Илья Деревянко - Обелиск для фуфлыжника
– Обоснуй, – потребовал Антон.
– Очень просто, – охотно заговорил Снегирев. – Наркологи сняли алкогольную ломку, вкололи успокаивающее. Хмырь проспится, но с утра ему все равно будет хреновато. Я бы на месте Елкина отлежался до вечера, попил квасу или минералки, а потом завалился бы в баню, чтобы окончательно очистить организм от шлаков. Вот на выходе из дома и примем красавца!
– А если он поедет вместе с бабами? – спросил Антон. – С ними как думаешь поступить? Не мочить же, в конце концов!
– Мочить не надо, – согласился Игорь. – Мы их элементарно «отсечем». Я сам этим займусь. К примеру, изображу пьяного, свалюсь девкам под ноги. Пока то, пока се... Елкин не станет дожидаться дам (он явно не джентльмен), выйдет на улицу, ребята скрутят коммерсилу, погрузят в тачку да увезут. Заодно угонят елкинский «Мерседес». А бабы вообразят, будто босс уехал без них.
– Паршивый план, – констатировал Соболев, – на живую нитку сшит. Слишком много возможностей для прокола.
– У тебя есть получше? – недружелюбно поинтересовался Снежок.
– Нет, – вздохнул Антон.
– Да не расстраивайся, брат! – заметив удрученное лицо Соболя, с силой хлопнул его по плечу Игорь. – Уверен, все пройдет нормально, без осложнений. Елкин – такая сволочь, что Господь Бог наверняка давно забрал у него ангела-хранителя.
– Серега не крещеный, – мрачно сказал Соболев.
– Тем более[54]! – воскликнул Снегирев. – Тогда вообще никаких проблем. Спорим на ящик пива?!
* * *Игорь словно в воду глядел. При похищении Елкина действительно не возникло ни единой проблемы, поскольку ни «отсекать» от баб, ни угонять «Мерседес» не пришлось. Вырубив Сергея Игнатьевича точным ударом в основание черепа, Снежок вместе с Каштаном и Сивкой-Буркой погрузили обмякшее тело в машину, передали Антону на пейджер: «Все нормально. Встречаемся в условленном месте», и велел сидевшему за рулем Артуру Каштанову ехать по направлению к чертановскому лесному массиву. Сам он вместе с Сивкой-Буркой и бесчувственным пленником посередине расположился на заднем сиденье.
– Проспали наши пацаны! Проморгали, как бабы смылись, – ворчал он. – Уйму времени по их милости потеряли. Нужно выяснить, кто именно дежурил в прошлую ночь, да по шеям надавать! Безобразие! Распустились, охламоны! Собственноручно хвосты накручу...
Сивка-Бурка равнодушно дымил сигаретой, а Каштан внимательно следил за дорогой и аккуратно вел машину, стараясь не привлечь внимания гаишников...
* * *В лесу было холодно, темно и безлюдно. Луна спряталась за тучи. В воздухе веяло сыростью. Замерзшие деревья зябко кутались в остатки листвы, пару месяцев назад пышной, густой, а теперь жалкой, ветхой, словно рубище нищего. В самом глухом и удаленном от жилых кварталов уголке чертановского лесопарка, посреди просторной поляны зияла свежевырытая могила, освещенная яркими фарами поставленного напротив джипа Соболева. Антон в угрюмой задумчивости прислонился спиной к старой толстой березе. Белогвардеец, Ствол и Доктор, стоявшие в некотором удалении от шефа, молча курили. К предстоящей казни бандиты относились по-разному – Белогвардеец с плохо скрытым злорадством, Ствол с обреченной брезгливостью (неохота руки марать, да что поделаешь), Доктор безразлично, а вот Соболь... В душе Антона царило смятение.
Убивать человека вообще занятие мерзкое, а если ты знаешь его много лет?! Более того – в юности искренне уважал, чуть ли не боготворил?! Перед мысленным взором Антона мелькали четкие, как кадры кинохроники, картины: спортзал, строй учеников в белых кимоно, синхронно в такт ритмичному счету сэмпая[55] отрабатывающих маваши в голову. Вдоль строя прохаживается молодой энергичный сэнсей Сергей Игнатьевич, делает краткие замечания, исправляет ошибки.
– Ты сильно отклоняешь назад корпус, – говорит он шестнадцатилетнему Антону. – Если удар не достигнет цели, тебе будет трудно перегруппироваться и продолжать бой. Смотри, как надо! – Нога сэнсея, взметнувшись вверх, на долю секунды фиксируется возле виска Соболева (туловище остается неподвижным), и сразу же к животу прикасается кулак. – Понял? Повтори...
Другая картинка – товарищеская встреча с воспитанниками школы «Сэн-э». Спарринги ведутся в полуконтакт[56]. На татами Соболев и высокий жилистый сэнэец. Соболев напористо атакует, противник с трудом защищается.
– Давай, Антошка, лупи «балерину»![57] – азартно кричит Елкин. – Он твой! Твой! Молодец!
Ступня Соболева попадает в солнечное сплетение сэнэйца. Захлебнувшись воздухом, тот опускается на пол.
– Чистая победа, – громогласно торжествует Сергей Игнатьевич. – Я доволен тобой, Антон...
Соболь встряхнул головой, проглотил тугой комок в горле и закурил сигарету. Пальцы мелко подрагивали. Послышался приближающийся шум мотора.
– Едут, – радостно сказал Корнилов.
– Я не глухой! – Антон окинул Белогвардейца недобрым взглядом. «Подросло, блин, поколение, – зло подумал он. – Человека убить – раз плюнуть. Правда, в отличие от меня, у Генки нет оснований жалеть Серегу, но все равно. Слишком уж доволен, паршивец! Не годится так».
На поляну плавно вкатил черный «БМВ». Открылась задняя дверца. Первым из машины вылез Сивка-Бурка, затем со сдавленным стоном (очевидно, получив болезненный удар) вывалился Елкин и, наконец, неторопливо выбрался Снегирев. Ухватив Сергея Игнатьевича за воротник куртки, он рывком поставил его на ноги, врезал коленом в пах и тут же обеими ладонями по ушам.
– Груз доставлен, – сообщил Игорь. – Сразу закапывать или последнее слово предоставим?
Соболь молча отвернулся. В руках Снежка появилась удавка. Скорченный от боли Елкин разрыдался.
– Антоша, прости! – стоя на коленях, молил он. – Я виноват перед тобой! Каюсь! Но неужели ты способен так запросто меня убить? Дай шанс исправиться. Пожалуйста!
Лицо коммерсанта тряслось. С обвисших губ капала слюна. Из глаз струились мутные слезы. Снегирев сплюнул от отвращения.
– Антон и не будет убивать, – сквозь зубы процедил он. – Я сам тебя, падлу, удавлю.
Присев на корточки за спиной Сергея Игнатьевича, Игорь профессиональным движением набросил ему на шею шелковый шнурок. Елкин захрипел, заваливаясь навзничь и судорожно скребя растопыренными пальцами мерзлую землю.
– Прекрати! – вдруг глухо приказал Соболев.
– Что?! – опешил Снегирев.
– Отпусти, – настойчиво потребовал Антон. – Подойди на пару слов.
Выпустив полузадушенного Елкина, Игорь приблизился к Антону.
– Не могу я. Понимаешь, не могу! – шепнул Соболь. – Сердце на части разрывается! – В глазах Соболева появилась подозрительная влага.
– Тогда на кой хрен ты сюда приперся?! – негодующе зашипел Снежок, предусмотрительно загораживая спиной размякшего Соболя от остальных бандитов. Незачем им видеть слабость пахана. – Без тебя б прекрасно управились.
– Не могу, – потерянно повторил Антон.
Игорь задумался. Он не являлся закоренелым убийцей, предпочитая по возможности избегать «мокрухи», но в данном конкретном случае... Гнусный фуфлыжник подло подставил их под руоповцев и уж наверняка бы не опечалился, если б кого-нибудь из пацанов забили до смерти или пристрелили «при попытке к бегству». Конченая мразь! Клейма ставить негде! Однако... может, действительно не стоит брать лишний грех на душу? Ведь, откровенно говоря, холодная жестокость Снежка на самом деле – показуха, а на душе-то у него ох как муторно.
– Ладно, сдаюсь. Твоя взяла! – прошептал Снегирев. – Сохраним козлу жизнь, но по крайней мере нужно вытрясти его как Буратино.
Антон облегченно кивнул.
– Только, будь добр, не вмешивайся. Я как-нибудь сам, – попросил Игорь.
– Хорошо, – согласился Соболев. – Действуй.
Игорь вернулся к Елкину, успевшему восстановить дыхание и затравленно глядевшему на Белогвардейца с Каштаном, целившихся в него из пистолетов.
– Удушение отменяется! – во всеуслышание объявил Снегирев. – Чересчур легкая смерть. Мы зароем пидора живьем!
Он резко ударил Сергея Игнатьевича носком по почкам, спихнул в яму и взялся за лопату.
– Антон, Антон, пощади! – заголосил обезумевший от ужаса Елкин, пытаясь выкарабкаться из могилы. – Не губи!..
– Не гу-у-уби! – язвительно передразнил Снежок, пнув коммерсанта каблуком в темя. – Под ментов, сука, подставил. Деньги наши кровные зажилил, – слово «деньги» Игорь подчеркнул особо. – А теперь, значит, «не губи, пощади». Нет уж, дудки!
Подцепив лопатой первый ком земли, Снежок сбросил его в яму.
– Я верну долги с лихвой, – взвизгнул Сергей Игнатьевич.
– «Приходите послезавтра», как в прошлый раз, да? – ощерился Игорь. – А ты опять руоповскую засаду организуешь. Мы это уже проходили!
В яму полетел второй ком.
– Нет, нет. Не послезавтра. Прямо сейчас, – надрывался в истерике Елкин. – Деньги у меня дома. В потайном сейфе.
