Альберт Байкалов - Смертельная роль
– Кому понадобилось сбивать Любу? – растерялся Андрей Денисович.
– Вот об этом я и хотел с вами поговорить, – перехватил инициативу разговора мужчина в штатском. – Моя фамилия Иванов. Я – оперативный уполномоченный.
С трудом открыв двери подъезда, Матвей вышел во двор и, шаркая подошвами старых ботинок, направился в сторону мусорных баков. Они стояли в самом дальнем конце двора. Он планировал выбросить в них пакет, в который Ивкин с Латушкиным насовали всякого хлама, и пройти к выезду на дорогу. Это был единственный предлог, позволявший осмотреть все припаркованные рядом с домом машины.
Детская площадка тонула в темноте. Бандиты могут укрываться сейчас и там, а машину оставить на улице.
– Слышишь, Ген, представь, когда-то и ты таким будешь, – донеслось до слуха, когда Матвей поравнялся с молодой парой, сидевшей на скамейке у соседнего подъезда.
– Я столько жить не собираюсь, – усмехнулся парень.
Свет редких фонарей путался в листве росших вдоль дорожки деревьев. Навстречу прошла престарелая пара, вежливо пропустив Матвея мимо себя. Сгорбленный, с трудом передвигающий ноги и опирающийся на палку старик, в помятой фетровой шляпе и старомодном плаще, наверняка вызывал лишь сострадание.
Матвей забросил в бак пакет и развернулся назад.
В это время во двор въехало такси. Сонно прошуршав шинами, оно мягко скрипнуло тормозами у подъезда, из которого вышел Матвей.
«Падчерица должна приехать с бабушкой», – всплыли в памяти слова Латушкина. Значит, это наверняка приехала Вика.
Заглядывая в стоящие у бордюра машины, Матвей заковылял обратно. Пока он не увидел ничего подозрительного.
Между тем из желтой «Волги» вышли женщина и девочка. Таксист обошел машину и открыл багажник.
– Спасибо большое…
– Вам на какой этаж? – спросил мужчина.
– Здесь лифт, – успокоила его женщина, беря в руки сумку и небольшой чемодан. Матвей как раз поравнялся со скамейкой с влюбленными. Они тоже встали. Глядя на такси, парень звонил по телефону.
– Уже заходят, – донеслась до слуха фраза, сказанная с нервным придыханием.
Матвей напрягся. Неужели? Точно! Как он сразу не догадался. Ну конечно! Самый оптимальный вариант – это сейчас, накануне похорон Инны, взять в заложники ее дочь! В этом случае убитый горем Латушкин пойдет на любые жертвы. Что там какой-то дом по сравнению с несчастьем вселенского масштаба! Но как узнали и почему не перехватили на вокзале? – удивился он.
Матвей пошел медленнее, пытаясь понять роль влюбленной парочки.
– …Никого… Старик какой-то, – между тем приглушенным голосом продолжал говорить в трубку парень.
Со стороны улицы появился свет автомобильных фар и свист резины.
– …Вижу, – продолжая говорить, парень не спеша направился к такси.
Между тем влетевшая во двор на большой скорости машина пронеслась вдоль подъездов и резко затормозила рядом с девочкой. Матвей в этот момент был в двух шагах от нее. Парень поравнялся с ним, а его напарница ретировалась.
«Понятно, твоя роль – втолкнуть дочь Латушкиной в машину и сесть следом», – догадался Матвей.
– Папаша, посторонись! – крикнул парень, подскочил к девочке и схватил ее за плечи. Задняя дверца машины открылась. Из нее под ноги женщине вылетел сверток. Она вскрикнула и отпрянула. В этот момент парень втолкнул Вику в салон.
Матвей мог не допустить этого, но побоялся, что позже бандитов будет труднее уличить в покушении на похищение. Они работали под «крышей» серьезной риелторской конторы, а такие славятся большим штатом грамотных юристов.
Парень едва дернулся вперед, чтобы запрыгнуть на сиденье следом за девочкой, как Матвей ловко поддел ручкой палки его ногу. Причем не ту, которая первой подвернулась под руку, а со знанием дела, опорную, на которую парень перенес весь вес своего тела. Она оказалась левой. Правая была занесена для того, чтобы поставить в машину. Рука придерживала открытую дверцу за верх. Матвей с силой рванул костыль на себя. Одновременно истошный крик бабушки ударил по барабанным перепонкам. Парень полетел вперед и со всего размаху врезался лицом о порог машины.
– Ох!
Матвей шагнул вперед, нависнув над парнем. В следующий момент из легких негодяя вместе с воздухом вылетели на асфальт кровь и сопли. Однако Матвей не ограничился тем, что с размаха поставил ему между лопаток ногу. В довершение он с силой ткнул ему палкой в основание черепа. На все ушли доли секунды.
Отбросив в сторону костыль, Матвей нырнул в машину.
– Гони! – вопил кто-то так, что в спертом пространстве салона звенели барабанные перепонки.
– А-а! – голосила снаружи бабка.
Дочь Латушкиной прижимал к себе одной рукой какой-то мужчина. Лица из-за темноты видно не было. Свет уличных фонарей освещал лишь бобрик его волос.
Первым делом Матвей обезвредил его. Руки у не успевшего ничего понять негодяя были заняты. Ко всему он наверняка еще думал, что в машину, как и планировалось, вслед за девочкой заскочил подельник. Матвей схватил его левой рукой за затылок, дернул голову на себя и двумя выпрямленными пальцами с силой ударил по глазным яблокам. Расчет оправдался. Забыв обо всем на свете, мужчина заорал, подобно голодному слону, отпустил пленницу и рванул из машины. Матвей вслед за ним вытолкнул девочку. И вовремя. Водитель отпустил сцепление, и машина резко тронулась. Однако в следующий момент раздался грохот, и она врезалась в скамейку.
– Что это было?! – раздался из-за руля крик.
Матвей узнал голос Камыша. Из-за скудности освещения можно было различить лишь силуэты да свет приборной доски. Но Матвей понял, напарник Камыша наклонился вперед и смотрит на него. Не давая ему опомниться, Матвей рванул из кармана травматическую «Осу» и направил в бандита, целясь чуть ниже подбородка. Нужно было до конца ошеломить этих негодяев. От выстрела будто что-то лопнуло в голове. Из глаз разом брызнули слезы, а нос защекотали пороховые газы.
– А-у х-рр! – захрипел бандит и стал биться о двери. Судя по всему, им оказался Прут.
– А теперь поехали отсюда, – приставил ствол к затылку Камыша Матвей.
Сказал, стараясь подражать человеку в возрасте. Это должно было окончательно сбить бандитов с толку.
Словно под гипнозом, Камыш включил заднюю передачу.
Матвей закрыл правую дверцу и наклонился, высунувшись на левую сторону.
Гремя оторванными частями кузова, машина покатилась назад.
Бандит, которого Матвей ударил по глазам, стоял на четвереньках, вернее, опирался на три точки, одной рукой зажимая поврежденные глаза. Бабушка продолжала стоять у такси и крепко прижимала Вику к себе. Опасаясь, что, придя в себя, бандит сорвет на них или на таксисте злость, Матвей направил в него пистолет и дважды надавил на спуск. Попав в бок, пуля опрокинула бандита на асфальт.
– Ты что творишь, дед?! – вопил Камыш. В его сорвавшемся на фальцет голосе звучали нотки неописуемого ужаса. Бандита можно было понять. Он в шоке от того, что их «делает» какой-то старик, едва двигающий ногами.
– Поезжай, милок! – по-стариковски прошамкал Матвей и хлопнул дверцей.
Теперь у бабушки будет время зайти в дом. Да и шум подняли такой, что сейчас здесь соберется целая толпа. Наверняка и Латушкин уже в курсе происшедшего. Окна и балкон его квартиры выходили во двор.
– Ты кто? Чего тебе надо?! – нервно разворачивая машину, выкрикивал Камыш.
Его дружок, скрючившись на сиденье, громко стонал.
Наконец машина покатила к выезду.
– Супостаты, – прокряхтел Матвей, катая во рту половинки пластиковых шариков, придававших разговору специфическую артикуляцию. – Кхе, кхе… Я в Гражданскую таких, как вы, без суда и следствия к стенке ставил…
– Дед, ты чего творишь?! – холодея от ужаса, белугой завыл Камыш.
– Ты на дорогу смотри, – продолжал дурачиться Матвей. – Я-то свое давно отжил. А вот у вас вся жизнь впереди…
– Чего тебе надо? – Сворачивая в проезд между домами, Камыш наконец осмелился оглянуться и вновь уставился на дорогу.
Матвей устроился посередине заднего сиденья.
– Куда теперь? – выезжая на улицу, спросил бандит.
– В ваш офис, – продолжая подражать древнему старику, прошамкал Матвей.
– Дед, ты откуда взялся? – завыл Камыш.
Матвей понял, что его охватил новый приступ ужаса. Наверняка ему начинало казаться, что он сходит с ума. Ведь в голове нормального человека не укладываются происходящие сейчас события. Дремучий старик с легкостью расправился с тремя мордоворотами да еще диктует условия, подобно героям голливудских блокбастеров.
– Уходи! – поворачивая руль, попросил его Камыш.
– В офис, я сказал! – прошамкал Матвей.
– Но там никого нет! – простонал Камыш.
– Вызовешь!
– Кого?
Камыш то и дело бросал затравленный взгляд в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть Матвея. Когда Матвей начинал говорить, бедняга втягивал голову в плечи, словно опасался пули в затылок или удара.
