Михаил Серегин - Убойные ребята
– Весело, – ворчливо перебил ее Свиридов, – нарочно не придумаешь…
В самом деле. Если бы Свиридов мог предполагать, что этот спутанный клубок противоречивых, нелепых и порой откровенно комичных обстоятельств сыграет все-таки решающую роль в исполнении его зловещей миссии на Дальнем Востоке – он не стал бы так ворчать. Как не стал бы бросать насмешливые взгляды в направлении помятого, окровавленного Фокина, который хмуро ждал своей очереди воспользоваться аптечкой. По чести следует сказать, что она, аптечка, была нужна ему куда больше, чем ипохондрику Пете-Мешку. Свиридов же искоса посматривал на Юлию, которая так эффектно представила ему свое обнаженное тело в окне кармановской гостиницы, и смутно предчувствовал, что эта встреча окажется для него немаловажной.
И, наверно, ЭТО было самым близким к истине ощущением, которое пережил Владимир в последние дни. У Владимира всегда была очень хорошая, тонкая интуиция – как уже говорилось, разросшаяся до едва ли не полноценного шестого чувства. Не скажу – почувствовать, но предположить… нет, вряд ли мог Свиридов хотя бы предположить, что даже смешные, однообразные и жалобные сентенции Пети-Мешка едва ли с улыбкой станет вспоминать он по прошествии не такого уж долгого времени…
Вторая часть, серьезная: Таких не берут на небеса…
Глава 7
ОЖИДАНИЕ
Полковник Калитин, широко и дружелюбно улыбаясь, посмотрел на Вадима Орехова по прозвищу Грек. Последний был необычайно мрачен. По его низкому, почти обезьяньему лбу волнами пробегали морщины. На тяжелых скулах играли желваки. Сам же Калитин улыбался, но веселье это было не совсем естественным, потому что полковник всегда питал пристрастие к хорошему коньяку и только что в очередной раз уступил этому пристрастию по полной программе. Орехов мутно глянул на Калитина и произнес:
– Блядство какое-то, Михалыч! Меня тут накрутили так, что хоть стой, хоть падай! Как будто я какой-то малолетка, блядский корень! Ну и что ж… да, пропал куда-то, но не я же его спроваживал! Я и так пустил по следу парней, они не щенки какие-нибудь, найдут! Это все твой испытанный цербер Клюгин, у которого все под контролем.
– Мой? Да он и твой тоже. Он сотрудник «Грома», «старший» отдел, между прочим. По моей рекомендации, конечно, ну, я так полагаю, этому нашему артисту помогли. Сам бы он не смог сбежать с виллы – сам знаешь, это практически невозможно.
– Это понятно, – кисло отозвался Орехов.
– Да ты не парься, Вадим Дмитрич, – сказал Калитин. – Вот лучше коньячку выпей. Это со свадьбы у меня осталось.
– Какой свадьбы?
– Да друг мой женился. Костя Кузнецов. Последний холостяк из моего, стало быть, университетского курса. Ему сорок уже, пора. Вот, девятнадцатого гуляли. А шестнадцатого мальчишник был. Он, Костя Кузнецов, в свое время в Сургуте подвизался, а там знаешь, как пьют. И что. А к нему на мальчишник, кроме нас, русских раздолбаев, приехало два голландца. Сандр и Дан. Через полмира ехали, чтобы, значит, к Кузнецову на мальчишник, а потом и на свадьбу попасть. Только на свадьбу они не попали. У них вышла алкогольная интоксикация. Ну, у нас на мальчишнике этом, стало быть, выпили по чуть-чуть. В сауне. Только попробуй убеди этих голландцев, что это у нас «чуть-чуть» называется. Так что их, родимых, в реанимацию, а потом, чуть оклемались, первым самолетом в Москву дунули, а оттуда восвояси… погуляли, стало быть!! – резюмировал Калитин, наливая себе еще коньяку и любуясь на свет янтарной жидкостью.
– Не буду я, – отмахнулся Орехов. – Не до того. Китаец по полной нагрузил. Мало того, что суррогатишка его пропал, так ведь еще и заказ надо отменять.
Калитин вздрогнул и поставил на стол бокал с коньяком.
– То есть… какой заказ?
– А вот такой! – резко ответил Вадим. – Московский заказ наш, который Китаец продвигал.
Калитин дернул локтем и опрокинул коньяк на стол.
– То есть… как это? Зачем? Он же сам говорил, что с этим маскарадом надо кончать и что деятели из воров могут раскусить, что их уже полгода дрючат их же собственными методами, да не Боцман, их пахан старый, а совсем, совсем дру-ги…
– Не знаю! – прервал его Орехов. – Я тоже удивился! Да только вызвал меня Китаец и нагрузил, что наш лицедей куда-то пропал, а во-вторых, нужно нейтрализовать заказ, а киллера валить. Того киллера, которого сюда к нам заслали из Москвы.
– Но как же так? Уж кто-кто, а Китаец прекрасно должен знать, что в заказном деле обратного хода нет. Даже если ты заказал самого себя, то все равно – будь любезен!
Орехов передернул атлетическими плечами и, понизив голос, выговорил:
– Но ведь он и заказал самого себя… практически.
Калитин качнулся вперед. Его еще недавно веселое лицо приняло каменное выражение. Он невидяще посмотрел перед собой и сказал:
– Ах, вот как? Ну что же, этого следовало ожидать. Слишком долго Боцман и Китаец были в одной связке, чтобы их после этого воспринимали по отдельности. Все понятно…
– И что ты об этом думаешь, Андрей Михайлович? – распрямляя спину, спросил Орехов.
– А что тут думать? – отозвался Калитин. – Убрать киллера, верно, будет не так уж и сложно, потому что мы знаем, где и когда он должен появиться. Но позволь… позволь…
Он глянул на часы; Орехов опередил возможные его слова:
– Да, киллер должен был появиться еще вчера. Но тем не менее никто не забирал чемодан из ячейки. Никто. Не забирал, – раздельно повторил он.
– А когда Китаец приказал тебе отозвать заказ? – осведомился Калитин.
– Вчера. И про этого… дублера хренова – тоже вчера сказал. Ищут.
– Значит, вот такие дела… – выдохнул Калитин. – Понятно. И что же будешь делать, Вадим Дмитрич? Это если, значит, не того… ничего у тебя не выйдет?
– Лучше и не говори, – сказал Орехов. – Если мы не найдем пропавшего, то мне лучше и не… Китаец в любом случае меня разменяет. Хитрый, сволочь, как дьявол. К нему и с той стороны подкатишься, и с другой, а все равно окажется, что только ты, и никто другой, только ты, а вовсе не он – остаешься в дураках. Вертит людьми как хочет. И ведь каких глыб в расход пустил! И Горецкого одолел, и Голубевых обоих… и много еще кого! А ведь казалось, что так просто его… наверно, в этой-то мнимой уязвимости его, Китайца, сила. Ну и – просчитывает ходы, как шахматист. Умный, умный, ничего не скажешь. Я про его прошлое кое-какие справки наводил. Очень, очень интересно.
– Да что ты мне рассказываешь? – буркнул Калитин, с которого давно слетело недавнее добродушие. – Я же сам тебе помогал в этом деле… кое-какие справочки подбросили. Так что в случае чего… мы сможем Китайца немного осадить.
– Только если его свалить, то от нас с тобой и мокрого места не останется, – заметил Орехов. – И ты, Андрей Михалыч, как никто это знаешь. Так что мы за Китайца должны обеими руками держаться. Иначе мы не жильцы: раздавят, как блох. Сам знаешь…
Полковник ФСБ пробормотал сквозь зубы:
– Ну, это мы еще посмотрим. Хотя, конечно, Китаец нас еще ни разу не подводил, слово всегда держал, и мы его не подведем. До поры до времени… если что…
– Ты прямо рыцарский кодекс чести цитируешь, – сказал Орехов. – Конечно, вы, из конторы, тоже в некотором роде рыцари, да вот только не того пошиба. Ладно… не будем болтать. Я вот что…
Зазвенел телефон. Вадим снял трубку:
– Да, Орехов. А… что у тебя?
– Нашли его, – прозвучал низкий голос. – Под Кармановом был. На сопках кувыркался. Юля Строгина его привезла во Владивосток, а мы перехватили. Тот говорит, что, стало быть, на отдых ездил с друзьями.
– На отды-ы-ых? – заревел Орехов. – В могиле отдохнет, сука!! Немедленно его ко мне… немедленно, понятно?
В трубке вдруг возник высокий и мелодичный женский голос:
– Вадим Дмитрич, ты не рычи, как раненый медведь. Все под контролем. Ты что, меня не знаешь?
Орехов перевел дыхание:
– Ладно. Вези его сюда. А у тебя как дела, Юля?
– Нормально. Только вот отдых не получился, – в голосе говорившей звучала тонкая ядовитая ирония. – Так что, Орехов, приеду я усталая и злобная, так сказать, неудовлетворенная, а это сам знаешь что для тебя значит, Вадик, – и зазвучали короткие гудки.
Орехов поднял голову и бросил напрягшемуся Калитину:
– Нашли красавца. На отдых уехал, никого не предупредил, понимаешь. Нарочно не придумаешь. Сейчас Юля привезет его.
– Юля? Твоя, что ли?
– Да… натаскал в свое время, а теперь расплачиваюсь. Хотя она девчонка ничего. Ушлая.
Калитин улыбнулся в усы и пробормотал:
– Ну еще бы… с таким-то папой…
* * *Влад Свиридов перевел взгляд с высокого светловолосого парня, просунувшегося в салон и слушающего разговор Юли и Вадима Орехова. После этого он перехватил у нее аппарат и сунул в карман. Свиридов толкнул в бок Фокина, потому как именно на них смотрел в данный момент светловолосый парень. Парень кивнул:
