Сергей Кулаков - Курильская обойма
На яхте царило прежнее спокойствие. Людей в гидрокостюмах уже не было. Двое помощников сидели возле низкой кормы, видимо, дожидаясь возвращения пловцов. Более никаких движений не наблюдалось.
Роман оставил яхту и начал просматривать берег в поисках лагеря.
Он обнаружился невдалеке от яхты. Три палатки, одна большая и две поменьше, расположились под укрытием невысокой каменный гряды, густо заросшей кустарником. От лагеря до воды было метров сорок. Небольшая, с умыслом выбранная бухточка позволяла шлюпке, стоящей сейчас у берега, даже в дурную погоду легко курсировать между берегом и яхтой.
В этот момент как раз шла погрузка шлюпки. Из палатки, стоящей ближе к воде, два человека вынесли за ручки небольшой, но очень увесистый ящик и потащили к шлюпке. Другая пара только что уложила такой же ящик в шлюпку и возвращалась к палатке.
За ними наблюдал стоящий у воды человек. Он ящики не носил и вид имел начальственный. Высоко поднятая голова, выпяченная грудь, заложенные за спину руки. Разобрать выражения лица Роман не мог, но вся поза этого человека говорила о его привычке командовать.
Вдруг один из тех, кто нес ящик, оступился возле самой шлюпки и едва не упал и не уронил свою ношу в воду. Кое-как удержавшись, он осторожно поставил ящик на дно шлюпки. Затем, низко пригнув голову, подошел к начальнику. Похоже, тот повелительным окриком подозвал его к себе. Во время выволочки голова провинившегося виновато кивалась вверх-вниз. Затем он еще раз низко поклонился и побежал к палатке вслед за своим товарищем. Начальник снова презрительно выпрямился и продолжил надзор за погрузкой.
– Ты слышишь, что я тебе говорю?! – донесся до Романа голос Наташи.
– А? Да… То есть… Извини, я засмотрелся, – спохватился Роман. – Так красиво…
– Я говорю, пора возвращаться, – сказала Наташа. – А то в самом деле будет поздно.
– Хорошо, – кивнул Роман, опуская бинокль. – Как прикажете, босс.
Наташа чему-то засмеялась и начала спускаться с горы. Роман, гадая, что бы значило увиденное им у шлюпки, двинулся за ней.
Пока спускались с горы, пока шли обратно и перебирались через речку, прошло минут двадцать. Когда вернулись к Александру, темнело. Солнце, правда, стояло еще довольно высоко, но заметное сгущение воздуха говорило о том, что близится вечер.
– Что так долго? – проворчал Александр. – Говорили – полчаса, а прошел почти час…
– Моя вина, Александр Петрович, – ударил себя в грудь Роман. – Так засмотрелся на падающие горы, что обо всем на свете забыл. Прости, ради бога.
– Что за падающие горы? Те, что возле косой сопки? – спросил Александр у Наташи.
– Те самые, – отозвалась она.
– А-а, – кивнул вулканолог, сразу мягчея. – Тогда понятно. Ну что, пошли домой?
– Пошли.
13 октября 21.45, о-в Кунашир
Ужин давно закончился. Обмен впечатлениями тоже. Александр и рыжий Павел вовсю зевали, стараясь не делать это слишком громко. Видно было, что парни привыкли ложиться рано. Маленький телевизор кое-как принимал пару японских каналов, но долго их не посмотришь. Так что лучше всего завалиться спать на сытый желудок и видеть красивые сны.
Для гостей разбили две узкие походные кровати. Роман, почти не спавший прошлой ночью, с удовольствием вверился бы объятиям Морфея. Но Наташа как-то странно посматривала на него и ко сну не собиралась.
Терпел и Роман. Он уже понял, что девушке выносливости не занимать, а стало быть, для него день еще не закончился.
Впрочем, день для него не закончился в любом случае. Проанализировав поведение людей в лагере, он решил, что надо посмотреть на них и на то, что их окружает, с более близкого расстояния. У него не шел из головы тот Самурай у лодки (Роман по оперативной привычке дал ему псевдоним). Уж больно спесиво он держался для начальника экспедиции. Гражданской экспедиции. Что-то не похож он на ученого, руководителя поисков затонувшего корабля. Скорее он напоминает… офицера, командующего операцией. А те, что таскали ящики, держались по отношению к нему как подчиненные. Или, что точнее, как солдаты. Гражданские люди так себя не ведут. И хоть японцы и отличаются от всего остального мира этой ярко выраженной подчиненностью младшего старшему, все-таки здесь был явный перебор.
Значит, офицер, командующий операцией? Но какой операцией? Что могут делать японцы на территории России? Той самой территории, которую они считают своей и страстно мечтают вернуть обратно. И что было в тяжелых ящиках? И почему неосторожность в обращении с этим ящиком вызвала такую реакцию?
Имей Роман меньше вопросов, он все равно не удержался бы от того, чтобы не наведаться к соседям. А при таком раскладе он просто не имел права этого не сделать. Пускай все, что он тут надумал, полная чепуха. Он готов это признать. Но только после того, как убедится в полной беспочвенности своих подозрений.
Поэтому, как-то забыв о своем желании пообщаться с Наташей теснее, Роман решил пару-тройку часов поспать, а затем потихоньку сбегать к яхте. Дорогу он помнил хорошо, так что заблудиться не боялся. На все про все он отводил часа два, максимум три. Чтобы до света вернуться и еще маленько поспать.
Но, похоже, у Наташи имелись свои планы. Когда Паша, лежавший на кровати, пару раз довольно громко всхрапнул, она поднялась и, накинув на плечи одеяло, обратилась к Роману:
– Может, немного погуляем по берегу?
– С удовольствием, – отозвался Роман, оставляя уже обмятую и нагретую постель.
Александр проводил их долгим взглядом, но со своего места не поднялся. Более того, повернулся лицом к стене и натянул на голову одеяло. Умаялся, бедолага, целый день ходить за ними по пятам и благоразумно решил остаться дома.
«Вот и молодец, – мысленно похвалил его Роман, выскальзывая вслед за Наташей из палатки. – Детям и бородатым вулканологам давно пора баиньки».
Наташа, чуть похрустывая галькой, шла к воде. Ветер посвежел, по звездному небу поползли прозрачные облака. Лунная дорожка неподвижно, как нарисованная, лежала на черной поверхности океана.
«Красиво, – потягиваясь и удерживая зевок, подумал Роман. – Вот только луна мне ни к чему…»
Наташа остановилась, и Роман через несколько шагов догнал ее.
– Какие планы у нас на вечер? – спросил он, понижая голос.
– Разве не понятно, какие? – усмехнулась Наташа.
Она подняла лицо, и Роман прямо перед собой увидел ее мерцающие глаза.
Забыв обо всем на свете, он обнял ее и медленно поцеловал в губы. Наташа вдруг обхватила его обеими руками за шею и ответила так страстно, что у него перехватило дыхание.
– Пойдем в пещеру, – деловитым шепотом предложила она. – Там нам никто не помешает.
– Пойдем, – сказал Роман, почувствовавший себя как школьник, которого совращает учительница музыки.
Они молча и быстро прошли под скалой. Начался прилив, и проход был почти затоплен, но, прижимаясь к стене, они успели проскочить посуху на ту сторону скалы.
Миновав «площадку для гольфа», перелезли через кряж, прошли вдоль тихого ночью птичьего базара и наконец вышли к белому пляжу.
К этому времени от постоянного присутствия рядом Наташи, от тишины и лунного света, от предвкушения того, что его ждет, Роман настолько возбудился, что готов был повалить свою спутницу прямо на теплый песок, не дожидаясь, когда они доберутся до пещеры.
Но – он чувствовал – Наташе вряд ли понравится его юношеское нетерпение. Поэтому он искусно сдерживал себя и дотянул-таки до того момента, как они оказались в пещере.
Но здесь уж Роман не стал затягивать с прелюдией и сразу перешел к атаке. Судя по всему, Наташа испытывала схожие чувства, потому что при свете красного аварийного фонаря, который горел под потолком, она так яростно бросилась сдирать с него одежду, словно хотела разорвать ее в клочья.
Дальше было нечто невообразимое по необычности и силе ощущений. Озаренные красным светом, возбуждаемые обнаженными телами друг друга, стонами и острым запахом солярки, они бешено предались любви, используя то колышущиеся борта лодки, то полку для подводного снаряжения, то гладкий каменный пол, на который Наташа бросила свое одеяло.
Когда же наступил миг обоюдного оргазма и Наташа протяжно, по-звериному, закричала, содрогаясь в объятиях Романа, он на несколько бесконечных секунд выпал из реальности – настолько велико было испытанное им наслаждение.
«Ради этого стоило лететь на край света», – подумал он, когда сознание начало медленно возвращаться к нему.
Наташа не обманула его ожидания. Он знал, что никогда не забудет того, что здесь произошло.
Они устроились в надувной лодке, на сброшенной в нее одежде. Обнявшись и накрывшись одеялом, сладкая парочка отдыхала, тихо целуясь и лаская друг друга.
– Откуда у тебя этот шрам? – спросила Наташа, наткнувшись чуткими пальцами на рубец, пересекающий нижние ребра.
– Да… – нехотя отозвался Роман. – В детстве еще. Нырял, на корягу напоролся.
