Виктор Степанычев - Роман с героем
Неожиданно Стас почувствовал, как что-то холодное коснулось его горла у самого края накомарника. Рука уже дернулась, чтобы сбросить с шеи это непонятное мерзкое существо, однако тут же опустилась. Станислав умел отличить холод живого от холода стали. Он застыл, даже мысленно не пытаясь отбить клинок, прижатый к сонной артерии.
Не менее минуты продолжалась игра в «замри». Наконец скульптурная композиция «Некто и Стас с ножом у горла» пришла в движение. Давление стали на горло чуть ослабло.
– Что же ты, паря, на чужую территорию залез, – хрипло дыша в ухо, грубым, явно простуженным голосом спросил незнакомец. – Нехорошо это...
– А что, тайгу уже приватизировали? И по грибы не выйти, и ягод не собрать? – невинно поинтересовался Стас. – Ты, дяденька, случайно не леший? Это он вроде в лесу хозяин.
– В лесу медведь хозяин, – наставительно произнес обладатель простуженного голоса. – И я... немножко. Ну, что мне с тобой делать?
– А ты его на самокрутки для махорки пусти, – насмешливо посоветовал кто-то, стоящий рядом.
Ну что же, Станислав ждал одного курьера, а он с компанией прибыл. Да не все ли равно. Главное первое слово было сказано, и было оно «махорка». Теперь тройку своих заветных словечек надо выдать, да услышать от собеседников еще пару их условных.
– Да что же вы, дяденьки, махру курите? Небось касимовская, горлодер?
– А тебе-то что? Чем другим хочешь угостить? – уже более миролюбиво спросил хриплый. – Не иначе, «Казбеком»
– Могу «Беломор» предложить.
– Фабрики «Дукат»? – деловито поинтересовался человек за спиной.
– Да нет, у меня смоленские папиросы, – доложил Стас.
– Смоленские не курим, – сказал хриплый и убрал нож от горла. – Вот и познакомились. Но ты, паря, пока к нам не поворачивайся, стой, как стоишь.
Станислава такое предложение вполне устраивало. Его лицо под накомарником «лешим» не рассмотреть, а их физиономии ему без надобности. Достаточно и запаха немытого тела и одежды, пропавшей гарью костров. Видно, ребятишки долго по тайге шарахались.
– Ну, давай, паря, обменяемся сувенирами, – через пару минут, во время которых был слышен шорох одежды, предложил хриплый. – Ты что нам подаришь?
Пришло время выдать вымпел, подтверждающий получение груза.
– Посылка в целости и сохранности? – на всякий случай спросил Станислав.
– Не сомневайся, у нас надежно, как в ломбарде, – небрежно бросил один из «леших».
– Тогда пори шеврон, – не оборачиваясь, лишь чуточку приподняв руку, сказал Стас.
– Понял, – коротко ответил хриплый и ножом аккуратно срезал с рукава нашивку в виде щита с гербом Воронежа. – А это тебе, паря, от нас подарочек. Носи, не грусти, – насмешливо посоветовал северный курьер. – Ну, покедова, городской!
Лента из грязно-серой ткани с пришитыми к ней толстыми тесемками упала к ногам Станислава. Он стоял, не оборачиваясь, еще с минуту. Ни ветка не хрустнула под ногой, ни куст не зашелестел, но сомнений не было, что «леших» рядом уже нет.
– Я иду искать, кто не спрятался, я не виноват, – на всякий случай предупредил Стас и осторожно потянулся к лежащему у ног тряпичному нательному поясу.
Как он и рассчитывал, протестного голоса никто не подал.
Подняв пояс, Станислав взвесил его на руке. Ну что же, два килограмма в нем точно есть. В обязанности Стаса проверять целостность груза поштучно и в комплекте не входило, тем более что в посылку, по уверению Белявского, были упакованы стекляшки, а не алмазы.
Скинув накомарник и ветровку, он задрал свитер и поверх майки надежно закрепил пояс. На голое тело надевать его Стас не решился. Уж больно грязным тот выглядел. Постирать бы тряпицу хотя бы в проточной воде, да времени нет. Придется потерпеть. Надев ветровку, Станислав открыл «джи-пи-эску» и определился с направлением движения. Дело сделано, пора в обратный путь. А что по прибору ориентируется, так в тайге лучше перестраховаться, чтобы потом не плутать, не накручивать лишние километры по бурелому.
Определившись с направлением, Стас, взяв размеренный темп, легким бегом потрусил к реке. На подходе к своему биваку следовало быть настороже. Кто знает, может, «лешие» уже дали знать кому надо, что груз у курьера и можно его брать теплым. Никто не даст гарантию, что эти ребята не в сговоре с тайным недругом Белявского. Свое дело сделали, вымпел получили, можно и сдать клиента. Хотя нет, еще рано активничать, Станислав пока не выдал в эфир сигнал о получении посылки. Но все равно, береженого бог бережет.
До берега оставалось совсем немного, как неожиданный сильный шум и треск сухих веток слева в буреломе заставили Стаса метнуться к ближайшему дереву. Он мгновенно просчитал, что это не братья «лешие». Те ходили бесшумно, и возвращаться, а тем более следить за ним, вроде бы не собирались.
Станислав застыл в тревожном ожидании. Ему не очень верилось, что это засада и именно против него. Он мог и не здесь пройти, а принять и вправо и влево... Вот только, как ни крути, а встреча с кем бы то ни было в глухой тайге штука не очень приятная. Хорошо, если это охотник, а не одичавший бомж или оголодавший старатель. Такие ребята очень не любят пришлых прохожих, считая тайгу своей вотчиной. И бежать сломя голову не стоило, чтобы не заработать пулю в спину.
Станислав огляделся в поисках орудия защиты. Оружие ему брать с собой в «командировку» категорически запретили, чтобы не нарваться на серьезные неприятности. И без того документы липовые, а если сдуру ретивые милиционеры захотят проверить разрешение на ношение, статья УК точно обеспечена.
Ничего кроме сухих тонких веток в ближайшем рассмотрении Станислав не обнаружил. Мысленно ругнувшись, он замер без движения за широким стволом лиственницы. Ему оставалось лишь уповать на собственное везение. Может, калика прохожий не заметил его, и все обойдется.
Не обошлось. И дело оказалось куда серьезнее, чем Стас мог предполагать. У него похолодели руки, и сердце упало куда-то вниз, заняв место селезенки. Из бурелома, из-за колтуна корней упавшего дерева, неспешно вышел огромный бурый медведь.
«Бежать!!!» – метнулась в голове паническая мысль, и Стас едва сдержал себя.
Откуда-то из глубин сознания выплыло заученное на занятиях по выживанию, что от медведя бегать нельзя, как и смотреть ему в глаза. Однако, как там у классика: «Теория мертва, но вечно зелено древо жизни...» Судя по внутреннему состоянию, цвет лица Станислава точно был зеленый.
«Пронеси, господи!» – мысленно взмолился Стас, еще крепче прижимаясь к стволу лиственницы.
Медведь вышел на открытое пространство, покрутил головой, принюхался и решительно направился напрямик к дереву, за которым прятался Станислав.
«Ну, все! Конец тебе, Стасик!» – подвел он трагическую черту под жизнью.
Это в сказках мужики-богатыри схватываются в рукопашной с медведями и выходят из боя победителями. Но Стас не богатырь, к тому же и противник – матерый хозяин тайги, весом килограммов под двести, если не больше. Шкура лоснится, толстый, довольный, сытый, бока нажрал перед зимней спячкой...
«Стоп! А ведь сейчас – август. В лесу полно ягоды, в реке – рыбы. На кой ляд медведю человечина? Вон он какой упитанный! Если только мишка не отъявленный хулиган, то на меня не должен кинуться, – выдало сознание Станислава первую относительно оптимистическую мысль. – Я же у него последнего муксуна из пасти не вырвал и любимую брусничную поляну не потоптал. Может, все-таки пронесет?»
Конечно, предположение, что в августе медведи добрые, теплилось опять же на основе курса теории выживания, однако давало хоть какую-то надежду. Теперь оставалось посмотреть, как оно воплотится на практике.
Медведь остановился в трех шагах от лиственницы, за которой притаился Стас. Постояв несколько секунд, хозяин тайги, косолапо переступив, сдвинулся в сторону. Это, вероятно, он сделал для того, чтобы лучше рассмотреть человека. А может, чтобы удобнее было на него кинуться?
Медведь опять повертел головой и шумно втянул в себя воздух.
Видимо, принимал решение...
Холодный пот пробил Станислава. Струйки потекли по его спине, груди и шее. Настал момент истины. Он не смотрел на мишку, отведя взгляд вниз и в сторону, при этом контролируя ситуацию периферийным зрением. Хотя какой там контроль! Он просто подглядывал за зверем.
Противостояние продолжалось еще минуты две. За это время Стас припомнил всю свою недолгую, хотя и насыщенную событиями жизнь, и даже мысленно попытался написать завещание, которое никто и никогда не смог бы прочитать. Закончить, правда, его не успел, потому что медведь придвинулся к нему еще на шаг и негромко и явно недовольно заурчал. Это движение и, особенно, звуковое оформление окончательно свело на нет не только надежды на счастливое избавление, но и всю мыслительную деятельность Станислава. Теперь он уже не думал ни о чем, а лишь держал в поле своего зрения бурую тушу.
