Александр Тамоников - Детонатор

— На аппаратуре установлена защита. Ее не запеленгуешь.

— Жаль. Очень жаль. Это слабо сказано. Вы знаете, сколько человек убили те, кто завладел тромонолом?

— Нет, — пролепетал Красоткин. — Сколько?

— Двенадцать, — ответил Левич. — И это только начало. Обладая вашей чудо-взрывчаткой, террористы натворят неописуемых бед.

— Но я… При чем здесь я? Я не виноват.

— Наверное, — сказал Левич. — Но мы разберемся. Виновные будут обязательно найдены и наказаны так… — Он помолчал, подыскивая слова, а потом закончил: — Так, что пожалеют о том, что вообще родились на свет. Смертная казнь пока отменена, но кто знает, что будет через два года… три…

Красоткин похолодел и внутренне сжался.

«Он меня подозревает, — думал он, пока продолжалась беседа. — Он меня подозревает, — думал он, покидая кабинет. — Подозревает, подозревает, подозревает… Я пропал…»

Эти мысли больше не покидали Красоткина. Даже когда он очутился на оживленной улице и побрел по ней куда глаза глядят.

К изматывающему страху добавилось острое чувство вины. До сих пор Красоткин не считал, что приносит такой уж большой вред своей Родине. Но теперь, услышав о двенадцати погибших и представив, сколько еще будет жертв, он ужаснулся. Арест, заключение? Да, но впереди Красоткина ожидало нечто куда более страшное. Презрение. Клеймо предателя, клеймо иуды. Он понял вдруг, что не в состоянии вернуться домой и как ни в чем не бывало общаться с Наташей, с дочерью, с ее мужем. Это было выше его сил.

Осмотревшись, он увидел отель «Медея» и, словно сомнамбула, направился ко входу. Деньги у него теперь были. Американцы щедро платили своим агентам, в этом Красоткин убедился на собственном опыте. За сведения о маршруте тромонола Карл Лонгмак выложил кругленькую сумму. Хватило и на приобретение квартиры для дочери, и на безбедное существование в обозримом будущем.

Вот только будущее это скукожилось до масштабов сегодняшнего вечера. Дальше заглядывать не хотелось.

В гостиничном номере Красоткин хлебнул виски из бутылки и понял, что не способен долее оставаться в одиночестве. Ему срочно требовалось общество. Хоть какое, лишь бы рядом были не те, кому стыдно смотреть в глаза.

Он глотнул обжигающего напитка и развернул забытую кем-то газету. Интересующие его объявления размещались в рубрике «Досуг». Кто только не предлагал ублажить состоятельных господ! К их услугам имелись и очаровательные шалуньи, и юные проказницы, и элитные кошечки. Настоящее раздолье для мужчины, изнуренного воздержанием. Для мужчины, который на сегодняшний вечер слегка пьян, вполне платежеспособен и не знает, как ему жить дальше.

«Вернее, знает, что дальше жить невозможно», — мысленно поправился Красоткин.

Остановив выбор на «Неотложной интим-помощи», он набрал телефонный номер и выяснил, что попал по адресу. Его звонка с нетерпением дожидались самые красивые девочки Москвы. Все они, от мала до велика, с равным успехом практиковали «мазо» и «садо», были бисексуальны и не имели ничего против группового секса, правда, за отдельную плату.

— Спасибо, но у меня, э-э, самые обычные запросы, — промямлил Красоткин. — Традиционные.

— Вам брюнетку или блондинку? Рост? Возраст? Комплекция?

Создавалось впечатление, что речь идет не о жрицах любви, а о размещении заказа на окна или двери. Красоткин, никогда прежде не имевший дела с девушками по вызову, почувствовал себя обманутым. Как будто попробовал на вкус не сам запретный плод, а его восковой муляж. Вместо того чтобы назвать запрашиваемые параметры, он осторожно положил трубку.

Раскатистая телефонная трель остановила его на полпути к туалету. Звонила диспетчерша, предположившая, что связь оборвалась случайно.

— Не случайно, — отрезал Красоткин. — Я передумал.

— Как же так, мужчина? — огорчилась собеседница. — Я вам уже и подружку на ночь подобрала. Лучшая из лучших. Вам нравятся натуральные блондинки?

— Терпеть не могу натуральных блондинок.

— Я как в воду глядела. Могу предложить вам брюнетку с идеальной фигурой.

— Предпочитаю рыженьких, — соврал Красоткин, — но не в конопушечку, а в полосочку. Не звоните мне больше.

— Очень надо!

Разобидевшаяся диспетчерша оставила Красоткина в покое, но через пять минут на него обрушилась целая лавина предложений, поступающих от других организаторов культурного отдыха. Выяснилось, что это была артподготовка. Как только звонки прекратились, в номер постучали. Распахнувший дверь Красоткин приготовился высказать свое возмущение, но лишь захлопал глазами, обнаружив перед собой трех девчушек, личики которых были такими же гладенькими, как выставленные напоказ животики.

— Скучаете? — спросила та, что стояла в центре. — Можем скрасить ваше одиночество. Которая вам нравится больше?

Красоткин, у которого пропал голос, показал пальцем.

— Я? — на всякий случай уточнила девчушка.

Красоткин кивнул.

— Расценки знаете? Вам на пару часиков или на ночь? — Не добившись внятного ответа, девчушка тряхнула волосами. — Ладно, договоримся. — Она проскользнула в номер и швырнула сумочку на кровать. — Чао-какао.

— Чао-какао, — машинально откликнулся Красоткин.

— Это я не вам — подругам. Дверь закройте. Раздеваться, или сперва пообщаемся?

— А как надо?

— Как хотите, — беспечно улыбнулась девчушка. — Желание клиента для меня закон. Вас как зовут? Меня Карина.

— А меня Владимир, — представился Красоткин. — Выпить хотите?

— У-у, вискарь, — поморщилась Карина, изучив этикетки двух приобретенных в баре бутылок. — Не возражаете, если я свое?

Стянув на ходу маечку, она уселась на кровать и достала из сумочки две одинаковые черные банки.

— Что это? — удивился Красоткин. — Никогда не пробовал, а название кажется знакомым.

— Энергетический напиток, — сказала Карина. — Заводит почище всякого алкоголя. Хотите?

Протягивая банку, она выпятила грудь таким образом, что отказаться не повернулся язык.

— Хочу, — признался Красоткин.

— Открыть?

— Я сам, спасибо.

— Вкусно?

И снова Красоткин не сумел возразить.

— Очень, — сказал он, облизывая ставшие сладкими губы.

— Да вы садитесь, Володя, — похлопала Карина по кровати. — Все-таки вы здесь хозяин. Неудобно как-то получается.

Ее грудь призывно качнулась.

«Совсем еще молоденькая, — подумал Красоткин, осторожно опускаясь рядом. — Сто лет не общался с девушками ее возраста. Хотел бы я знать, что она обо мне думает. Ведь я ей в отцы гожусь».

— Женаты? — спросила Карина.

— Женат, — подтвердил Красоткин.

— Давно?

— Давно.

— Надоело?

— Нет.

Похоже, ответ Карине не понравился.

— Может, перейдем к делу? — предложила она. — А то финансов у вас не хватит.

Отставив банку, она взялась за пуговицу джинсов, сидящих на ней так низко, что ее спина просматривалась до самого копчика.

— Финансов хватает, — заявил Красоткин, удерживая Карину на месте. — Их теперь у меня много.

Карина бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц:

— Жена довольна небось? А вы ей изменяете. Все вы такие.

— Не все. Вернее, я не такой. Я… э-э, с другой первый раз в жизни.

После этого признания Красоткину потребовалось сделать несколько жадных глотков виски. Отставив пустую бутылку, он сел на кровать. Карина несильно толкнула его в грудь, опрокидывая на спину, деловито расстегнула ему «молнию» на брюках, протянула маленький пакетик:

— Держи резинку. Хочешь, сама надену?

Все прошло быстро и беспорядочно. То, что Красоткин испытал, нельзя было назвать бурным наслаждением. Он посмотрел на оседлавшую его проститутку. Глаза у нее были почти бесцветные, водянистые. Все остальное лицо представляло собой косметическую палитру.

Красоткин зажмурился. Некстати вспомнилась жена, а именно как впервые уложил он ее на брачное ложе. Он до сих пор отчетливо помнил ту ночь. Ночь, совершенно непохожую на эту. Потому что женщина была совершенно другая.

Красоткин открыл глаза. Они были красноречивее любых слов. Самодовольная улыбка сползла с губ Карины.

— Не понравилось? — глупо спросила она и не менее глупо захлопала ресницами.

— Убирайся, — процедил Красоткин.

Рот Карины вобрал глоток воздуха и поспешно захлопнулся. Она вдруг поняла, что находится в компании психа, может быть, буйного. Главное — не разозлить его. Не вывести из себя. С сумасшедшими следует вести себя очень осторожно. От них можно многого добиться, если разговаривать с ними ласково, как с детьми…

— Сейчас я уйду, — сказала Карина, слезая с кровати. — Но вы ведь мне заплатите, правда?

Обмотавшись покрывалом, Красоткин встал, пошарил в карманах и протянул несколько сотенных купюр.