Ташкентское затмение - Александр Александрович Тамоников
– Я насчет майора Богданова, – начал Старцев. – Я подавал рапорт на повышение майора Богданова в звании. Ответ так и не пришел.
– Разве? Значит, в канцелярии задержка произошла. Неделю назад ответ был получен.
– Отказали?
– Отказали, Николай Викторович. Посчитали основания для повышения звания недостаточными.
– Да у него уже срок подошел, если даже в расчет заслуги не брать, – как всегда, когда речь заходила о его бойцах, Старцев начал горячиться.
– Мало иметь заслуги, нужно не иметь промахов. Таковы реалии жизни, полковник. Хорошее быстро забывается, зато плохое помнится годами.
– Тогда почему снова выбрали его, раз он такой недостойный?
– Никто не говорит, что он недостойный. Считай, что Родина дала ему еще один шанс.
– Да уж, – Старцев недовольно поджал губы, но промолчал.
– Чего кривишься, полковник?
– Хотите начистоту? – не выдержал Старцев.
– Валяй, – внезапно Лазарев развеселился. – Разговоры начистоту – мое любимое занятие.
– Слишком ваш шанс на подставу похож, – выдал полковник. – Иди, майор, на амбразуры, а если что не так, ты все равно в проштрафившихся ходишь, от тебя не убудет. И ведь если все у него получится, никаких наград за это дело он не получит, мы оба это понимаем. За такие задания в генералы не представляют. Вот на виселицу – это пожалуйста. И как мне человека в таких условиях работать на совесть убедить? А ведь он, Анатолий Иванович, только так и работает. Не за страх, а за совесть! Эх, да что я тут распинаюсь!
– Хорош! Ох, хорош ты, полковник, когда своих защищаешь. Аж завидно становится, что ты не мой командир, – Лазарев уже не сдерживал смех. – Мне бы тогда ни один враг страшен не был.
Старцев шутку не поддержал, впрочем, Лазарев и не ждал этого. Почти без перехода он заявил:
– Иди, полковник, отдавай приказ своим подчиненным. Папку не забудь.
Полковник Старцев встал, забрал со стола папку и, не прощаясь, вышел. На душе от новостей про майора Богданова было мерзко. Задание, полученное для спецгруппы «Дон», вызывало больше вопросов, чем ответов, а времени оставалось все меньше. Чтобы сэкономить время, полковник решил собрать команду на нейтральной территории, а операцию обсудить лично с Богдановым. «Пусть сам решает, в какой форме ребятам преподнести, что в их услугах не нуждаются», – решил он.
Сегодня, спустя несколько часов после начала этого тяжелого дня, он по-настоящему ощутил, как тяжела его должность. Разговор с майором забрал у него последние силы. Отправлять ребят в неизвестность не было новым в их профессии, но чтобы заранее знать, что в любой момент все может пойти не так и что наверху тебя никто не прикроет, такое случалось нечасто. Старцев пытался представить, как проходит разговор между майором Богдановым и остальными членами группы. Догадаются ли Казанец и Дорохин, что их отсеяли, так как посчитали желторотиками? Сложится ли команда из новых и старых бойцов после долгого перерыва? Сумеет ли майор подавить разочарование и обиду и с честью выйти из сложной ситуации? На вопросы не находились ответы. «Держись, майор, – Старцев мысленно подбадривал командира группы «Дон». – Не из таких передряг выходил, выдержишь и это испытание».
Глава 4
До столовой с призывным названием «Гости столицы» майор Богданов дошел пешком, и хоть полковник Старцев и предупредил, что времени у майора в обрез, он все равно не стал торопиться. Хотелось хоть пять минут побыть одному, чтобы переварить неприятную новость. Отказа в повышении звания он ожидал, и все равно разочарование оказалось слишком сильным. Почему? Ну почему кому-то все сходит с рук, любой просчет и промашка, и по карьерной лестнице они не поднимаются, а взлетают, а другим приходится продираться сквозь бюрократические проволочки и политические интриги?
И ведь не у всех таких счастливчиков «мохнатая лапа» наверху имеется. Кому-то просто везет, вот как бывшим бойцам группы «Дон». Так странно, что именно сейчас ему придется вновь принять в команду Андрея Солодовникова и Федора Кульпу. Они не ходили с ним в Конго, к тому времени их уже перевели в смежное подразделение, причем сразу с повышением звания. Солодовников получил майора, Федор Кульпа – старлея, и лишь потому, что генерал-майор Лазарев как раз после возвращения группы из Боливии решил создать особую группу агентов-нелегалов, которые подчинялись бы непосредственно ему и выполняли сугубо секретные операции.
По большому счету майор с Лазаревым был согласен: что Кульпа, что Солодовников для секретной работы в одиночку или в паре подходили идеально. Мог Лазарев их и без повышения званий оставить, но почему не поощрить, если есть возможность. Вот и получилось, что Кульпа и Солодовников от того, что из отряда ушли, только выиграли. А ведь не хотели уходить, особенно Федор. Даже к полковнику Старцеву на прием пытался попасть, чтобы тот посодействовал, помог остаться в отряде. Но Старцев его не поддержал, а когда про звание сказали, тогда и Федор смирился. Кто же добровольно от звания откажется?
Вот он, майор, уже шестой год без повышения. И все бы ничего, если бы от этого зарплата не зависела. Жена уже ворчит: платье новое хочется, сыну часы наручные присмотрела, кухня по ремонту плачет, «Москвич» совсем разваливается, капиталки требует, и почему-то все эти дела и покупки откладываются исключительно из-за того, что Богданову не повышают звание и, соответственно, не прибавляют льготы и зарплату. Да и он, если уж признаваться честно, на прибавку жалованья рассчитывает весьма серьезно. Но не ради ремонта на кухне или замены половиц в гостиной. Богданов лелеет надежду поменять свой «408»-й на «412»-й и даже понемногу деньги откладывает, когда возможность появляется. Разумеется, втайне от жены, но так, чтобы не в ущерб семье.
«Как Лена отреагирует? – размышлял майор, двигаясь по направлению к столовой. – Да как? Снова расстроится, возможно, даже накричит. И сердиться я на это не стану. Пусть покричит, говорят, это помогает стресс снять. Хотя мне сейчас не кричать, а отлупить кого-нибудь охота. Так отметелить, чтобы живого места не осталось. Знать бы, кто наверху препоны строит, наверное, не сдержался бы, пошел и устроил им разгром. А как иначе? Столько месяцев человека мурыжат».
Но Богданов знал, что, появись у него подобная возможность, получи он список своих недругов, никуда бы не пошел и рукоприкладством бы заниматься не стал. Не в его духе морды людям бить. Если по работе, одно дело, а ради мести или минутного облегчения? Нет, увольте. Пусть этим слабаки занимаются, а он – боевой офицер и честь
