Владимир Шитов - Опасные заложники

— Перед тем, как приехать сюда, в Краснодаре скооперировался с двумя жиганами, с которыми я там провернул пару операций по моей "специальности". Не мог же я приехать домой к Лому без бабок и жить на халяву, — резонно заметил он.

— Ты прав! Если не секрет, то какие вы там конкретно провернули дела?

— При всем моем уважении к тебе я на твой вопрос ответить не могу, так как это будет подлянкой не только в отношении меня, но и моих новых корешей. Когда я с тобой познакомлюсь поближе и посчитаю возможным, то мы поедем на место и я покажу интересующие тебя торговые точки.

— Ты знаешь, зачем мне это надо?

— Хочешь проверить, не травлю ли я тебе фуфло.

— Именно так.

— К сожалению, ни вы мне, ни я вам сейчас полностью доверять не можем. Тем более, что я не хочу ни у кого быть на кукане.

— Несмотря на возраст, ты рассуждаешь здраво, и мне против твоих доводов возразить нечего. Так и быть, я беру тебя на работу. Теперь можно и познакомиться. Меня звать Григорием Даниловичем.

— А еще проще — его можно величать Капитаном, — вступил в разговор Лист.

— Можно и так, — согласился с ним Капитан. — С завтрашнего дня с шести часов вечера приступаешь к работе в ресторане, — уже обращаясь к Климу, потребовал он.

— Я еще не прописался и не получил паспорт, — напомнил ему Клим,

— Такая формальность твоей работе не помеха, — успокоил его Капитан. — Завтра вечером Лист за тобой заедет на своей машине и доставит к месту работы, будь дома.

— Но учти, моя услуга будет разовая, в последующие дни на работу будешь добираться своим ходом, — уточнил Лист.

Допив спиртное, гости ушли. Так, быстро и без особых хлопот, Клим не только нашел себе работу, но и внедрился в банду Капитана.

Глава ЧЕТВЕРТАЯ

В ресторане Капитан играл в бильярд со своим помощником по преступному бизнесу Яфаром Исламгалиевичем Шейхисламоным, имевшим кличку Яфар. Игра была не под "интерес", то есть не принципиальной, а поэтому противники меньше играли, а больше говорили, решая свои проблемы.

— Как тебе нравится наш новый вышибала? — задал Капитан Яфару беспокоивший его вопрос. Беспокоивший потому, что Клим еще но был им всесторонне проверен, а поэтому не внушал ему полного доверия.

— Можно сказать, отличный парень, находка для нас. Ты что, в нем сомневаешься? — удивился Яфар.

— Если бы сомневался, то на работу не взял бы. Поэтому я думаю о нем так же хорошо, как и ты. Хочу привлечь его к такой операции, где кроме кулаков потребуется умная голова.

— Конечно, среди "шестерок" его держать нечего, — Яфар сделал неудачный удар по шару, что заставило его поморщиться.

— Клим вроде бы по всем статьям свой парень. Но я тебе поручаю еще раз проверить его но всем возможным и невозможным каналам, чтобы потом не было сомнений, доверять ему или нет.

— У тебя он что, под подозрением?

— Нет. Но, как говорится, береженого Бог бережет.

— А как я буду его проверять?

— У матери Лома, благодаря Климу, завелись бабки. Она обязательно в ближайшее время поедет на свидание к своему чаду. Ты тоже поезжай с ней. Поговори с Ломом, писал ли он матери письмо в отношении Клима, если да, то направлял ли он его к ней. Узнай у Лома, какие у Клима есть на теле характерные приметы. Короче, ты сам знаешь, как делать проверку и без моей подсказки.

— Данилович, ты так рассуждаешь, как будто при проверке Клима мне будет все дозволено.

— Я же даю тебе на нее добро, — забивая шар в лузу, заметил Капитан,

— Я родственником в личном деле Лома не записан, а поэтому на свиданку с ним меня в "академии" не допустят.

— Само собой разумеется, — согласился Капитан.

— А поэтому проверку Клима я могу осуществить там только через мать Лома.

— Я тоже так полагаю. Этот Клим разрисован, как папуас. На нем наколки все настоящие, поэтому пускай Лом сообщит, если, конечно, помнит и знает, какие наколки были на теле Клима, сколько ему лет и за что он был судим. Конечно, ознакомиться с его арестантским делом было бы лучше, — мечтательно произнес он.

— Я думаю и нашей проверки ему будет вполне достаточно, — успокоил Капитана Яфар.

Глава ПЯТАЯ

Лом был здоровенным амбалом двадцати восьми лет от роду, активным членом банды Капитана. Он пользовался полным доверием своего пахана. Лом быстро поддавался внушению, а поэтому легко шел на совершение преступлений. Но у него в жизни было глубокое уважение к матери и к своему двоюродному брату Вячеславу Филипповичу Ломакину. Эти люди были для него непререкаемым авторитетом, поколебать который, при всем желании, не смог бы никто на земле. Иногда он все же позволял себе бурчать в адрес матери, но со стороны других в отношении ее он критики не принимал и не понимал. Благодаря своим физическим данным, он легко ставил на место тех знакомых, которые пытались позлословить в адрес его табу.

Лом не уклонялся от работы на мебельной фабрике, где был "бугром". Но его цех был загружен работой на двадцать-тридцать процентов, а поэтому дисциплину в бригаде, когда простои порождали лень и азартные игры, трудно было поддерживать на должной высоте.

Из-за отсутствия заказчиков на готовую продукцию ИТК числилась в задолжниках. У нее не было даже средств на обеспечение надлежащим питанием заключен-пых. Получалось так, что правительство практически самоустранилось от обеспечения работой заключенных и надлежащего их содержания в колониях, где условия быта и так уже стали катастрофическими, опасными для жизни. Тому являлось наглядным подтверждением то, что процент заболевания туберкулезом среди зеков в пятьдесят раз превышал уровень заболеваемости им остального населения страны.

Приезд матери на свидание для Лома был долгожданным праздником, благодаря которому он получал возможность не только встретиться с. любимым человеком, но и взять у нее передачу. Кроме этого Валентина Ильинична на его счет в ИТК положила двадцать тысяч рублей. А это, в свою очередь, давало Лому возможность экономно тратить их в лагерном ларьке.

Оказавшись с матерью в комнате для свиданий, Лом подробно ответил на все ее вопросы, поделился своими новостями.

Глядя на пышущего здоровьем сына, Валентина Ильинична осталась довольна его внешним видом, тем более что он не допускал даже мысли посвящать мать в условия своего быта. Зачем без толку травмировать ее душу. Ведь она все равно ничего не сможет изменить, а только расстроится.

Она рассказала сыну, что у нее на квартире сейчас живет его дружок Женя Климов, который дал ей сто тысяч рублей, похвалила его за внимательное и обходительное обращение с ней, не упустив заметить, что только благодаря его дружку она смогла приготовить и привезти ему такую большую и ценную передачу.

Слушая мать, Лом довольно подумал:

"Как хорошо, что я предложил Климу остановиться жить у матери. У него, засранца, при освобождении из колонии не было за душой и ломаного гроша, не иначе, занялся старым промыслом. А может быть, ему повезло с работой и он решил меня как-то отблагодарить за оказанную услугу".

Не выражая слишком своей симпатии к Климу, Лом поинтересовался у матери:

— Он долго думает жить на твоих харчах?

— К сожалению, скоро собирается меня покинуть, а с ним мне так стало легко жить, да и не скучно, — не удержавшись, призналась она.

— Он парень смазливый, на него бабы, как на мед, слетаются. Конечно, скоро к какой-нибудь из них слетит от тебя под ее крышу, — с нескрываемой завистью заметил он.

— Ты знаешь, меня сюда на своей машине привез твой дружок Яфар.

— Передашь ему от меня привет и благодарность, что оказал тебе такую услугу.

— Передам.

— Интересно, чего это он вдруг такой внимательный стал ко мне?

— Почему-то Яфара сильно заинтересовал твой дружок Климов. Пока мы ехали сюда, он мне о нем все уши прожужжал.

— Откуда Яфар его знает?

— Не знаю! — беспечно ответила она.

— Ты мне не сказала, где сейчас работает Клим и работает ли он вообще.

— Работает в ресторане "Наш дом" в качестве дружинника.

“Ясно! Хозяин взял его к себе в услужение и теперь через мать и Яфара проверяет", — догадался Лом.

— Что Яфару нужно от меня?

Удивившись его проницательности, Валентина Ильинична сообщила:

— Он хочет знать, сколько лет Евгению, какие у него на теле имеются наколки, хочет получить его фотографию, если, конечно, она у тебя есть.

Исчерпывающе ответив на первые вопросы и дойдя до последнего, Лом, усмехнувшись, сказал:

— Фотки Клима у меня нет. Скажи Яфару, что я сижу не в санатории, а поэтому у нас на каждом углу по десятку фотографов нет. Фотка Клима есть на его справке об освобождении из колонии. Если надо, пускай берет ее у Клима и любуется, сколько ему вздумается…