Отморозок 1 - Андрей Владимирович Поповский
Для начала, хозяин кабинета начал задавать мне общие вопросы, кто я откуда, где учусь, где живу, родители и т.д. Все мои ответы, он обстоятельно записывал, скрипя шариковой ручкой по серым листкам формата А4. Белоснежная бумага «Снежинка» здесь появится еще не скоро. Выяснив мои анкетные данные, он достал из под стола и со стуком положил на стол мои дубинки, сделанные из ножек стула. А потом кивнув на вещдок предложил.
— Ну, давай теперь сам рассказывай. Подробно, в деталях, что там и как у вас произошло.
— А что собственно рассказывать — пожал плечами я — Я спокойно прогуливался, никого не трогал. Просто шел мимо той компании, когда они там водку пили с девками какими то. Они крикнули мне что-то обидное, я ответил. Ну в общем, слово за слово, вот мы и подрались.
— Ага, просто мимо шел, значит — недоверчиво хмыкнул инспектор — Шел спокойненько себе мимо, случайно прихватив с собой оружие ударно дробящего действия, просто для того, чтобы было. Так?
— Да ну, тоже скажете. Какое там оружие? Просто две обычные палки, я ими в кулембушку играю (Кулемба это старая дворовая игра типа городков, когда по пустым консервным банкам играющие кидают деревянную биту) По консервным банкам ими бью.
— Ага, а банками в твоей игре, на этот раз, послужили головы граждан Селиверстова Анатолия по кличке Толян, Куприянова Дмитрия, он же Ржавый и Гонгадзе Равиля, а иначе Шило. А так же яйца Семенова Сергея, он же Тюфяк, послужили для тебя футбольными мячиками. Два таких маленьких волосатых мячика, по которым ты так удачно пробил пенальти. Да ты у нас просто спортсмен — универсал, однако.
Я так и прыснул от смеха на последних словах Рамазанова, представив себе волосатые мячики толстяка и то, что с ними стало после моего пенальти.
— Смешно? А вот мне нет. Смотри, как будет трактовать это закон. Ты пришел туда намерено, зная, что там будут Толян сотоварищи. Ты заранее подготовил оружие нападения, просверлил дырки в дубинках, продел в образовавшиеся отверстия веревочные петли, чтобы не соскочили во время ударов. Умно. Сам придумал или научил кто?
Я молчал, безучастно смотря в пол.
— Ну ладно — не дождавшись от меня ответа, продолжил Рамазанов — А потом ты, ни с того ни сего, как бешенный накинулся на ничего не подозревающих бедных мальчиков и девочек, которые наслаждаясь майским солнышком, просто мирно обедали на природе и никого не трогали. А ведь все они, в один голос, как под копирку, так и будут петь там, в отделе перед операми.
— Ага — хмыкнул я, чего-то не складывается ваша картина — Четверо невинных амбалов-детинушек с аршинными плечами и пудовыми кулаками, посреди рабочего дня, в злачном месте распивали крепкие спиртные напитки в компании двух местных шалав. Мимо шел ужасный дрыщ школьник, аж шестнадцати лет отроду, внезапно и беспричинно решивший их бедных всех разом обидеть. А они же совсем не хотели с ним драться. Они ему кричали — «уйди противный», «так не надо делать», и «не бей нас о страшный школьник». И так не хотели, что от страха, ну совершенно случайно, исполосовали его розочками.
— Не складывается — согласился со мной инспектор — Но и ведь в твоем, очень интересном, и даже местами забавном, рассказе не все складывается. Что в данное время, делал этот школьник в означенном злачном месте, вместо того чтобы, как ему и полагается в будний день, сидеть на занятиях в школе? Зачем, этот школьник, взял с собой специально подготовленное оружие? А ведь такие вопросы прямо так и просятся на язык.
Я посмотрел ему прямо в глаза и спросил.
— Руслан Харитонович, а можно поговорить с вами откровенно, не для протокола?
— Валяй — разрешил он.
— Вы же сами хорошо знаете, кто такие Толян, Шило, Ржавый и Тюфяк
— Знаю. — Кивнул Рамазанов — А что это меняет? У них такие же права, как и у всех остальных граждан Советского Союза.
— Так вот, они на ровном месте, без каких то оснований, требовали у меня деньги, просто потому, что считали, что я не смогу ничего им противопоставить, а им можно будет сделать со мной все, что им заблагорассудится. Фантазия у них обширная, и времени на гадости много, так как они ни где не учатся, и нигде не работают.
— И много они денег у тебя просили? — поинтересовался Рамазанов
— Много, я бы ни в жизнь столько не собрал — кивнул в ответ я.
— Почему ты не обратился в милицию?
— А чтобы я там сказал? Спасите, помогите хулиганы меня обижают? — хмыкнул в ответ я
— А почему бы и нет? Не так примитивно, конечно же. Обратился бы в милицию, тебя бы по инстанции направили ко мне, ты бы написал заявление, и я бы поговорил с ними.
— И они так бы вас и послушали?
— Меня! Они бы послушали! — сделав ударение на первом слове, значимо сказал Руслан Харитонович
— И весь район считал бы меня стукачом.
— А тебя так волнует, кем тебя считают криминальный элемент и их подпевалы? Меня вон ментом и мусором называют, а я их как давил, так и буду давить. Они, увидев меня, на другую сторону улицы переходят. Это они там, на улице, среди своих, они такие смелые, а здесь у меня на стульчике плачут крокодильими слезами, и стучат друг на друга как зайцы в барабан.
Руслан Харитонович был настоящий правильный мент. Таких, в эти годы было еще много, они пока еще не стали вымирающим видом. Эти люди просто тихо делали свою работу: ловили преступников, проводили профилактические беседы, успокаивали разбушевавшихся дебоширов. Хулиганы и бандиты
