Тихое место - Альберт Кириллов
— Омут! — майор помолчал, а потом… — Украинцы проломили нашу оборону и с вашей стороны. Как понял? — неожиданная новость ошеломила.
— Принял! — у старшего лейтенанта дернулась щека.
— Есть неподтвержденные данные, что часть украинских диверсионных групп могут быть в вашем тылу, — доносил до Коротаева нехорошие новости майор. — Будьте готовы к круговой обороне. Постараемся выслать вам транспорт, чтобы эвакуировать вас в ближайшее время, — было слышно, как он что-то говорить в сторону. — Об отправке транспорта сообщу дополнительно. Пока отбой!
Старший лейтенант положил выносной микрофон от стационарной рации и взял со стола обычную:
— Командиры отделений ко мне на КП!
— Движение на дороге! — вклинился неожиданно в эфир Каскад.
— Да вашу маму! — не удержался Иван, который в этот момент помогал медикам с Вистом и Пашей разместить детей, да и покормить вкусняшками, что нашлись у рачительных мобилизованных, часть из которых сбежались в медпункт.
— Инженер, Вист — пулей на позиции! — раздался голос командира в рациях. — Стирол! Усилить внимание за нашим тылом. Возможны неприятности.
— Есть! — бросил Иван в рацию. — Паша, Вист, погнали, — они все быстро выбежали из подвала дома и разбежались по своим местам.
Каскад разглядывал в бинокль два приближающихся автомобиля, которые двигались со скоростью километров сорок в час, объезжая многочисленные ямы на асфальтовом покрытие. С дорогами на Украине и так было плохо, а в результате боевых действий совсем хреново стало.
— Доклад, — не дождался командир данных от Каскада.
— М-дя… Командир, не поверите, к нам едут два «Хаммера».
— Понял! Инженер, Вист — по той же схеме, — приказал Коротаев.
* * *За полчаса до прибытия гражданских в Журавки
— Капитан, наши «побратимы»! — Якоб поморщился: не любил он «свидомых» — очень не любил, были у него для этого основания. — Доложили, что из того поселка, который мы недавно покинули, ушла колонна русских оккупантов. Они у них на хвосте. Просят разрешения на преследование, чтобы их догнать и покарать. Они двигаются в направлении… — он посмотрел в планшете на карту, — Журавок, чертов русский язык, — выругался он. — Пся крев!
— М-да, знаю я их «оккупантов», небось опять просто кровь хотят пустить, — поморщился Анджей.
Действительно, они минут тридцать назад проехали один из достаточно больших населённых пунктов, название которого он не запомнил, где часть «азовцев» активно бросилась выявлять «сепаратистов». Тут и там раздавались выстрелы, но это его не волновало, т. к. украинцев он еще еле терпел, а расстрелы русских, которых он ненавидел всей душей, ему были неинтересны. Но даже его бесила излишняя жестокость быдла, которое расстреливало людей, не взирая на пол и возраст.
Их колонна свернула на одном из перекрестков, чтобы осмотреть один из хуторов на предмет наличия там российских войск. Да и пора было передохнуть. Слишком много сегодня было беготни и суеты.
— Не удивлюсь! Уроды, упивающиеся кровью, желающие пить её еще и ещё… — тут Якоб сплюнул, — если бы не наше командование, — злобно оскалился он, — если бы не война против проклятых русских, я бы этих уродов сам бы давил, как клопов.
Большая часть польских предков Якоба были убиты в Волынской резне, а немногочисленные остатки бежали в Польшу, так что к бандеровцам и свидомым он любовью точно не пылал. Но вот их политикам втемящилось в голову, что ради «святой» войны с Россией, можно и потерпеть. Но ничего, когда Россия будет изгнана отсюда, а «Восточные Кресы» войдут в состав Великой Польши, то он своими руками будет уничтожать всё это свидомое быдло.
Для Ковальски Якоб Возняк был незаменимым кадром — помимо своей профессиональной армейской подготовки, а также участия в многочисленных конфликтах в Ираке, Ливии и Афганистане, он в совершенстве владел украинским языком, так что было кому общаться с украинцами. Сам Ковальски не собирался учить этот смесок языков из принципа! Хотя часть слов в украинской мове использовалась из польского языка, но за последнее время они напридумывали каких-то своих, ни черта не понятных никому, кроме них.
Так что основное общение с приданными его группе военными Украины вёл именно Якоб.
— Передай, что пусть справляются своими силами. Пора нам перекусить, а то сутки уже на ногах. Отдохнём на хуторе. Пусть больше никуда не суются, а сразу к нам, как закончат.
— Понял, — Якоб стал быстро говорить по-украински что-то по рации «азовцам».
— Слушаюсь, — командир переднего дозора, желавший догнать и уничтожить удравших от них сепаратистов, отжал кнопку на рации. — Курвы польские! Петро, жми на газ, наздоженемо цих виродків (прим. — Петро, дави на газ, догоним этих выродков).
Взаимная ненависть была обоюдной, пока тщательно скрываемой всеми сторонами, из-за их всеобщей «нелюбви» к русским москалям.
Два Хаммера ускорились и пошли по следу, будто волки, что почуяли добычу, пока колонна ВСУ медленно втягивалась на территорию большого хутора, состоящего из нескольких жилых домов и хозяйственных построек.
Из самого большого двухэтажного и богатого дома выскочили двое местных, размахивая украинскими флагами, встречая своих захистников.
* * *— Командир! Хорошо вижу камуфляж на машинах и отличительные знаки. Это точно не наши! — доложил Каскад. — Вэсэушники, однозначно.
— Им тут всем маслом что ли намазано? — ругнулся Коротаев, выслушав доклад. — То беременная с детьми, теперь эти. Ладно, работаем… — он поднял рацию и приказал: — С этими разговаривать бессмысленно. Пора на ноль их множить! Как только заедут в сектор огня — Инженер, Вист отработайте по ним «граниками». Не зря же они нам их оставили. Всех в машинах — уничтожить! — Коротаев не собирался рисковать своими бойцами — боевого опыта у них нет, а с расстояния расстрелять две большие мишени много ума и опыта много не надо.
— Плюс! — ответил Иван.
— Плюс! — ответил Вист.
— Мотыль! — продолжил раздавать приказы Коротаев. — Поддержишь огнем, если что, но только в крайнем случае.
На втором этаже «хрущевки» засел Мотыль, вместе со своими двумя помощниками, установившими станок и водрузив на него свой пулемёт «Корд».
Это была их основная позиция, с которой они контролировали мост и подъезд к нему с верхней точки в деревне. Сначала хотели на третьем этаже сделать её, но Коротаев быстро на пальцах им объяснил, что как раз на третьем их
