Анатолий Сарычев - Критическое погружение
– Пока я буду раздевать вашего ретивого любовника, проведите пальцем по замочной скважине – замок недавно смазывали. В нем осталась свежая смазка, – устало сказал Клим, снимая с Френка рубашку.
– Давай я помогу! – предложил вновь неслышно появившийся Гарик.
Сдернув с Френка брюки вместе с трусами, Гарик быстро надел их на себя и стал просматривать карманы.
Два листка бумаги и газовая зажигалка, найденная в правом кармане, заставили его радостно захихикать.
– Ты надолго клиента вырубил? – спросил Гарик, отрывая узкую полоску бумаги.
– Минут на пять, я думаю. Френк парень крепкий и через пять минут очухается, – пояснил Клим, с интересом наблюдая за действиями израильского тюленя.
Скатав в тонкую трубочку полоску бумаги, Гарик взял левой рукой член Фреда и сильно сжал. Головка члена широко раскрылась. Предварительно плюнув на трубочку из бумаги, Гарик сноровисто засунул ее в мочевой канал.
– Прекрасно исполнено, – похвалил Клим, спутывая трусами руки Френка.
– Теперь надо быстрее привести его в чувство! – озабоченно сказал Гарик, вопросительно посмотрев на Клима.
– Один момент! – пообещал Клим, беря отрезанную бутылку коньяка.
Наклонив бутылку, Клим тонкой струйкой стал лить коньяк на член Френка. От дикой боли Френк сразу пришел в себя. Кинув взгляд на свое хозяйство, Френк затряс головой и застонал.
– Это еще не боль. Вот когда я зажгу бумажный жгут, который мы облили коньком и вставили тебе в член, ты поймешь, что такое настоящая боль. У меня террористы пели, как соловьи весной, – мечтательно сказал Гарик, поднося к подбородку пленника газовую зажигалку.
– Я не убивал Лео! – простонал Френк, пытаясь связанными руками выдернуть бумажный жгутик, торчащий из головки члена на пару сантиметров.
Неловко задев жгутик, Френк вскрикнул от боли.
– Флора! Сама посмотри на правую руку Френка! – предложил Клим, прекрасно понимая, что они с Гариком очутились в чужой стране без денег и документов, а помощь влиятельного лица будет очень кстати.
Флора нагнулась над Френком и внимательно осмотрела его правую руку, тыльная сторона которой была вся в крови. Клим протянул свои ладони и покрутил их, демонстрируя, что на них нет ни одной царапины.
– Первый вопрос: кто привел террористов в бунгало?
– Филипп привел! – быстро сказал Френк, облизав пересохшие губы.
– Ответ неверный. Обычно террористы убирают свидетелей в конце акции, а не в начале или в середине, – лениво сказал Гарик, щелкая зажигалкой около головы Френка.
Пленник тонко взвыл, стараясь отодвинуться как можно дальше от огня.
– Ближе нельзя зажигать – пары коньяка могут вспыхнуть, и тогда ты лишишься своего хозяйства раньше, чем надо, – пояснил Гарик свои действия.
Френк быстро закивал, полностью соглашаясь с Гариком.
Подождав две секунды, Гарик спросил:
– Второй вопрос: как звали мужчину и женщину из третьей пары?
Френк, бросив дикий взгляд на Гарика, начал отвечать:
– Должны были прийти Гервейг с Бланкой, но за час до нападения они позвонили и сказали, что не придут.
– Гервейг – лысый толстый мужик небольшого роста? – спросил Клим.
– Некогда заниматься ерундой! Время – деньги! Если у тебя, голодранец, за душой нет ни цента, то я – богатая женщина и умирать из-за такого дерьма, как ты и Гер, у меня желания нет. Маленький, который стегал хлыстом, – это и был Гервейг. Обычно он носит туфли на высоком каблуке, а тут он снял привычную обувь и стал говорить как голубой. Но запах свой никуда не денешь! Такого козла нельзя пускать в приличное общество! – выдала Флора.
– Все правильно! Когда человек боится, у него начинается обильное потоотделение, – лениво сказал Клим, внимательно смотря краем глаза на Френка.
Пленный развязал руки и потихоньку подбирал ноги, готовясь прыгнуть на Гарика. В руке Френк зажал горлышко от разбитой бутылки.
«Все правильно! Из нас двоих Гарик кажется ему более опасным!» – философски подумал Клим, не делая никаких попыток помешать нападению.
Прыгать на морского спецназовца – все равно что заходить безоружным в клетку со львом. Можно, конечно, пару секунд побегать по клетке, стремясь доставить удовольствие хищнику, но не больше!
Раз! Нога Френка выстрелила в голову Гарика, а рука с зажатым горлышком бутылки одновременно пошла в живот. Два! Легкое приседание, и нога неудачливого нападающего просвистела в сантиметре над головой Гарика. Три! Рука Френка подломилась и вонзилась в собственный живот.
– Несчастный случай! – констатировал Гарик, верный своему принципу не оставлять в живых свидетелей.
– Вы его убили? – спросила Флора, с ужасом глядя на корчащееся в конвульсиях тело Френка.
– Он просто споткнулся и покончил с собой, – пояснил Гарик, спокойно перешагивая через мертвое тело, еще секунду назад пылавшее от ненависти.
Подойдя к двери, Гарик критически посмотрел на нее и даже один раз дернул за ручку. На дверь его действия не произвели никакого впечатления. Сделанная на совесть неведомыми мастерами, она даже не скрипнула.
Послышались легкие хлопки наверху, и сразу же дверь в подвал содрогнулась от сильного удара.
– По всем правилам, нам уже давно пора стоять около двери и ждать нападавших, стараясь забрать у них огнестрельное оружие, – медленно растягивая слова, сказал Гарик.
– У тебя нет других вариантов? – так же медленно спросил Клим.
– Варианты есть, но они не гарантируют стопроцентной удачи. Есть большой шанс получить пулю, а мне бы очень этого не хотелось! – так же медленно ответил Гарик.
– Надо же что-то делать! – громко закричала Флора.
– Только не кричать! – жестко сказал Клим, отодвигая Гарика от двери.
– Мне страшно! Зачем только я остановилась на дороге? – снова завопила Флора, бросаясь в общий зал.
Гарик предусмотрительно перехватил Флору. Поймав ее руку, которой она стремилась расцарапать его физиономию, он завел конечность за спину, ласково предупредив:
– Дернешься, дорогая, сломаешь себе руку!
– Вы принесли мне несчастье! – снова завопила Флора.
– Извини, радость моя, но если бы не мы, то Френк прикончил бы тебя, как и Лео. Ему не нужны были лишние свидетели, – пояснил Гарик, поцеловав Флору в шею.
«Чего только не приходится делать спецназовцам для достижения цели!» – лицемерно подумал Клим.
Хлопки наверху стали чаще. Вытащив нож, Клим примерился и в три движения вырезал внутренний замок из двери. Ощущение было такое, как будто режешь толстый шмат ветчины.
Вытащив вырезанный кусок, Клим взвесил его на руке и аккуратно положил на пол. Потянув за ручку, медленно открыл дверь. Массивная дверь без малейшего шума открылась. Хорошо освещенный коридор, сложенный из жженого красного кирпича, поворачивал налево.
Обернувшись, Клим приказал:
– Флора! Верни стеллаж на место! Если можно – заблокируй механизм поворота стеллажа!
Надо отдать должное женщине. Чего-чего, а самообладания ей было не занимать. Оттолкнув Гарика, Флора метнулась наружу. Щелчок, и стеллаж медленно пошел на место.
Бросок, и бутылка из темного стекла ударилась в стену. Флора быстро проскользнула в закрывавшуюся щель и вопросительно посмотрела на Гарика.
В этот момент с грохотом упала дверь, ведущая из холла в подвал. Гарик не стал тратить время на разговоры, а, перекинув Флору через плечо, бросился в открытую дверь.
Клим осторожно закрыл за собой дверь, вставив на место вырезанный кусок.
За поворотом коридора стоял Гарик, приложив палец к губам.
– Держи Флору! Я пошел вперед! – приказал Гарик, толкнув женщину в объятия Клима.
Флора не успела ничего сказать, как Гарик исчез.
– Осторожно пошли вперед и без малейшего звука! Ты держишься за моей спиной в метре-полутора! – предупредил Клим, осторожно идя вперед.
В туннеле не было и следа пыли, которая все покрывала в винном погребе. Видно было, что туннелем часто пользуются. Метров через сто туннель круто пошел вниз, с уклоном градусов тридцать. Еще метров через пятьдесят крутого спуска показался дневной свет.
Подняв правую руку вверх, Клим приказал Флоре оставаться на месте, а сам бросился вперед. Пышные кусты прикрывали вход в туннель. Уйдя на два метра вправо, Клим обошел пышный куст жимолости и быстро выглянул наружу.
На берегу заросшей со всех сторон высоким лесом маленькой бухты стоял океанский катер, привязанный к вбитому в землю деревянному колу. Три трупа мужчин в живописных позах лежали на берегу. Четвертый мужчина, худой, как щепка, одетый в полицейскую форму, стоял перед Гариком, потрясая «АК-74».
– Скажи, сын шакала, куда делись мои братья, которые должны были здесь появиться? – спрашивал, брызгая слюной, мнимый полицейский.
Трехдневная щетина на его лице ясно показывала, что к полиции он имеет отдаленное отношение и только как клиент, а не принадлежит к славному племени ментов.
