Подавать холодным - Дмитрий Ромов
А потом вылетела целая фраза, выстроенная из одних лишь экспрессивных выражений. Ещё умудриться надо так мысль оформить. Жанна стиснула зубы, а крики её начальника всё не стихали.
— Если… тык… тык… снова…… тык… тык… обделаешься, — орал он. — Считай, что здесь… тык… тык… больше не работаешь. Мне такие соски… тык… тык… в хэ не упёрлись! Ты поняла меня? Иди, работай по месту предназначения, а это тебе следственный комитет!
Он бросил трубку, и я, честно говоря, не понял, чего он хотел.
— Я думал, — пожал я плечами, — в наше время таких начальников уже нету. Это ж вообще произвол какой-то, психобандитизм.
— А тебе, — зло и резко воскликнула Жанна. — И не надо ни о чём думать. Только на вопросы отвечать.
Она встала и нажала кнопку, остановив запись на видеокамере
— Или ты мне прямо сейчас выдаёшь все расклады, без своих шпионских приколов и ягодных кафетериев, — резко проговорила она, словно кнутом щёлкнула, — либо я всё делаю в точности, как приказал мне начальник!
— Я вообще не понимаю, о чём вы говорите, — пожал я плечами, глядя ей прямо в глаза.
Она выматерилась, снова сняла трубку и набрала короткий номер.
— Конвой ко мне, это Сучкова, — отчеканила она и, опустив трубку на рычаг, добавила, — всё, Краснов, буду выбивать из тебя показания.
— Так вы же этим целый час занимаетесь.
— Рот закрой, — грубо оборвала она.
В дверь постучали и в кабинет вошёл немолодой сержант с неприятным лицом.
— В пятнадцатую, — кивнула на меня Жанна и отвернулась к окну.
А за окном было неприглядно, сыро и ветрено. Чувствовалось, что зима уже совсем не за горами.
— Жанна Константиновна, вы нарушаете мои права, — спокойно сказал я.
— Давайте быстрее, — бросила сержанту Жанна и принялась что-то писать.
Я поднялся и вышел. Сначала мы проехали на лифте, а потом прошли по длинному коридору с железными тюремными дверями. Конвоир открыл одну из них и запустил меня внутрь.
— Ожидайте, — равнодушно сказал он и загремел ключами.
Ну, это была не камера. По крайней мере, шконки здесь не имелось, зато имелся стол и два стула прикреплённых к полу. Ситуация представлялась мне довольно ясной. Теперь тот процесс, который уже проходил в этом здании в связи со мной, перевернулся и потёк в противоположную сторону.
Насколько можно было понять, если раньше областная администрация топила против преследования, то теперь стала топить за. Не изменилось ровно ничего ни в уликах, ни в обстоятельствах дела, но изменился нарратив, как сейчас было модно говорить.
Нарратив, а именно, или если сказать понятнее, содержательные требования заместителя губернатора по безопасности. Они перевернулись на сто восемьдесят градусов, что доказывало наличие крепких дружеских и профессиональных связей с отдельными представителями областной администрации не только у покойного Григория Назарова, но и у его сестры Варвары, которая по долгу службы неплохо ориентировалась в том, как делаются дела в руководстве области.
Я забрался на стол и лёг на него, свесив ноги. Нужно было отдохнуть. Судя по всему, марафон предстоял довольно длинный. Варя взялась за дело рьяно, что говорило о её настойчивости и даже упёртости, но и о не слишком большом уме, потому что будь она умнее, узнав, что бумаги я отдал, она бы не тратила силы, чтобы гнобить меня, поскольку поняла бы, что со мной ни делай, обратно их Никита не отдаст. Не отдаст, хоть ты тресни.
Я посмотрел в серый потолок и окинул взглядом серые стены. Скучно и депрессивно. Ещё и пахло мышами. Закрыл глаза. Время тянулось медленно. Совершенно было непонятно, сколько мне придётся здесь находиться. И какова роль в этом всём у Сучковой. Наверное, надо было вздремнуть.
Но вздремнуть я не успел, лязгнула дверь и со скрипом начала открываться.
— Нет, я сказала, — услышал я голос Сучковой. — Стойте тут.
Раздались её шаги. Цок-цок-цок, процокали каблуки. Дверь захлопнулась, а Жанна оказалась стоящей напротив меня.
— Ну-ка, брысь с моего стола, — сердито бросила она и хлопнула меня по ляжке рукой.
Я поднялся и сел на стул, а она уселась на стол прямо напротив меня. А на мой стул поставила ногу в чёрной туфельке на шпильке.
— Слушай меня, Краснов! — сердито и довольно неприязненно процедила Сучкова.
Она подалась вперёд и упёрлась локтем в колено. Сегодня на ней была всё та же чёрная обтягивающая юбка, чёрные колготки и чёрные туфли. Юбка сейчас немного задралась, поползла наверх и показала чуть больше, чем полагалось.
Верхние пуговицы на белой блузе были расстёгнуты, и возникало ощущение, что Жанне Константиновне немного тесно в этой блузе. Груди её были сдавлены хлопком и рвались на свободу, натягивая тонкую белую ткань.
Всегда вызывало удивление, как может сочетаться молодое, красивое и даже, можно сказать, нежное тело и вот такое совершенно жёсткое, практически свирепое выражение лица. Жуткое несоответствие.
— Слушай, Краснов ты не о том думаешь, — рыкнула Сучкова, заметив, что мой взгляд скользнул по её колену и попытался проникнуть под край чёрной материи.
Я пожал плечами.
— Ты не о том думаешь, — повторила она и чуть подвинула носок туфли, стоящий на краю моего стула, ближе… ко мне. — Снова приходил Нюткин к моему шефу. Не к этому визжащему борову, а к шефу моего шефа. И теперь Нюткин хочет совсем не того, что в прошлый раз. Понимаешь меня?
— Понимаю. Но, собственно, тут ничего удивительного нет.
— Что ты мне хочешь сказать, что всё дело в тех бумажках, которыми ты махнул перед моим носом?
Я ничего не ответил. И покрутил головой, осматривая углы комнаты.
— Нету здесь прослушки, — сказала она, поняв, что именно я ищу. — Всё идёт к тому, что ты можешь встрять очень крепко и очень надолго.
— И что же я, по-вашему, могу предпринять в данной ситуации? — поинтересовался я.
— Лучшее, что ты можешь сделать — это забрать бумаги у одних и передать их другим.
— Как-то это звучит не слишком реалистично…
— Значит, сдай мне настоящего убийцу, — пожала она плечами.
— Я уже показал его. Или что, я должен расследование сам провести, а потом принести его готовенького? Да ещё и на блюдечке с голубой каёмочкой?
— Мне нужно, — воскликнула Сучкова, убрала ногу со стула, соскочила со стола и нависла надо мной, — всё, что ты знаешь. Полностью.
Она поднесла лицо очень близко и сверкнула чёрными злыми глазами.
— Ты понял? — спросила она.
Рука её легла на мой затылок. Она схватила меня за волосы, и дёрнула назад, в то же время приблизив лицо,
