Сергей Зверев - Гроза северных морей
– Очень приятно, – вежливо ответил Роговец, радуясь в душе, что соседки оказались не очень симпатичными. Иначе непременно стал бы уговаривать их остаться, а это обидело бы Надю.
– Да-да, – заторопилась Валя, бросая на парня красноречивые взгляды. – И нам очень жаль уходить, но надо. Наденька, мы вещи с собой возьмем, чтобы утром сразу на работу!
Собрав кое-какие тряпки, подруги, подталкивая одна другую, выбрались из комнаты и притворили за собой дверь. Слышно было, как их тут же обступили и стали допытываться подробностей. Игорь усмехнулся и со стуком опустил на ситцевую скатерть бутылку водки.
– Ой, ну зачем ты… – наигранно смутилась девушка и метнулась к холодильнику в углу. Короткая плиссированная юбка всколыхнулась, открывая крепкие полные бедра. Скрипнула дверца, и на столе чудесным образом очутилась запотевшая сразу бутыль самогона и торт ручной работы.
– Сама пекла? – удивился Роговец. – Здорово! А у меня еще кое-что есть!
Порывшись в своей котомке, он вынул оттуда мертвую утку и, держа ее за шею, протянул Надежде:
– Видела таких?
– Ух ты! – всплеснула руками девушка. – Ты еще и охотник, оказывается?
– А ты думала! – Игорь горделиво вскинул белесую голову. – Вообще-то, я двух поймал, но один урод вторую птицу на волю выпустил. Но нам же одной хватит? На закусь? А?
– Ой, не знаю. – Надя смерила его взглядом и хихикнула. – Ты парень большой, кушаешь, наверное, много!
Игорь нагло заглянул в ее серые глаза:
– Ты еще не знаешь, насколько я большой… парень! Ну, что стоишь? Бери добычу, показывай, какая ты хозяйка.
Девушка проворно схватила птицу и утащила за боковую дверь, которую Игорь заметил только что. Встав на цыпочки, он прокрался за Надей следом.
– А здесь у вас что? – спросил он, оглядывая тесную каморку с плитой и раковиной.
– Кухня. На две комнаты одна, – ответила хозяйка, надевая на себя фартук и ошпаривая птицу кипятком. – Там еще трое живут, за стенкой. Сейчас они во вторую смену, а так мы друг к другу в гости ходим через кухню.
Роговец прошелся мимо подвесных шкафчиков с аккуратно расставленной посудой.
– Весело тут у вас!
– Да ну! Скукотища! – Надежда принялась ловко ощипывать перья, сбрасывая их в мусорное ведро. – Ни выйти некуда, ни развлечься. Одна работа да общага. Вот и приходится друг к другу в гости наведываться, чтобы совсем не зачахнуть.
– А здорово у тебя получается! – похвалил Игорь, любуясь не столько быстрыми руками, сколько просвечивающими сквозь тонкую ткань блузки округлостями. – Мастерица прямо! Помочь?
– Не надо, – зардевшись румянцем, ответила девушка. – Я сама. Сейчас разделаю, да сварю быстренько. Или лучше пожарить?
– Жарить – оно, конечно, лучше всего… – отвлеченно произнес Игорь, думая совершенно о другом значении этого слова. – Пойду пока разолью по стаканам…
* * *…Старая сетчатая кровать еще раз натужно скрипнула и затихла. Наступившую внезапно тишину прерывали лишь угасающие стоны и шумное разгоряченное дыхание. Чиркнула зажигалка, на миг осветив скомканные простыни и блестящие от пота обнаженные тела. Погасла, оставив после себя мерцающий огонек сигареты.
Игорь устало откинулся на большую перьевую подушку, выпуская к потолку клубы невидимого дыма. Рядом на узкой койке завозилась девица. Убирая с лица прилипшие распущенные волосы, она никак не могла отдышаться.
– Что-то жарко мне, – прошептала она пересохшими губами. – Совсем загонял ты меня…
Игорь перегнулся через горячее тело своей любовницы и загасил в блюдце сигарету, во тьме едва не скинув на пол тарелку с остатками недоеденной утки. Со лба лилось ручьями.
– Это ты меня загоняла, нимфа! – выдохнул он и попытался утереть лицо простыней. Та тоже оказалась влажной. – Сил трахаться больше нет…
– Вот-вот, передохни, – посоветовала Надежда сонным голосом. – Иди ко мне, Игореша, ложись.
С трудом умещаясь на казенном матрасе, он улегся на бок, прижимаясь спиной к прохладной стене. Пятерней стиснул скользкую упругую грудь.
– Ты опять? – утомленно отозвалась девушка.
– Нет, хватит… Душно у тебя. Может, форточку открыть?
– Она и не закрывалась с вечера… Спи…
* * *Топот десятков каблуков равномерным шумом наполнил коридоры общежития. Это утренняя смена возвращалась к себе после утомительного рабочего дня. Валентина стянула с головы простенькую косынку и встряхнула пушистыми волосами.
– Тань, ты Надюху-то сегодня видела? – спросила она у подруги, которая шла рядом, неся в руках увесистый пакет с продовольствием. – Совсем загуляла деваха!
– На работе ее точно не было. Никитична про нее спрашивала и, наверное, прогул влепила.
Валя мечтательно прикрыла глаза и шмыгнула перебитым еще в юности носиком:
– С таким жеребчиком и я бы смену прогуляла! Где Надька его подцепила?
– Известно где – в магазине. Он за сигаретами приезжал на велике, а она за хлебом бегала. Ну и заграбастала себе парня.
Девушка неожиданно вспомнила что-то и остановилась.
– Ты чего, Тань?
– По-моему, велосипед его так у бабы Кати и стоит, – удивленно произнесла та, хлопая длинными ресницами – единственным, что было в ее миниатюрном организме несоразмерно большим. – Одно из двух: либо он его забыл, либо…
– …он еще здесь! – подхватила Валя. – Ну, дает Надюха! Сутки мужика из кровати не выпускает.
Татьяна нахмурилась:
– Она-то радуется, а нам опять по соседям болтаться? Договаривались только на одну ночь! Надо домой заскочить, хоть трусы с колготками поменять.
– Не ворчи, подруга. – Валя понимающе улыбалась. – Дай девке порезвиться.
– А я, значит, как бомжиха должна ходить. Нет уж, давай зайдем, душ примем, переоденемся, а потом можно и дальше скитаться по чужим углам.
Валя строго на нее посмотрела и задумалась.
– Нет. Негоже это. Мало ли как в жизни бывает? Может, у них там самая настоящая любовь, а тут мы припремся: «Здрасте, мы с поезда!» – сказала она. – Знаешь что? Мы к ним постучимся, вызовем тихонько Надьку, скажем ей все, а она нам шмотки вынесет. Искупаться и у Вики можно.
Татьяна вздохнула и остановилась напротив своей комнаты.
– Стучи, – согласилась она.
Валя подкралась и приложила ухо к двери.
– Тишина, – прошептала она и легонько поскреблась в косяк. Не дождавшись ответа, постучалась. Потом еще.
– Они там что, уснули? – воскликнула Таня, которая уже утомилась держать в объятиях тяжелый пакет. – Ключом попробуй! Может, ушли они, а мы, как две идиотки, в пустую комнату ломимся!
Валентина достала связку с пушистым брелоком и попробовала отпереть замок.
– Не лезет! Ключ с той стороны вставлен! Дома они, – заключила она после неудачной попытки. Возмущенно хмыкнув, снова затарабанила, на этот раз так громко, что из соседних комнат стали высовываться любопытствующие. – Надя! Открой на минутку! Это мы с Таней пришли!
– Нет, ну она что – издевается? – Стриженная «под мальчика» девушка прислонила свою ношу к стене и активно стала помогать подруге. – Надя! Имей совесть! Мы с работы пришли, устали!
– Чего разорались, девки! – Двери напротив распахнулись, и оттуда выплыла дородная матрона, запахивая халат. – Людям в ночь идти, а вы устроили тут дебош с революцией! Спать мешаете! Не открывает? Так выбейте двери к чертям, только угомонитесь!
– Ты серьезно, Шур? Насчет двери? – огрызнулась Таня. – Может, сама попробуешь?
Та громогласно засмеялась:
– Тебе-то, воробышек, это точно не по силам. А я бы запросто!
– За чем же дело стало? – Валентина начала тихо злиться. – Шурочка, помоги, пожалуйста. Надо же нам как-то домой попасть!
Соседка напротив поглядела на нее сверху вниз и сжалилась:
– Эх, девки, девки! Всему-то вас учить надо. Айда к Маринке – через кухню штурмовать будем.
Делегация двинулась в указанном новым предводителем направлении. Заполнив галдящей массой тесную кухоньку, девушки подергали дверную ручку в надежде, что им повезет. Но комната была заперта и с этой стороны на защелку.
– Посторонись, мелюзга! – скомандовала Александра, обладавшая не только внушительной фигурой, но и решительным характером. Через секунду под натиском ее тела легкая филенчатая дверь распахнулась, «с мясом» вывернув шпингалет. Девушки ввалились в комнату.
– Мы долбимся, а они тут спят… – Татьяна осеклась, увидев на кровати голые тела. – Мамочки! Да они же мертвые!!!
Пронзительно визжа, она кинулась вон из страшной комнаты, но не тут-то было. Толпа любопытных девчат напирала, стремясь лично узреть, что привело хозяйку в такой ужас. Шура, бледная как полотно, приблизилась к постели, на которой сплелись в последних объятиях мужчина и женщина, и неожиданно высоким голосом заревела:
– Ой, девоньки! Что же это делается?!
– Шурка! Ты еще истерику устрой! – Взлохмаченная Валя чудом сохраняла присутствие духа. – Выметайтесь все отсюда, живо!!! Надо в милицию звонить! И в «Скорую»!
