Александр Афанасьев - Жизнь длиною в обойму
– Ясно, сэр.
– Привести в порядок себя и оружие. И не разбредаться. Хуа?
– Хуа!
Днем ранее
Непризнанное государство Косово
Пограничная зона южнее Урочеваца
26 апреля 2015 года
Терпи, о моя душа!Терпи, о моя душа!Терпи о моя душа,ведь с нами Аллах!
Sabran ya nafsiTi qe je musliman me sunet e me kurhanTi qe je musliman me sunet e me kurhanMos harro ti vlla thuaj elamdurila thuaj elamdurilaMos harro ti vlla thuaj elamdurila thuaj elamdurilaRrethem rrotull kjo dynja pasanik e fukaraRrethem rrotull kjo dynja pasanik e fukaraI shpetuar ka me m’bet kush esht n’rrugen e vertetI shpetuar ka me m’bet kush esht n’rrugen e vertet[30]
– Заглохните, придурки!
Нервы у Бесника Дудаевича сегодня были реально на взводе…
Музыка выключилась…
Во-первых, он поссорился со своей женщиной, и та убежала. Это плохо не только из-за того, что он по ней скучает, но и потому, что это видят остальные. Если амир не может справиться со своей женщиной, какой же он амир?
Может быть, надо было взять рабыню, как это делают многие, и сделать своей наложницей?
Но он любит эту суку. Любит по-настоящему…
Она, конечно, вернется. Но надо что-то делать. Видимо, она все еще не забыла родной дом и отца. Он сразу сказал ей – он простой парень из горной деревни. Если она не примет этого – ничего не будет. Она сказала, что поняла, но ни черта она не поняла…
Второе – это журналистка. Что с ней делать?..
Собственно, он из-за Рокси все это и начал. Без нее он бы так и оставался обычным пацаном из горного села, искренне верящим в Аллаха и делающим, что по силам на джихаде. Но она была дочерью миллионера и привыкла к определенному уровню жизни. Он это понимал и стремился. Искал пути заработка.
А она… с…а.
Нет, с ней серьезно надо поговорить…
Из-за нее он пошел на то, на что не пошел бы при других обстоятельствах. Еще год назад он исполнил бы приказ в точности – кончил бы эту журналистку и закопал где-нибудь, а потом вместе со всем джамаатом вышел бы на джихад. Но он понимал, что на сей раз все может быть по-взрослому. Американцы – а он понимал, что это американцы, – подписали их на такую западлянку, из которой затруднительно выйти живым. Значит, он погибнет, а ему и тридцати нет. И отказаться нельзя – американцы контролируют те счета, на которые скидывали ему вознаграждение. Нет, что-то ему доставалось для поддержания штанов – но большая часть денег лежала в банке, и он понимал, что стоит ему не подчиниться – американцы заблокируют, а потом и обнулят его счет. Так они контролируют его. Так они контролируют всех остальных.
Еще год назад он не задумывался об этом. Но Рокси научила его думать. И теперь он хотел жить. Ради нее. Ради того, чтобы быть с ней.
Теперь он не хотел становиться шахидом на пути Аллаха. Да пошли они все…
Как только ему в руки попала эта гребаная шведская журналистка, он сразу понял – вот оно. Его шанс.
Получить за нее выкуп, большую сумму денег от шведов – и тут же свалить. Плевать на то, что было накоплено ранее, пусть американцы это забирают. Денег за журналистку будет достаточно. Как только он получит их – они с Рокси переберутся в Македонию, она там многих знает. Сядут на корабль, он доставит их в Африку. Потом из одного из портов на западном побережье Африки они отплывут в Латинскую Америку и растворятся там. Он купит какой-нибудь бизнес в Аргентине, сыграет свадьбу с Рокси и забудет навсегда о том, что здесь происходило. Американцы, джихад… пошло оно все к черту!
– К черту! – заорал он.
Рокси…
Что же делать?
Поедет ли она с ним?
А с американцами надо завязывать. Это дорога в один конец.
Кто-то сунулся в палатку – и он взвел курок пистолета.
– Эфенди, машина едет…
– Что за машина?..
Этого только не хватало.
– «Мерседес»…
Бесник, ругаясь, выбрался из палатки, протянул руку – и ему вложили в нее бинокль. Бинокль хороший, НАТОвский, долго прослужит…
Действительно, к лагерю поднимались две машины. Увидев их, Бесник выругался последними словами.
– Чтобы у них х… на лбу вырос! Собирайте всех!
Машин было две. Новенький, черный двести двадцать первый «Мерс» и «Ниссан-Патруль» сопровождения. Принес шайтан…
Человека, который сюда ехал, звали Бойко Дрыжак. Он был крупный оптовик из Приштины со связями по всей Европе, судя по цене товара, он покупал его напрямую у американцев. С американцами он был в близких отношениях, и именно он познакомил Бесника с американцами. Но Бесник по отношению к нему благодарности не испытывал: у каждого свое корыто. Тот же Дрыжак не раз нанимал его на разборки и каждый раз прижимал с деньгами.
Козел, короче.
Бесник повесил на грудь позолоченный автомат Калашникова, короткий, который он купил на черном рынке, и пошел навстречу остановившимся машинам. Приехавших он не боялся – тем более что у него было как минимум вдвое больше стволов здесь.
– Салам, Бойко… – нагло поприветствовал он вылезшего из «Мерса» человека. Тот был невысок, толст, усат – карикатурный турок.
– Салам, Бесник, – сказал он, – поднялся?
– Я давно здесь.
– Я не об этом.
– А о чем? – не проявил понимания Бесник.
– Ты угрожал американцам. А мнения общества ты спросил?
– Я им не угрожал. Я просто сказал, что у меня свои интересы.
– Это все равно что угроза. Их интересы – наши интересы. Интересы общества.
– С каких пор интересы кяфиров стали интересами общества?
Из машины Дрыжака доносилась знакомая мелодия…
Sabran ya nafsiSabran ya nafsi…
Бесник почувствовал, что волосы у него на руке встают дыбом: он узнал эту музыку. «Сабран я нафси» – одна из самых популярных и мелодичных нашид, какие только были посланы Аллахом. Он вспомнил, когда последний раз слышал ее.
Это была Сирия, Хомс. Израненный, но не сдающийся город, линия фронта проходила прямо по его кварталам. Снайперы шабихи, снайперы ССА[31], снайперы мусульманских группировок убивали всех, кого видели. Жители города ставили на попа разбитые автобусы, перегораживая улицы, и рыли, как кроты, подземные ходы, чтобы как-то передвигаться. Это была осень, тогда Асад применил химическое оружие, и они ждали, пока американцы выполнят свое обещание и начнут бомбить Асада. Алавиты и прочие неверные собаки тоже ждали. Поэтому никто особо не стрелял друг в друга, и на фронтах было странное… не затишье, а что-то вроде оцепенения.
Вот кто-то раздобыл неразбитый магнитофон, они подключили его к генератору и слушали нашиды. «Сабран я нафси», «Терпи моя душа» – был одним из самых красивых и мелодичных нашидов из всех, какие были.
Терпи, о моя душа!Терпи, о моя душа!Терпи о моя душа,Ведь с нами Аллах!Аль акса зовет,Аль акса зовет,Аль акса зовет..Терпи, о душа, ибо путь мой.Терпи, о душа, ибо путь мой.Терпи, о душа, ибо путь мойСреди огня и крови.
Но американцы соврали и так и не стали бомбить Асада. А на следующий день Бесник заболел дизентерией от грязной воды и только это спасло ему жизнь. Его доставили в госпиталь – а те, кто слушал эти нашиды с ним, почти все погибли. У Асада не хватало бомб, и они использовали двухсотлитровые бочки, набивая их металлоломом и взрывчаткой и сбрасывая с вертолетов на бунтующие города. Одна такая бочка на следующий день попала точно в центр группы моджахедов, менявших позиции…
– Думай, что говоришь! Сильно наглым стал! Из-за бабы своей? Так знай, что, если будешь возникать, мы ее в Африку в бордель отправим!
Бесник оскалился и положил руку на автомат.
– Этого не будет.
– Ты принесешь извинения американцам. И сделаешь то, что они велят.
– Этого тоже не будет.
– Тогда будь готов. Общество призовет тебя к ответу.
– Если мы будем делать так, как говорят американцы, не будет никакого общества.
– Не тебе решать!
Раздался хлесткий щелчок, затем еще один.
– Стреляют!
В свою очередь, Рокси тоже не знала, что делать…
Ее проблема была схожа с проблемой Бесника – она любила его. Но все остальное было совсем другим…
Ее отец был крупным бизнесменом из Македонии. Мафиози, конечно, куда без этого. Но он хотел, чтобы его дети получили хорошее европейское образование, обосновались в хороших странах и больше не имели дела с мафией и вообще с криминалом. Поэтому как только появилась возможность, он отправил Рокси в школу для девочек в Англию. Он надеялся, что там ей дадут хорошее образование и сделают из нее настоящую британскую леди.
Он не подозревал, что Англия уже давно не та, что раньше.
Рокси ненавидела отца и потому, попав в Англию, решила назло ему принять ислам. В британской школе для девочек это было несложно сделать: с тех пор как британское образование тоже стало товаром на продажу, в британских школах учились самые разные дети. У нее появились подружки из мусульманских стран, она начала искать и находить в Фейсбуке сайты про джихад. Потом она нашла в ближайшем городе мечеть…
