свою вдохновенную речь и вздохнул. Выжидательно глядя на старика, он последним глотком допил свой кофе и, звякнув чашкой, поставил ее на квадратное блюдце. Старик, о чем-то думая, рассматривал свои аккуратно подстриженные холеные ногти. Некоторое время в кабинете царила тишина. Затем старик встал и произнес:
– Хорошо, я внимательно выслушал вас. Вы можете идти. Я подумаю, что можно сделать с вашим предложением.
* * *Голубая красавица Волга текла по русской равнине и, распадаясь на десятки и даже сотни рукавов, которые образовывали разветвленную дельту, впадала в Каспийское море. В дельте Волги был распространен туристический бизнес. Несмотря на то что экологическая ситуация на Волге была очень непростая, здесь по-прежнему водилось множество рыбы. Здесь же, в низовьях, были главные места нереста осетровых. Казалось, сама природа создала здесь рай для многоголосого птичьего царства… Дальше начинался Каспий.
В ночи низовья Волги дышали спокойствием. Небо было усыпано звездами так, что походило на огромный восточный ковер, раскинутый над землей. Тихо плескалась вода. Казалось, что все живое, кроме цикад, которые пронзительно звенели, давно спало. Иногда, впрочем, с тихим свистом проносились какие-то тени, невидимые в ночи. То ли птицы, то ли летучие мыши выходили на охоту. Да под легким ветром шелестели прибрежные кусты.
Тральщик, замаскированный под исследовательское судно, притаился в бухточке, он стоял на якоре. На корабле тоже не было видно огней.
Где-то вдалеке раздался стук двигателя. Несколько мгновений спустя из-за излучины показался небольшой дюралевый катер. На катере виднелись две фигуры. Катер протарахтел мимо тральщика, не останавливаясь. Когда он скрылся за мыском, один человек из двух в катере поднялся. Стало видно, что на человеке гидрокостюм и акваланг, отливавшие матовым блеском в свете луны. Человек хлопнул своего соседа по плечу, что-то проговорив ему в ухо, закрыл маской лицо и перевалился через борт. Короткий всплеск, и круги разошлись во все стороны, скрывая аквалангиста. Катер последовал дальше, но через некоторое время мотор его замолчал, и человек, оставшийся в катере, выбросил якорь. Катер, покачиваясь, замер неподалеку от берега.
Очутившись под водой, аквалангист опустился на приличную глубину. Через несколько мгновений под водой вспыхнул огонек фонаря. Здесь Волга оказалась совсем не такой привлекательной. Сильно загрязненные низовья давали о себе знать: луч спецназовского фонаря «ХИС» – «химический источник света» – пробивался через грязь, мусор, нефтяную взвесь. Шаря по дну, он то и дело выхватывал железные обломки, ржавые остовы каких-то конструкций и покрывавший все это толстый слой грязного ила. Несмотря на весь этот кавардак, видно было, что аквалангист прекрасно ориентируется. «ХИС» позволил аквалангисту подплыть к тральщику без потерь времени. Аквалангист, очутившись под днищем корабля, осмотрелся, обшаривая мутную воду лучом фонаря. Вокруг было спокойно. Он выудил мину из специального гнезда на поясе, грамотно установил на днище тральщика и развернулся, готовый скрыться. Работа была выполнена.
Уверенно работая ластами, подводный диверсант двинулся назад. Однако через несколько метров его ждала невидимая преграда. Совершенно неожиданно для себя он на полном ходу ткнулся в сеть, которая была кем-то предусмотрительно расставлена. Несколько резких движений – и он запутался в этой сети, тонкой, но удивительно прочной. Несмотря на всю неожиданность ситуации, было понятно, что такие случаи аквалангисту не в новинку. Быстро сориентировавшись, он вырвал из специального кармашка на рукаве боевой нож. И стал, поудобнее приладившись, резать сеть, которая, однако, слабо поддавалась острой стали.
Луч фонаря метался под водой, выписывая странные фигуры.
Вдруг из мутной темноты появился второй аквалангист. Боевой пловец, пока незамеченный, со спины подплыл к диверсанту. Неуловимым движением руки он выбил нож из рук жертвы сети. Нож, блеснув серебряной рыбкой, отправился на дно. Запутавшийся аквалангист попытался сопротивляться, но сеть с каждым движением все больше и больше сковывала его. К тому же нападавший умело и со знанием дела пережал шланг акваланга, закрывая доступ кислороду. Другой рукой он выбил «ХИС» из рук слабеющего противника. Фонарь, покачиваясь, стал опускаться в речной ил. Пловец – защитник тральщика развернул диверсанта, который перестал сопротивляться, и направился к поверхности.
На поверхности воды покачивался дюралевый катер – тот самый, с которого диверсант произвел погружение. Был виден неподвижный силуэт человека.
К теряющейся в темноте лодке на полной скорости направился боевой катер ВМФ РФ на воздушной подушке. Он появился так неожиданно, что человек в дюралевом суденышке практически ничего не успел предпринять. Вспыхнули огни – пара мощных прожекторов осветила катер, в их свете стали видны автоматчики, взявшие катер на прицел. Сидевший в катере вскочил.
И тут из-под воды появилась голова в маске, боевой пловец подтянул диверсанта к катеру, зацепил шлеей акваланга за якорную лапу. И тут же, не поднимая маски, наставил на водителя катера пистолет для подводной стрельбы.
* * *Несмотря на все ночные красоты, утром Волга была еще красивее. Перед наступлением дневной жары все, казалось, дышало спокойствием. И деревья на берегу, и одинокая лодка вдали, и сама река, лениво качавшая на своих волнах корабль.
На борту тральщика собрались действующие лица ночных учений. В такую приятную погоду в тесной кают-компании сидеть не хотелось, и потому расположились на кормовых банках – так назывались скамьи, которые располагались на корме тральщика.
Между банками, в центре пятачка палубы, был установлен стул, специально принесенный с десантного катера на воздушной подушке. На стуле восседал контр-адмирал Василий Митрофанович Ставрогин.
Сергей Павлов с любопытством рассматривал этого человека. О Ставрогине ходили слухи, что у него не все дома. Пока что контр-адмирал производил впечатление нормального, разве что потратил лишние полчаса на занудный пересказ происшедшего ночью, как будто каждый из присутствующих сам не знал, что и как было.
