Виктор Доценко - Тридцатого уничтожить!
Савелий повалил ее на спину и нетерпеливо вошел в нее.
— Милый мой мальчик! — шептали ее губы.
— Боже мой! Боже! — кричал он по-русски.
— Да! Еще! Еще! Хочу тебя! Глубже! Так! Та-аак! — кричала Гюли, терзая его спину, ягодицы, а ее тело извивалось в страстном порыве.
Их тела покрылись потом, и он стекал на белоснежную простыню.
— Как хорошо! Милый! Милый! Давай я встану на колени… — девушка быстро повернулась к Савелию спиной и опустилась, сильно прогнувшись в спине.
— Да-а-а! — закричала она, когда Савелий вошел внутрь. Она уже не стеснялась и рычала совсем позвериному от охватившего ее полного удовлетворения. Потом рухнула на постель и замерла под Савелием, не в силах больше двинуть ни рукой, ни ногой.
Савелий тоже несколько минут лежал неподвижно, потом приподнял голову, увидел рядом с собой бутылку виски и два бокала, не вставая, налил в них виски и самый полный протянул Гюли ко рту:
— Выпьем, Гюли, за тех, кого мы навсегда потеряли! — вдруг ни с того ни с сего произнес он, встал, быстро опрокинул виски в рот, затем заставил выпить Гюли до конца и завалился на постель.
Через минуту он спал.
Гюли поставила упавший на бок бокал, поудобнее развернула его тело и в удивительно прекрасном и покойном состоянии вытянулась рядом с ним на спине.
«В этом русском парне есть какая-то удивительная внутренняя сила, которая может околдовать любую девушку. А с виду и не скажешь!» — думала Гюли, и постепенно ее тоже сморил сон.
Савелий открыл глаза от яркого солнечного луча, упавшего прямо на него из окна. Прищурившись, он удивленно осмотрелся вокруг, пытаясь сообразить, где он находится.
Постепенно Савелий все вспомнил — Гюли рядом не было, и Савелий был даже рад этому: он ощущал какую-то неловкость перед ней и гадливость к себе. Почему? Он и сам не знал. Можно подумать, что он никогда не встречался с малознакомыми женщинами. Так в чем дело? Савелий смутно припоминал, что ему было очень хорошо ночью с ней. А на душе гадливо и противно. Прав был Учитель, когда говорил ему, что он пока не преодолел самое главное — научился владеть своей душой и телом, но не плотью своей, и это может когда-нибудь аукнуться ему бедой.
Савелий снова осмотрелся и вдруг увидел Гюли обнаженная, она стояла у окна спиной к нему. В свете солнечных лучей были видны только контуры прекрасного стройного тела, и Савелий невольно залюбовался им.
Гюли о чем-то задумалась, глядя в окно, но, видимо, почувствовала его взгляд и тут же подернулась:
— Доброе утро, милый, — проговорила она, и сейчас Савелий заметил какой-то акцент все английском. — Какой же ты сонюшка? — Гюли медленной кошачьей походкой направилась к нему.
— Доброе утро, Гюли! — выговорил он наконец. — Не могла бы ты дать мне попить?
— Попить? — удивилась она. — Виски, колу?
— Нет, только воды, пожалуйста! — поморщился он.
— Воды? — Девушка недоуменно пожала плечами, вышла из комнаты и вскоре принесла стакан с водой. — Пожалуйста.
Маленькими глотками Савелий выпил воду до конца и поставил стакан на пол. Гюли опустилась рядом с ним и начала гладить его грудь.
— Это была прекрасная ночь, мой мальчика — нежно проворковала девушка. — Ты сильный и нежный мужчина одновременно, и это просто удивительно хорошо! — Она прикоснулась губами к его груди, потом обхватила ими его сосок.
— Ты тоже ничего! — сказал он по-русски, повернул ее она спину и слился с ней в страстном поцелуе…
Воспоминания о загранице
Сейчас, лежа в кровати на этой странной базе, которая ничем не напоминала структуру КГБ, Савелий, в который раз, анализировал свою жизнь за границей. Припоминал все нюансы, на которые не обращал в то время внимания. Вспоминал всех, с кем приходилось сталкиваться.
Память выхватывала целые куски его жизни, но всякий раз она вновь и вновь возвращалась к одним и тем же событиям к событиям последних двух недель пребывания за границей перед возвращением на родину.
Почему память так настойчива? Что произошло в эти две недели такого, что прошло тогда мимо его внимания, а сейчас, в спокойной обстановке, привлекает его к себе?
В таких случаях его старый Учитель говорил:
«ЕСЛИ ЧТО-ТО ЗАСТАВЛЯЕТ ТЕБЯ ЗАДУМАТЬСЯ О ПРОШЛОМ И НЕ ДАЕТ СВОКОЙНО ЖИТЬ И РАБОТАТЬ — ЗНАЧИТЕ ТВОЙ МОЗГ ИЛИ ТВОЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ЗАФИКСИРОВАЛИ ЧТО-ТО ЖИЗНЕННО ВАЖНОЕ ДЛЯ ТЕБЯ, И ПОТОМУ НЕ ГОНИ ЭТИ МЫСЛИ, ПЫТАЙСЯ НАЙТИ ОТВЕТ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОН СТРАШЕН! ЗНАТЬ О ТОМ, ЧТО ТЕБЯ УГНЕТАЕТ, — ЗНАЧИТ ЗНАТЬ О ГРОЗЯЩЕЙ БЕДЕ, А ЗНАЧИТ, НАПОЛОВИНУ УМЕНЬШИТЬ ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ».
Как просто и прекрасно было жить рядом с Учителем! Казалось, нет в мире вопроса, на который он не смог бы ответить! Правда, это совсем не означало, что он сразу же мог дать ответ. Нет, Учитель всегда давал возможность самому спрашивающему попытаться отыскать истину, помогая ему наводящими вопросами, предлагая метафоры и различные ситуации, которые, с его точки зрения, могли бы привести к разрешению загадки.
Учитель никогда, ни разу не повысил голоса на кого-либо, даже если был расстроен чьей-либо непонятливостью. Более того, он никогда даже в мыслях не допускал, что тот, кому он пытался что-то объяснить, туп и безнадежен! В таких случаях он был абсолютно уверен, что именно он, Учитель, не смог найти нужных слов, мыслей, чтобы слушающий его понял, а значите он плохой учитель! Правда, такие случаи были настолько редки, что их можно было считать случайными и не заслуживающими внимания.
Савелий решил вспомнить всех, кто встретился ему за последние две недели до возвращения на Родину.
Казимир, женщина с сумочкой, двое мелких воришек, Гюли. Пока никаких эмоций эти люди не вызывали…
Даже Гюли, хотя он и помнил ее тело, руки, пухлые губы. Но вместе с этим к нему приходило гадкое чувство стыда и брезгливости к себе, он не мог понять почему.
Бородатый нахал в ресторане. Григорий Маркович. Григорий Маркович? Кто-кто, а этот человек ему столько сделал, что Савелий ему будет обязан по гроб жизни!
Савелий вдруг вспомнил встречу с ним на следующий день после ресторана. Он возвращался от Гюли и бесцельно брел по улицам просыпающегося города. Голова немного шумела от выпитого накануне, а разнообразные запахи восточного города вызывали неприятные ощущения.
Удрученный своим состоянием, Савелий не заметил, как рядом с ним остановился шикарный «ягуар» и оттуда донеслось его имя:
— Савелий! — окликнули его еще громче. И на этот раз он остановился и взглянул в открытое окно машины. — О чем задумались, молодой человек? — с улыбкой спросил его Григорий Маркович.
— Здравствуйте, Григорий Маркович! — смущенно приветствовал Савелий. — Собственно, ни о чем конкретном: перегрузился вчера немного: трубы горят!
— Бывает! — усмехнулся тот. — Клин клином вышибают! Садитесь, если нет спешных дел!
— Но я… как-то… — замялся Савелий, пытаясь выдумать какую-нибудь причину для отказам не мог же он сказать ему, что снова остался без денег, истратив вчера единственную сотню долларов.
— У вас что, есть дела? — несколько обиженно поинтересовался Григорий Маркович, но тут же догадливо добавил: — Если волнуетесь о наличности, то напрасно, забудьте об этом: госбезопасность никогда не была бедной организацией! — Он подмигнул.
— Вот как!? — нахмурился Савелий. — Значит, наша встреча не совсем случайна? Руки за спину и а машину! Не так ли?
— Напрасно вы со мной так, Савелий! — обиженно буркнул Григорий Маркович. — Если бы вас нужно было задержать, то это можно было бы сделать и без моего личного участия: исполнителей предостаточно!
— Извините, Григорий Маркович! Мне показалось, что… — Савелий почувствовал себя очень неловко перед этим внимательным и симпатичным человеком. — Сделайте скидку на похмелье. — Он сконфуженно улыбнулся.
— Ладно, чего там, — бросил тот, махнув рукой. — Забыли! Так вы принимаете мое предложение?
— Если оно еще в силе, то не вижу причин для отказа! — улыбнулся Савелий.
Григорий Маркович распахнул перед ним дверцу и отодвинулся, уступая ему свое место.
— В «Горный ручей», Алл! — коротко приказал Григорий Маркович сидящему впереди парню, которого Савелий видел рядом с ним в ресторане.
— О'кей, шеф! — отозвался тот, и что-то быстро сказал по-арабски водителю.
Взвизгнули на асфальте колеса, и шикарная машина резко сорвалась с места.
Они приехали высоко в горы, среди которых уютно расположилось небольшое каменистое плато, словно специально выровненное природой для того, чтобы здесь мог расположиться своеобразный ресторан под открытым небом.
Ландшафт использовался со вкусом и фантазией: углубление в скале для тех, кто любит уединение, с небольшим столиком на четверых, с краю плато было возвышение, которое напоминало импровизированную сцену и на ней по вечерам выступали артисты. Подземный источник включили в мраморную трехступенчатую композицию и вода, причудливо извиваясь и весело журча, стекала в небольшой резервуар, который, наполнившись до краев, автоматически раскрывался, и скопившаяся вода лавиной сбрасывалась вниз, на несколько секунд напоминая Ниагарский водопад в миниатюре. Тут же на глазах у посетителей прямо под открытым небом, жарилось, кипело, парилось, коптилось множество яств, и вокруг разносился такой аппетитный аромат, что поневоле, даже если приезжаешь сюда сытым, хотелось что-нибудь заказать.
