Александр Новиков - Охотник
Мужчины неторопливо двинулись вниз, Гурон выждал несколько секунд и пошел следом. Они совершенно ни на что не обращали внимания, были поглощены разговором. Гурон шел за ними, держась на разумном отдалении, контролируя обстановку. Он выбирал момент для контакта. Вообще-то, служебные инструкции запрещали не только раскрывать каким-то образом свою принадлежность к ГРУ – об этом даже говорить смешно, но и вообще вступать за границей в какие-либо контакты без крайней необходимости. Гурон считал, что сейчас и есть та самая крайняя необходимость. А ему и нужно-то было только узнать, где находится советское посольство. Н у, и – если уж совсем честно – ему очень хотелось поговорить со своими. Совсем немножко, чуть-чуть… просто перекинуться парой фраз.
Он шел и шел за двумя мужчинами, выбирал момент. Но момент все никак не подворачивался, а мужчины в конце концов обратили на него внимание.
– Ты смотри, Олег, какой-то хрен за нами увязался, – сказал один. Второй окинул Гурона взглядом и ответил: – Тю! Да это местный синяк.
Гурона – бородатого, дочерна загорелого, в потрепанных джинсах и не очень свежей сорочке – легко было принять за бродягу… он решился. Он решился и, оглянувшись, сказал негромко:
– Товарищи… земляки… мне нужна помощь.
Лица у мужиков вытянулись. Они переглянулись растерянно, потом тот, которого звали Олегом, оскалил золотые зубы и произнес:
– Земляки? Какие мы тебе, москаль гребаный, земляки?
Второй сказал:
– То-о-варищи… ты что, блядь – коммуняка недобитый?
Гурон растерялся. Он ожидал какой угодно реакции – недоверия, нежелания выходить на контакт из опасения той самой пресловутой провокации. Он ожидал любой реакции… но не такой.
– Что ты зенки вылупил, жопа? То-о-варищи! В совдепии были товарищи, в эсесесере. Так нету больше вашего сесесера горбатого. Кончилась ваша совдепия! Украина теперь незалэжна. Пошел на х… отсюдова!
Гурон мгновенно побледнел. В нем как будто лопнула какая-то струнка, и он неожиданно подумал: а может быть, то, что он прочитал в газете в порту Танжера – правда?
…Первую газету после полутора лет полного информационного вакуума (на Острове, естественно, не было никаких газет) он увидел в порту Танжера, когда, дожидаясь ночи, отсиживался в пакгаузе… Он проник в пакгауз, залез на высокий штабель ящиков и лег. Сверху, сквозь пыльное окно, ему была видна панорама порта и залив. По заливу сновали буксиры, лоцманские боты, а далеко-далеко, у самого горизонта, плыл в солнечном мареве белоснежный круизный лайнер… Впрочем, Гурон не мог сказать с уверенностью, что это не мираж.
Он лежал на больших ящиках, которые пахли портом и тавотом, в открытые настежь ворота пакгауза влетал горячий воздух пустыни, наполнял помещение зноем. Гурон решил, что в его ситуации лучше всего выспаться – ночью-то спать не придется – распластался на досках… и вдруг увидел газету. Она торчала из щели прямо напротив лица. Гурон механически прочитал заголовок статьи на английском: "Что ожидать человечеству от распада Советской империи?". Он ничего не понял, жадно схватил газету, дернул и в спешке разорвал. В руках у него оказался жалкий обрывок, а газета провалилась в щель. Он матюгнулся и начал читать: "…итак, после подписания известного соглашения в Беловежской Пуще мир изменился кардинально – с карты мира исчез атомный монстр, известный под именем Советский Со…"
Он ничего не понял, тряхнул головой и прочитал фразу еще раз. И снова ничего не понял. Он начал читать обстоятельно… настолько, насколько позволял обрывок статьи без начала, конца и правой колонки: "…вопреки результатам референдума о сохранении СССР… президент России Борис Ельцин… роспуск Варшавского договора… очевидно, что процесс над КПСС требует политической воли (а также известной деликатности) и по значению сравним только с Нюрнбергским процес… по образному выражению одного из демократических лидеров Анатолия Собчака ликвидация СЭВ является… неудавшийся августовский путч… президент Ельцин недвусмысленно дал понять, что возврат к коммунистическому прошлому невоз… а также восстановление дипломатических отношений с Израилем…"
Тогда Гурону казалось, что он бредит, что от жары и нервного напряжения у него начинаются галлюцинации. Конечно, он не поверил газетенке.
Посчитал, что статейка – провокация, футуристический "прогноз" какого-нибудь западного "советолога".
– Кончилась ваша совдепия! Украина теперь незалэжна! – сказал Олег и плюнул Гурону в лицо. Двое "земляков" засмеялись, повернулись и пошли вниз по лестнице. Гурон долго смотрел им вслед…
* * *Настроение было паскудное – край. Гурон зашел в ресторанчик и выпил медроньи.[26]
Он сидел, меланхолично курил и думал, что пора позаботиться о ночлеге… вот тут-то и увидел на подоконнике визитку: "Массажный салон "Эммануэль". Работаем круглосуточно". На картонном прямоугольничке была изображена "массажистка" с большим бюстом, стоял и номер телефона и адрес. Гурон спросил у официанта, далеко ли салон "Эммануэль". Тот улыбнулся и ответил, что рядом, за углом, и "массаж" там делают очень хорошо. Он и сам иногда туда заходит… ну, вы же понимаете… Гурон спросил, можно ли там остаться до утра. Официант посмотрел на Гурона скептически и ответил, что если есть деньги, то можно остаться хоть на год.
Денег у Гурона было значительно больше, чем можно предположить по его виду. Он сходил в туалет, спрятал под раковиной часть денег и пистолет, потом отправился в салон. Как и положено в классическом борделе, ему предложили на выбор трех "массажисток". А ему было все равно. Он, собственно, хотел только выспаться. Он пожал плечами и выбрал молодую бразильянку по имени Мерседес.
* * *С утра было душно, парило, с Атлантики ползли тучи. Гурон испытывал изжогу от выпитого накануне портвейна. Он попрощался с Мерседес, оставил ей щедрые чаевые и пошел в ресторанчик, где накануне оставил свой пистолет. Он вяло позавтракал, перекинулся парой фраз со вчерашним официантом (Понравился "массаж"? – Очень.) и ушел. В киоске он купил телефонный справочник и схему Лиссабона.
Он устроился на одной из мирадору и быстро выяснил, что советское посольство находится на Rua Visconte de Santarem, 59. Гурон остановил такси и отправился на эту самую Rue. Из соображений конспирации назвал таксисту соседнюю улицу. Таксист был мулатом, всю дорогу трепался, не обращая внимания на то, что пассажир вовсе не слушает его. С утра было душно, кондиционер в машине не работал. Зато на полную мощь орала магнитола, наполняла салон старого "мерса" латиноамериканской музыкой.
Было очень душно… С океана ползли тучи, постепенно затягивая небо над столицей. Гурон ощущал тревогу.
Машина выехала на Rua Visconte de Santarem, Гурон впился взглядом в улицу. Он очень надеялся увидеть красный флаг у дома № 59… где-то над океаном змеисто выпрыгнула молния, громыхнуло. Тучи закрыли небо почти целиком, сделалось темно.
Гурон напряженно всматривался… он очень надеялся увидеть красное полотнище у дома ? 59. Он уже видел здание посольства, видел флаг у входа, но в темноте не мог разглядеть его.
Упали первые капли дождя, над Rua Visconte de Santarem прошел вихрь, развернул флаг. Снова ударила молния. В ее вспышке Гурон рассмотрел незнакомый бело-сине-красный триколор.
Когда доехали до конца улицы, Гурон попросил остановиться, расплатился и вышел. На тротуар падали крупные и редкие капли дождя, взрывались, как миниатюрные бомбы. Вовсю грохотало, молнии били почти непрерывно. Гурон двинулся обратно, в сторону дома ? 59. Он шел медленно, дождь усиливался, редкие прохожие раскрывали зонты. Напротив посольства Гурон на секунду приостановился, бросил взгляд на массивную бронзовую доску… прочитал: "Посольство Российской Федерации" – и прошел мимо.
* * *Весь день Гурон бродил по городу, а к вечеру снова пришел в "Эммануэль". Спросил Мерседес, но оказалось, что она занята. Ему предложили Николь, француженку… Он подумал: Николь так Николь. Какая разница? После "посещения" посольства он уже принял некоторые решения, и теперь ему нужно было кое-что спокойно обдумать и нормально выспаться.
Вместе с Николь он прошел в ее "кабинет", устало опустился в кресло. Николь – высокая, спортивная, с короткой стрижкой – быстро разделась, осталась в одних чулках и туфлях на высоченной шпильке. Гурон сидел, курил, молчал… Николь спросила, не хочет ли он выпить. Он кивнул. Она спросила: чего? – Медроньи. Она достала из бара бутылку, фужеры, орешки. Выпили. Николь легла на сексодром, сказала:
– Ну, что ты расселся, козел вонючий?
Гурон не понял… В первый момент ничего Гурон не понял. И во второй тоже. И только спустя три секунды до него дошло, что Николь произнесла фразу по-русски.
Он посмотрел в глаза женщине, а она сказала:
– Ну, до чего же козлы тупые… Ты трахаться пришел? Так нечего сношать Муму – раздевайся.
