Отдел возмездия (СИ) - Тыналин Алим

На этот вопрос мы уже отвечали несколько раз, поэтому я скучающе зевнул, а Сильвия принялась объяснять, что на нас совершили разбойное нападение по дороге. Я осматривал город и должен сказать, что по большому счету он не отличался от всех других провинциальных советских городов. Разве что был более ухожен и чист, чем другие городки. Это, видимо, объяснялось тем, что город немного напоминал казарму из-за большого количества солдат, а еще здесь находились заключенные, которые строили объекты.

Мне об этом факте рассказала недавно Сильвия. Оказывается, почти все объекты для промышленного производства атомных бомб здесь строили арестанты, бесплатная рабочая сила. Они возвели лаборатории, заводы и испытательные полигоны, а также всю необходимую инфраструктуру для этого, вроде общежитий, столовых, домов отдыха, станций связи и тому подобного.

После осмотра патрульный убедился, что с нашими документами все в порядке и мы отправились искать гостиницу. Таковой отель здесь оказался в единственном экземпляре, это было вытянутое семиэтажное здание, надежно укрытое среди соснового парка и в ней по традиции не было свободных мест. Сильвии пришлось снова козырнуть «корочкой» и хмурый администратор на входе сразу расцвел любезной улыбкой и мигом нашел места.

— Вам два одноместных номера? — уточнил он на всякий случай.

Прежде чем Сильвия успела открыть рот, я не преминул воспользоваться ситуацией.

— А можно один двухместный для молодоженов? — спросил я. — На самом деле у нас с товарищем Рылеевой страстная любовь и она просто стесняется сказать об этом.

— Ого, тогда я могу предложить вам номер для новобрачных, — с понимающей улыбкой сказал администратор, но тут Сильвия ударила меня острым кулачком в живот и сказала:

— Не надо утруждаться, мы остановимся в разных номерах.

Администратор сначала удивленно захлопал глазами, а Сильвия объяснила:

— Это у моего спутника такое извращенное чувство юмора, так что не обращайте внимание. Мне еще предстоит провести с ним воспитательную работу по поводу морального облика сотрудника органов госбезопасности.

После этого она не разговаривала со мной до самого обеда. Я использовал возникшую передышку по максимуму и успел принять душ, подремать, а затем прогуляться в ближайший магазин и раздобыть приличный костюм. Голова и рука все еще побаливали, но я запасся таблетками против головной боли и бинтами, а в остальном придется потерпеть.

Обед в пустынном ресторане гостинице прошел в полном молчании, хотя я и пытался разрядить атмосферу, изрекая сентенции вроде:

— Погода такая странная, будто над городом нависло радиоактивное облачко.

Или:

— Мне кажется, нам все-таки следовало поменять легенду и притвориться замужней парой, как я и предлагал. А так уже весь город наверняка знает, что приехали ревизоры из Москвы.

Сильвия молчала, поглощала первое и второе блюда, а затем десерт и только посверкивала в мою сторону голубыми глазками.

После обеда она сказала:

— Еще одна такая шутка насчет каких-либо отношений между нами и ты полетишь отсюда прямиком в Магадан, конвоиром в таежную исправительно-трудовую колонию, понял?

— Всегда мечтал осмотреть нашу необъятную родину, — ответил я дерзко. — А есть местечко потеплее, где-нибудь на Сахалине или на Камчатке?

Сильвия вздохнула, глядя на меня, как психиатр на безнадежно больного пациента и мы отправились нанести визит отцам города.

Как уже было сказано, это были люди, от которых зависела жизнь каждого горожанина — секретарь горкома, главный конструктор заводов и глава местного отделения МГБ. Они встретили нас в кабинете горкома партии.

Само здание горкома выглядело монументальным и солидным. Как и полагалось по советской архитектурной традиции, на мраморных полах всюду были красные ковры, стены обшиты деревом, двери высокие и двустворчатые. Всюду висели плакаты с призывами не ударить в грязь лицом при завершении пятилетки, а также поскорее устроить на земле коммунистический рай. Секретарь проводил совещание и немедленно позвал нас к себе, как только мы явились.

За длинным столом находились человек десять, все важные шишки этого города. Секретарь сразу хотел показать, что шутить он не намерен.

— Товарищи, — сказал он, глядя на присутствующих холодным взглядом. — Перед нами представители госбезопасности. Они утверждают какие-то невообразимые, фантастические вещи. Будто бы в наш город прибыл некий шпион с Запада, готовый взорвать наши лаборатории и заводы к чертям собачьим. И это при том высочайшем уровне секретности и бдительности, который мы только можем себе позволить. Вот скажите, товарищ Стрельников, возможно ли, чтобы в нашей системе безопасности имелось хоть какое-то слабое звено, которое позволило гипотетическим пришельцам из капиталистических стран нарушить целостность нашего режимного объекта?

Стрельников, плотный мужчина низкого роста, подполковник МГБ, скользнул по нам неприязненным взглядом, поднялся с места, скрипнув стулом и ответил:

— Никак нет, товарищ Семенов. Мы постоянно проверяем систему обороны и безопасности нашего объекта и я должен со всей ответственностью заявить, что у ней нет никаких слабых мест. Никакие американские шпионы даже на километр к нашему городу приблизиться не посмеют. Я со своей стороны смею предположить, что вся эта затея просто чья-то нелепая выдумка, созданная для перестраховки и очковтирательства, с которым нас и призывает бороться наш бессменный вождь и лидер товарищ Сталин.

Он улыбнулся тому, что так ловко сумел ввернуть в свою речь фамилию вождя, победоносно поглядел на нас и сел.

Секретарь горкома невольно оглянулся на огромный портрет Сталина и Ленина, висевшие на стене за его спиной и добавил:

— Совершенно верно сказано, товарищ Стрельников. У Москвы нет никаких оснований обвинять нас в ослаблении бдительности, стремлении к популизму и очковтирательству, а также придумывать такие смешные основания для проведения ревизии. Правильно я говорю, товарищ Харитонов?

Теперь поднялся конструктор и главный инженер проекта, высокий худощавый мужчина в очках с толстыми линзами. Волосы на голове у него совершенно поседели, также, как и аккуратная окладистая борода.

— Вы полностью правы, товарищ Семенов. Мы работаем день и ночь, для того чтобы выполнить задачу обеспечения нашей страны оружием нового поколения, которое позволит противостоять империалистическим угрозам. Задачу, поставленную нам коммунистической партией, и к решению которой мы близки, как никогда. Со своей стороны, я, как представитель ученого сообщества, которое неустанно трудится над повышением обороноспособности нашей Родины, выражаю надежду, что в нашу деятельность не вмешаются посторонние враждебные элементы.

Ну, это сразу видно «яйцеголового», вот ведь какие слова мудреные знает человек. С другой стороны, он все очень ловко завернул, ни с какой стороны не подкопаешься. Типа, моя хата с краю, к нам не лезьте. Мы работаем мозгами, а уж вы, военные, будьте добры обеспечить нам нормальные условия труда, если хотите получить атомную бомбу в срок. Ловко, очень ловко.

Вслед за ними в таком же духе высказались и другие присутствующие собрания. Секретарь горкома торжествующе посмотрел на нас, будто доказал нам, что никаких шпионов в Арзамасе и быть не может. Тогда я, поскольку мне все это уже порядком надоело, зевнул и сказал:

— А вот если вы меня послушаете немного, то я вам прямо сейчас докажу, что в городе действует диверсионная группа.

Глава 10. Завод атомной бомбы

После того, как я сказал свое мнение, наступила гробовая тишина. Будто бы я сам признался, что являюсь Койотом и уготовил серию терактов в Арзамасе. А затем секретарь горкома сказал ледяным голосом:

— Получается, все наши предыдущие доклады просто-напросто липа, как говорится? Те самые очковтирательство и формализм, с которыми мы боремся? Послушайте, как вы смеете высказывать подобные предположения? Где, по-вашему, они планируют диверсии и акты вредительства?