Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март
— Ее убили. Мы ехали с ней в одном купе.
— Потрясающе! Так ты никого не щадишь ради того, чтобы занять его место. Тут и сомневаться не приходится, труп женушки наверняка на тебе висит. Я сама подброшу ментам эту идею. Все сходится. Так что брось, Тони, упираться рогом и делай то, что я говорю.
— Ты утверждала, будто очень богата. Чего же тебе не хватает?
— К богатству нужно подобраться. На данный момент это невозможно. Слишком много глаз смотрит в ту сторону, слишком много охотников навострили свои уши. Пройдет какое–то время, и я вернусь. Тихо, спокойно, без шума. Мои сокровища ждут меня. Они никому не достанутся. Найти их невозможно. Конечно, всегда есть жаждущие получить куш. Носится тут один такой, совсем обезумел. Все делиться моим добром предлагает. Но разве можно подпускать к золоту сумасшедших, которые уже свихнулись на этой почве. Это крах! Но ничего. Он и без моей помощи расшибет себе башку. Слишком азартный. Ну а мы подумаем о захолустной деревушке, о богатом дядюшке и о тихой заводи. Почему бы нам не забыть о неприятностях и не угомониться на окраине рая?
— У меня не хватит совести смотреть в глаза родственникам Димыча. Люди ждут близкого человека, а встретят его убийцу.
— Не изображай из себя юродивого, Тони. Если Дэнди умер, то от ран, а не от падения. К тому же ты вез его в больницу, а не бросил раненого на дороге. Виноват грузовик, который мчался тебе навстречу. Мы можем ехать к дядюшке со спокойной совестью. Мне кажется, ты им понравишься больше, чем Дэнди. Он хоть и красивым был парнем, но тупым. Обычный бычара.
Антон разглядывал девушку, как хамелеона в зоопарке, который менял цвет кожи. Откуда в ее возрасте берется желчь, яд, зло, коварство? Она, уж точно, на свое богатство строить приюты не станет.
— Собирайся, Тони, нам пора.
— Ты хотела остаться здесь на несколько дней.
— Тут со скуки сдохнешь. Заниматься с тобой любовью мне не интересно. Ты не в моем вкусе. Я люблю сильных мужиков. А дорога привносит в нашу жизнь разнообразие. Бьюсь об заклад, это и твое первое в жизни путешествие.
Даша взглянула на мрачное землистое лицо юноши.
— Тянешь ты меня к погибшим.
В ее словах прозвучала ледяная нота приговора:
— Вставай и пошли, идиот. Пророка из тебя не выйдет. Дальше своего длинного носа ты ничего не способен увидеть.
Поздним утром они покинули кемпинг.
3
Розыск преступников предполагает какое–то действие, движение, даже погони, а не копчение потолка сигаретным дымом. То, что происходило в маленьком кинозале, где собрались представители сыска и обслуживающего персонала, больше походило на профсоюзное собрание артели в Красном уголке, чем на следствие. Допрос вел возбужденный до крайности майор. В проходе стояла раскрасневшаяся полная женщина и заламывала пальцы.
— Да. Такая девушка жила в нашем крыле. Специально я за ней не наблюдала, но она сама привлекла к себе внимание. Как понимаете, случай единичный. От комплекса не ходят автобусы в такое время.
— А может быть, у нее есть машина? — недовольно спросил майор.
— А как же ее партнер? Я так поняла, что машина принадлежит ему.
— Так! Тихо! — крикнул майор. — Тихо. Отвечайте на мои вопросы. Внимательно слушайте и не упускайте ничего важного. В котором часу она уехала?
— Точно не знаю. В час ночи или чуть позже.
Майор прикинул, когда он в последний раз видел ее у пристани, через сколько минут расстреляли зеков и, наконец, ее закономерный отъезд.
— Какие вещи с ней были?
— Синяя дорожная сумка и портфель из желтой кожи.
— Что она вам сказала?
— Сдала ключ и велела передать своему спутнику, что она уезжает, а причины он сам должен понять. Я думаю, что ее дружок с девочками загулял.
— Оставьте свои заключения при себе. Когда вернулся ее приятель?
— Около восьми утра. Я ему все передала, он собрался и тоже уехал.
— Как он выглядит?
— Высокий. Выше среднего, брюнет с залысинами, короткая стрижка, голубые глаза, солидный, выдержанный. Брови еще у него широкие и сросшиеся на переносице. Бабам такие нравятся.
— Разрешите вмешаться?
С третьего ряда встал мужчина в штатском и достал блокнот.
— У нас проходил человек с такими данными. Левин Марк Наумович. Проживал в третьем корпусе, номер 094. Патруль снял его с одного из островов, где он провел ночь. В семь тридцать его доставили на пристань, сняли показания и отпустили. Объяснение самое банальное. Напился с друзьями и заснул. Друзья уехали, а его забыли.
— Да, кажется, это его фамилия Левин, — подтвердила администратор. — И они жили в 094 номере. Точно.
— Кассир аттракциона «Тоннель ужасов» здесь?
С последнего ряда встала старушка, и клубок шерсти скатился с ее колен.
— Вы помните описанных выше людей?
— Помню, милочек. Народ к нам редко ходит. Девушка в очках раза три была. Понравилось. А мужчина с бровями один раз. Поздно уже. Но он один приходил, без компании. Следом за девчонкой. А первый раз она с юношей приходила. Длинный, волосатик.
— Хорошо. Садитесь.
Майор помнил волосатика, но куда его пристегнуть, не знал. Вроде бы он не нужен, лишний. Не укладывался в схему.
— Сторож со стоянки здесь?
Из второго ряда встал старикашка с лисьей мордочкой. Он откашлялся и сказал:
— Что греха таить, помню я эту парочку. Первой девчонка пришла. Хотела уехать, но раздумала. Сказала, своим ходом поедет на поезде. Ну а дружок ее рано утром уезжал. На «форде». У меня в корешках его номер значится.
О том, что Левин давал ему на чай за информацию о «фольксвагене», старик распространяться не стал. Ему заплатили, и он забыл. И потом, никто его не спрашивал об этом. Чего ради наперед батьки в пекло лезть?
Майор приказал своему помощнику отвезти свидетелей в помещение, где составляли фотороботы. Странная парочка приобретала определенный вес и непременно играла одну из важных ролей в событиях прошлой ночи.
Когда майор предложил оповестить автоинспекцию на трассе, лейтенант резонно заметил:
— Такая машина, как «форд», уже пересекла границу и находится в районе Харькова.
С некоторой натяжкой можно сказать, что лейтенант угадал. Если бы не усиленный режим, установленный ночью, и не крохоборы на украинской стороне, Левин уже промахнул бы мимо постов, но сегодня у погранпункта выстроилась длинная очередь. Машины лепились одна
