Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март
— Ты это серьезно?
— Конечно. Будешь ждать?
— Ладно. Я, конечно, подожду, мне нетрудно. Но уйти из больницы нереально. В коридоре дежурят пять санитаров и дюжина медсестер. В истории этого отделения не было случаев побега.
— Но ты же сам говорил, что сюда привозят смертников, которых ждет морг. Кто же может устраивать побег? Я не собираюсь стать постояльцем белого домика. У меня другие планы.
— Но выйти из здания невозможно.
— Но ты же выходишь?
— Меня знают.
— А меня нет. Это тоже преимущество. Где находится лестничная клетка?
— Справа. Через палату.
— Там есть окно?
— Конечно. Оно открыто. На лестнице нет заключенных.
— Это второе окно от моего.
— Что ты задумала?
— Позаботься, чтобы оно оставалось открытым, когда будешь уходить, и найди мне белый халат и косынку.
Санитар забыл на подоконнике гвоздодер и ушел в полной растерянности. Люди не могут шутить с таким убедительным видом и уверенностью. Тут что–то не так. Но он уже стал ее сообщником, и молодому человеку очень хотелось, чтобы слова девушки стали правдой. Она такая умная и красивая. Его сестренка могла быть такой же. Если смелость и риск оправданны, то они заслуживают уважения.
Даша провела предварительный осмотр. Она открыла окно и, сев на подоконник, высунулась наружу. В метре под окном проходил сплошной карниз по периметру всего здания. Кирпичная кладка выступала на ширину ступеньки. Высота была слишком большой, чтобы остаться живой. Жесть оконного стока держалась крепко и так же, как карниз, проходила вдоль всего корпуса, обрываясь в промежутках, где крепились водосточные трубы. Даша не ошиблась, она так и представляла себе это строение. Типовой проект. Девушка спрыгнула с подоконника и закрыла окно. Ей необходимы силы, и она легла в постель. Тело расслабилось, и она старалась ни о чем не думать.
Без десяти минут девять санитар зашел в палату.
— Я ухожу. Что тебе принести завтра?
— Сегодня. Мы еще не прощаемся. Забыл о свидании?
— Нет. Но я долго думал и пришел к выводу, что у тебя ничего не выйдет.
— Не забивай себе голову глупостями. Когда меня будут проверять?
— Мой сменщик сделает обход в половине десятого. Обычно в первые полчаса мы подготавливаем лекарства, медикаменты, моем склянки, проверяем записи, сделанные в дневную смену…
— Можешь не продолжать. До встречи.
Он положил на кровать маленький сверток, вынутый из–под рубашки, и ушел. За дверью лязгнул засов.
Она развернула газету и обнаружила белый халат и косынку. Девушка переоделась и сунула в карман тяжелый гвоздодер. Железяка могла пригодиться, если на пути появятся замки.
Даша сделала из подушек куклу. Со стороны казалось, будто кто–то спал, укрывшись с головой. Она открыла окно и не задумываясь вылезла наружу. Как только ее ноги достали карниза, она прикрыла окно и ухватилась за железный сток. Ей пришлось присесть на корточки, так как опора для ног находилась в метре от стока, за который она держалась. Солнце садилось к закату. Даша не смотрела вниз, слишком рискованно. Через десять минут из больницы начнут выходить люди, и, если кто–то из них поднимет голову вверх, все труды пойдут насмарку. Девушка медленно передвигалась по направлению к соседнему окну. Три метра пути в таких условиях — огромное расстояние. Затем еще три, и заветное окно предстанет перед ее взором. Там путь к свободе. Он был таким желанным и единственным, что понятие «страх» исчезло. Еще шаг. Один, второй, третий. Сильный ветер бил по лицу и вздувал халат парусами. Он гнал ее назад и словно старался сорвать беглянку со стены и бросить на землю. Даша до боли закусила нижнюю губу, а в глазах застыли льдинки слез. Ее цепкие пальцы хватались за карниз, а ступни, прижимаясь к стене, медленно передвигались вперед. Вот она обогнула водосточную трубу и поняла, что половина пути от окна к окну сделана. Идея спуститься по трубе была тут же оставлена. Труба не надежна, а путь долог, ее обнаружат раньше, чем она коснется земли.
Ее ждал сюрприз. Подбираясь к соседнему окну, она заметила, что оно открыто. Но что в этом проку, когда рядом такая же камера, как та, которую она покинула. Те же засовы, тот же надзор.
Когда наконец девушка достигла соседней палаты, она увидела лежащего на кровати человека с капельницей и аппаратом искусственного дыхания. Дверь открылась, и в помещение вошла женщина в халате. Она села на табурет спиной к окну и взяла в руки книгу. Вот почему здесь открытое окно и дверь не запирается на засов. Очередной кандидат в морг.
У Даши затекли ноги и онемели руки. Она с ужасом думала о предстоящей работе. Впереди то же расстояние, что осталось позади. Столько сил и энергии растрачено, что трудно поверить в успех и удачное завершение плана. Девушка решила рискнуть. Она все еще верила в свою счастливую звезду и благосклонность небес.
Тихо, как мышь, она взобралась на подоконник и неслышно спустилась в комнату. Пять шагов, и первый этап закончен. Только бы не сорваться, но нервы не выдержали, и она сорвалась. В три прыжка Даша преодолела расстояние, выхватила гвоздодер и нанесла семь смертоносных ударов по голове сиделки. Белая косынка побагровела, женщина и не пикнула. Она, как мешок, повалилась набок и упала на пол.
Даша тяжело дышала, будто ей не хватало воздуха. В уголках рта скопилась белая пена, прожилки в белках глаз налились кровью. Она никак не могла разжать пальцы, в которых держала орудие убийства. Время шло. Около минуты девушка не могла совладать с собой, затем, стиснув зубы, она оттащила труп к окну и прикрыла его занавеской. Кровавый след она вытерла куском оторванного халата.
Сейчас у убийцы не хватало фантазии, и она растеряла все идеи. Что теперь делать? Все планы рухнули, осталась только злость и открытая дверь. Или это выход, или западня. Оставаться здесь — значит отказаться от побега и принять приговор.
Взгляд девушки упал на больного. Она вздрогнула. Больной пришел в себя и открыл глаза. Он видел ее, она его. Перед ней в двух шагах лежал Марк Левин. У Даши по коже пробежала дрожь. Узнал ли он ее? Работает ли его сознание? Конечно. Она прочла испуг в его взгляде. Резиновая груша ритмично качала воздух, подаваемый
