Том Клэнси - Радуга Шесть
— Друзья, я никогда не задумывался над таким вопросом.
— А мы задумались, — сказал Маклин. — Дмитрий, сегодня существуют люди и силы, чья деятельность вполне может истребить все живое на земле. Кто-то должен не допустить уничтожения природы, но как сделать это?
— Ты не имеешь в виду чисто политические акции, правда? — задал вопрос бывший шпион КГБ.
— Нет, для этого уже слишком поздно, и мало кто прислушается к нам. — Киллгор повернул свою лошадь направо, и остальные последовали за ним. — Боюсь, нам придется предпринять более решительные действия.
— Какие именно? Уничтожить все население Земли? — спросил Дмитрий Аркадьевич со скрытой насмешкой. Но ответом на этот риторический вопрос стал взгляд двух пар глаз, устремленных на него. От этого взгляда его кровь не похолодела, зато теперь его мысли двинулись в новом и неожиданном направлении. Перед ним фашисты. Но что еще хуже, это фашисты, проникшиеся духом бредовой идеи, в которую они верят. Но действительно ли они готовы действовать на основе своих убеждений? Разве кто-нибудь может предпринять нечто подобное? Даже самые закоренелые сталинисты не были безумцами, будучи, по сути, безвредными политическими романтиками.
В этот момент шум взлетающего самолета нарушил утреннюю тишину. Это был один из «Гольфстримов», принадлежащих к флоту «Горайзон Корпорейшн», поднимающийся со взлетной полосы комплекса и поворачивающий направо, в сторону востока — к Нью-Йорку, по всей видимости, чтобы доставить сюда новых членов Проекта. Сейчас комплекс был заполнен примерно на 80%, подумал Попов. Люди приезжали теперь не так часто, но все-таки приезжали, главным образом на личных автомобилях. Во время ланча и ужина кафетерий был почти полон, и свет горел в окнах лаборатории и других рабочих зданий до позднего вечера. Но чем занимаются эти люди?
«Горайзон Корпорейшн», напомнил себе Попов, это биотехническая компания, она специализируется на разработке лекарств и методов лечения, Киллгор — врач, а Маклин — инженер, занимающийся проблемами окружающей среды. Оба «друиды», оба обожествляют природу, это новый вид язычества, возникший на Западе. По-видимому, Джон Брайтлинг относится к их числу, судя по тому разговору, который состоялся в Нью-Йорке. Вот таким является дух этих людей и их компании. Дмитрий подумал о журналах у себя в комнате. Люди — это вид паразитов, приносящих земле больше вреда, чем добра, и эти двое только что говорили о том, чтобы приговорить вредоносных людей к смерти. Затем они дали понять, что считают всех ответственными за уничтожение природы. И что они собираются предпринять? Убить всех? Какая глупость! Дверь, ведущая к ответу, несколько приоткрылась. Мозг Попова работал быстрее, чем двигались ноги Баттермилк, но все-таки недостаточно быстро.
В течение нескольких минут они ехали молча. Затем над ними пронеслась тень, и Попов поднял голову.
— Что это?
— Краснохвостый коршун, — ответил Маклин, взглянув вверх. — Летает в поисках завтрака.
Они следили за тем, как хищная птица поднялась примерно на пятьсот футов, распростерла крылья, паря в термальных потоках, поднимающихся от земли, опустив голову и зорко осматривая прерию в поисках неосторожного грызуна По молчаливому согласию все трое остановили своих лошадей, чтобы наблюдать за сценой охоты. Коршуну потребовалось несколько минут, и затем картина нападения стала для зрителей одновременно прекрасной и жестокой. Коршун сложил крылья и устремился вниз, потом сделал несколько взмахов крыльями, чтобы ускорить падение подобно оперенной пуле, и вдруг широко распростер крылья, подняв вверх голову. Теперь его желтые когти вытянулись вперед и...
— Да! — выкрикнул Маклин.
Как ребенок, топчущий муравейник, коршун своими грозными когтями вцепился в добычу, затем, сжимая в когтях обвисшее продолговатое тельце грызуна, энергично замахал крыльями, с трудом поднимаясь в небо, и полетел на север к своему гнезду, или дому, или как его называть, подумал Попов. Луговая собачка, которую убил коршун, не имела ни малейших шансов на спасение, пронеслось в голове Дмитрия, но такова природа, и люди не отличаются от нее. Ни один солдат не даст врагу возможности обороняться по правилам на поле боя. Поступать так небезопасно и неразумно. Вы наносите удар с предельной яростью без предупреждения, потому что лучше отнять у врага жизнь быстро и просто, и, если у противника не хватает разума защищаться должным образом, ну что ж, это его проблема, не ваша.
В случае коршуна он спикировал на жертву сверху и со стороны солнца, даже его тень не предупредила луговую собачку, сидящую у входа в нору, и убийство было безжалостным. Попов предположил, что коршуну была нужна пища. Может быть, у него в гнезде ждали мяса голодные птенцы, или он просто охотился, чтобы удовлетворить голод. В любом случае луговая собачка вяло висела у него в когтях, похожая на пустой коричневый носок. Убийца скоро разорвет ее на части и съест.
— Черт побери, я люблю смотреть на такую охоту, — сказал Маклин.
— Это было жестоко, но прекрасно, — согласился Попов.
— Такова мать-природа, приятель. Жестокая, но прекрасная. — Киллгор наблюдал за коршуном, исчезающим вдалеке. — Это зрелище, которое долго не забудешь.
— Мне хочется поймать такого коршуна и выдрессировать его, — заявил Маклин. — Научить убивать с моей руки.
— А луговые собачки не относятся к виду, которому угрожает уничтожение?
— Нет, ни в коем случае, — ответил Киллгор. — Хищники контролируют их число, но никогда не уничтожают полностью. Природа поддерживает баланс.
— А люди тоже попадают в этот баланс? — спросил Попов.
— Нет, не попадают, — был ответ Маклина. — Люди всего лишь путают его, потому что они слишком глупы, чтобы понять, что работает и что нет. Им наплевать на тот вред, который они причиняют природе. В этом и заключается проблема.
— Тогда кто решит ее? — спросил Дмитрий. Киллгор повернулся и посмотрел ему прямо в глаза.
— Ты разве не понял? Мы.
* * *— У него вымышленное имя, и он пользовался им, должно быть, много лет, — доказывал Кларк. — Парни из ИРА не видели его давно, но они узнали Серова по этому имени.
— Разумное предположение, — вынужден был согласиться по телефону Эд Фоули. — Значит, ты действительно хочешь поговорить с ним?
— Ну это не имеет большого значения, Эд. Он всего лишь послал террористов убить мою жену, дочь и внука, верно? И они убили двух моих людей. Итак, ты даешь мне разрешение поговорить с ним или нет? — потребовал ответа Радуга Шесть из-за своего стола в Герефорде.
Эд Фоули, директор Центрального Разведывательного Управления, сидящий в своем кабинете на седьмом, последнем, этаже штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли, колебался, что не было для него характерным. Если он позволит Кларку поступить так, как тот хочет, в дело вступит правило обмена услугами. Придет время, когда Сергей Николаевич обратится в ЦРУ и попросит обеспечить его информацией, которая может оказаться весьма деликатной, и Фоули придется пойти ему навстречу, иначе внешний лоск дружественных отношений внутри международного разведывательного сообщества разрушится. Однако Фоули не мог предсказать, о чем попросят его русские, обе стороны продолжали шпионить друг против друга. Таким образом, «дружеские» правила современной жизни в шпионском бизнесе одновременно существовали и не существовали. Вы притворялись, что они существуют, но помнили и действовали, словно их нет. Подобные контакты были редкими, но Головко дважды пришел на помощь при проведении важных операций в реальном мире. И он ни разу пока не просил ответной услуги, может быть, потому, что эти американские операции приносили прямую или косвенную пользу его собственной стране. Но Сергей не был человеком, способным забыть о том, что другая сторона у него в долгу.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Эд, но мы потеряли людей из-за этого парня, и мне нужно отомстить ему, а Сергей способен помочь нам опознать этого ублюдка.
— Что, если он все еще состоит в организации? — попытался выиграть время Фоули.
— Ты действительно веришь в это? — негодующе фыркнул Кларк.
— Да нет. Я считаю, что мы уже прошли этот этап.
— Я тоже, Эд. Итак, если он друг, давай зададим ему дружеский вопрос. Может быть, мы получим дружеский ответ. В качестве взаимной любезности мы можем позволить группе русских солдат войск специального назначения провести у нас совместные тренировки. Это цена, которую я готов заплатить.
В конце концов, спорить с Джоном, который занимался подготовкой его и его жены, Мэри-Пэт, занимающей сейчас должность заместителя директора ЦРУ по оперативным вопросам, было бесполезным делом.
— О'кей, Джон, ты получил разрешение. Кто вступит в контакт с ним?
— У меня есть его телефонный номер, — заверил Кларк директора ЦРУ.
— Тогда позвони ему, Джон. Считай, что я одобрил это, — закончил директор без особой охоты. — Что-нибудь еще?
