Сергей Соболев - Пленных не брать
До Сухуми добрались вечером того же дня. Договорились с местными коллегами, затем Толян каким-то чудом, учитывая ветхость оборудования, смонтировал материал — не пропадать же такому добру? Вика снабдила его собственным комментарием, и на следующее утро он поступил в аппаратную московского бюро Си-эн-эн.
Не прошло и часа, как по телефону с ними связался Андертон. Выдал кучу комплиментов за серию кавказских репортажей, затем стал охать и причитать по поводу их вчерашнего приключения. В качестве награды за самоотверженный труд и компенсации за перенесенные трудности и лишения он… нет, не наградил, а подыскал им работу, предполагающую трехдневное пребывание в благословенном городе Сочи, а чем это хуже награды? От каких-то его приятелей-газетчиков поступила просьба прислать материал о развитии курортного бизнеса в России. Когда Андертон выдавал эту фразу, сам посмеивался в трубку. Он же предложил в качестве примера выбрать Черноморское побережье, а конкретно Сочи. Заказчик — газета «Лос-Анджелес таймс». Гонорар за статью составляет две с половиной тысячи, срок исполнения до следующей пятницы. Журналисты долго ломали головы, пытаясь понять, с какой стати калифорнийцы вдруг заинтересовались российскими курортами, у них вроде своих пляжей полно. Любопытную мысль выдал Авдеев: «В Сочи в ближайшем будущем ожидается крупный десант голливудских звезд. «Оскар» нынче упал в цене, так что даешь призы «Кинотавра»!»
Толя Авдеев, которого друзья и коллеги по ремеслу иначе как Толян не называли, был классным фотографом. В прежние времена он выставлялся и имел престижные награды за свое творчество. Но в дополнение к этому был еще и редкостным прохиндеем — не путать с такими понятиями, как «жулик» и «мошенник». В свои тридцать два он успел исколесить всю страну, имел бессчетное количество друзей-приятелей. В его арсенале числилось множество различных фокусов, не всегда безвинных, и куда бы ни забрасывала его репортерская доля, он тут же находил каких-то давних корешей и через них узнавал нужную информацию. Без связей и знакомств «фрилансер» долго на плаву не продержится. Так что стоило им приехать в Сочи, как Толян тут же куда-то исчез, словно испарился. Вернулся он поздним вечером, слегка поддатый и в хорошем настроении. Оказывается, через местных приятелей он вышел (в воскресенье!) на турфирму, связанную с городской администрацией, и та сделала заказ (срочный!) на серию фотоснимков для рекламного буклета. Фотоснимки и пачку буклетов Толян принес с собой — непонятно, где он разжился фотографиями, свои фотопричиндалы он оставил в номере — и усадил Вику писать рекламный текст на всех известных ей языках. На следующий день выложил конверт, а в нем полторы тысячи сотенными купюрами.
Что касается текста, то для Вики это была плевая работа. Статью она наговорила в диктофон еще в машине, по пути из Сухуми в Сочи, осталось лишь привести немного статистики и разбавить материал личными впечатлениями. Мотаться при этом по городу и побережью им не пришлось, впечатлениями они разжились у коллег из Южбюро «КП». Так что в три часа дня они благополучно пошабашили. Вика отправилась в номер — они сняли полулюкс на двоих в «Жемчужной» — немного отдохнуть и привести себя в порядок, а Толян опять исчез. Вернулся он в десятом часу вечера, изрядно обгоревший на солнце, но в прекрасном расположении духа. По характеру он был оптимистом, никогда не терял присутствия духа, разве что за исключением тех нескольких недель, которые провел в чеченских застенках.
Ко времени его возвращения Вика успела привести себя в норму. Впрочем, она и без косметики всегда выглядела достаточно убедительно. На ней было короткое облегающее платье лимонного цвета, подчеркивающее ее ровный загар и потрясающую фигуру. Сидела в кресле перед включенным телевизором, длинные загорелые ноги крест-накрест, на столе стакан кампари.
— Где тебя носит, дорогуша? Я уже начала беспокоиться.
Толян плюхнулся в свободное кресло, протянул руку к запотевшему стакану, одним глотком опорожнил его наполовину. Одет он был в рубашку с короткими рукавами какой-то немыслимой расцветки и в длинные, до колен, шорты.
— Уф-ф… Ну и пекло. Тебе хорошо, «кондишн»… Где я был? В отличие от тебя, девочка моя, Толян работал. Ре-ко-гно… Короче, производил осмотр местности.
Молодая женщина рассмеялась.
— Не лги мне, паршивец. Отвечай, где шлялся?
Толян поскреб пятерней короткую щетину на голове. Внешностью он располагал самой что ни на есть бандитской. Детина почти двухметрового роста, широк в плечах, лицо скуластое, уши приплюснуты, как у борца. На подбородке шрам — дудаевские чекисты оставили на память. Еще в Тбилиси он побрил голову, лето стоит жаркое, да и для здоровья полезно, так что теперь окончательно приобрел облик типичного «братка». Тех же, кто его хорошо знал, внешность Толяна нисколько не смущала, скорее она служила объектом для постоянных подначек. Парень он был в доску свой, характером добрый и покладистый.
— Я разве тебе не говорил? На пляже был, видишь, вся фотка обгорела. Зря ты со мной не пошла, Викуля.
— А ты меня не пригласил.
— Да? — с сомнением в голосе произнес Толян. — Значит, забыл. Вика, там на пляже такие девочки…
Он скосил взгляд на круглые Викины коленки и шумно сглотнул. Затем медленно перевел его на верхнюю половину. Вика была девушкой строгих правил, что не мешало ей обходиться без белья, в тех случаях, естественно, когда это позволяли правила приличия. Толян против этого ничего не имел, действительно, зачем уродовать такую красоту бюстгальтером, но временами эта ее привычка уводила его мысли в сторону, далекую от работы.
— Нравится? Копи деньги. — Виктория с насмешкой смотрела на своего напарника. — А пока что убери свои голодные зенки в сторону. Вон, по телевизору местные новости показывают. Присмотрись повнимательней, может, свою образину там увидишь.
— Я пока еще не страдаю манией величия, — гордо заявил Авдеев. — Вика, я допью жидкость?
Он мигом расправился с остатками кампари.
— Несерьезный какой-то напиток ты пьешь… Кстати, я голоден, как троглодит. Как насчет ресторана? Давненько я не выводил тебя на люди, Виктория.
— Отказать. Во-первых, у меня нет с собой вечернего платья. Смокинга в твоем гардеробе я тоже не заметила…
— Ну, это мы мигом, — встрепенулся Авдеев.
— Отставить, — с металлом в голосе произнесла Вика. — Я еще не закончила. Во-вторых, там полно этих наглых нуворишей. Ты же знаешь, я терпеть не могу подобное общество.
— Ну Вика, миленькая, — взмолился Толян, — ты же обещала! Представляешь, вхожу я в ресторацию, такой весь из себя крутой, красивый и в белом костюме, а под руку со мной потрясающая девушка… Да эти нувориши позеленеют от зависти!
Вика осмотрела его критическим взглядом.
— Если под белым костюмом ты подразумеваешь свой нынешний прикид, то они все там лопнут со смеху. Ну да ладно, не в этом дело. Ты только представь, Толян, как эти жирные котяры будут в твоем присутствии раздевать меня своими подлыми глазами. Ты этого хочешь, мой глупый старший братишка?
Авдеев с хрустом сжал пальцы в кулак, затем убрал его за спину.
— Ладно, как-нибудь в другой раз. Тогда пошли в бар, здесь поблизости есть одно симпатичное заведеньице. Как хочешь, подружка, но мой организм нуждается в подкреплении.
Глава 12
Не прошло и десяти минут, как они уже сидели на открытой веранде кафе. С моря потянул прохладный ветерок, стало намного легче дышать. Только что зашло солнце. В десятке метров от них находился бассейн. Обслуга включила ночное освещение, и теперь водная чаша напоминала голубой перламутр.
Сделали официанту заказ, и Толян в мгновение ока разделался с солидной порцией карбонада с грибами. Вика ограничилась фруктами. Подали кофе, к нему графинчик коньяку для Авдеева и яичный ликер Вике.
Толян пригубил коньяк, поддел вилкой сочащийся янтарным жирком кусок осетрины и отправил его в рот. Затем кинул туда же ломтик лимона и парочку маслин. После этого блаженно прикрыл глаза.
— Хорошо… Люблю я это дело.
— Какое?
— Бездельничать, дорогая Виктория. Это мое любимое времяпровождение.
Вика, в свою очередь, пригубила ликер, затем с улыбкой посмотрела на напарника.
— Неувязочка выходит, Толян. Одно из двух: либо дело делать, либо бездельничать. Слова произошли от одного корня, но содержание у них прямо противоположное. Ощутил разницу?
Авдеев лениво расплющил правый глаз, хитро посмотрел им на подругу.
— Ты к моим словам не цепляйся, я Оксфордов не заканчивал, не то что некоторые ученые дамы… Скажи лучше, чем будешь заниматься во время отпуска?
Тема предстоящего отпуска была у них одной из любимых. В первых числах июня они заключили благодаря Брэдли устное соглашение о сотрудничестве со Стивом Андертоном, сроком на сорок пять дней. Он обязался обеспечивать репортеров заказами, за что ему полагались комиссионные в размере 15 процентов от их заработка, за вычетом расходов. Брэдли от вознаграждения отказался, проявив себя альтруистом. В течение этих полутора месяцев Андертон имел право распоряжаться ими по своему усмотрению: засылать бригаду в любую точку Кавказа, давать им самые немыслимые задания, требовать оперативной информации о всех значительных событиях в регионе. Им пришлось выдержать жесткую конкуренцию со стороны коллег-репортеров, но дело сразу же пошло на лад, так что по существу все это время они выполняли функции спецкоров ряда американских СМИ по кавказскому региону. Начиная с 18 июля обе стороны могли считать себя свободными от взаимных обязательств, которые хотя и не были зафиксированы на бумаге, но выполнялись четко и неукоснительно. Авдеев всячески склонял напарницу к мысли продлить контракт еще на месяц-другой, но сломить сопротивление девушки ему никак не удавалось. А тут еще в телефонном разговоре с Брэдли выяснилось, что тот собирается двадцатого числа вылететь в Штаты. Вика рассчитывала успеть в Москву до его отъезда.
