Летчик под грифом «секретно» - Вячеслав Васильевич Исаев
— Но я не хочу продолжения, которое маячит впереди. Дома меня ждут любимая жена и сын. Именно ждут. Независимо от того, что обо мне говорят. Я в этом уверен. Как уверен и в том, что никто не считает меня на родине предателем, — не те сейчас времена. Алекс либо соврал мне, либо просто ничего не знает.
— Для чего ты мне это все рассказываешь? — К удивлению Алексея, взгляд Бетти опять стал жестким, если не сказать — враждебным.
— Бетти, дорогая! Что с тобой? Неужели ты не можешь понять мое состояние? Помоги мне вернуться в свою страну!
— Дорогая? Помочь вернуться к любимой жене? А обо мне ты подумал? Что будет со мной? Думаешь, я отдалась тебе по приказу моего начальства? — Темно-карие глаза Бетти гневно сверкнули и тут же наполнились слезами.
Конечно же, Алексей не мог заранее предполагать такого поворота событий. Он растерянно смотрел на плачущую, мгновенно превратившуюся из опытной сотрудницы Центрального разведывательного управления в обыкновенную, несчастную молодую женщину, ставшую за короткое время очень ему близкой, и не находил слов.
Он встал, обнял Бетти за плечи. Так и вышли они из ресторана молча, без слов, два человечка из совершенно разных миров, чьи пути пересеклись однажды по чьей-то злой воле, подарив такие счастливые, но такие короткие мгновения. Остановившись возле машины, они еще долго молча смотрели друг другу в глаза, сердце Алексея готово было разорваться на части от тоски по родным людям, которые ждали его за тысячи миль отсюда, и от любви и жалости к этой, как оказалось, беззащитной перед жизненными перипетиями маленькой женщине.
Алексей тяжело вздохнул:
— Девочка моя, ты же понимаешь, что у нас с тобой нет никакой перспективы. Теперь, когда я догадываюсь о предстоящей операции, я твердо знаю, что не оправдаю надежд твоего начальства ни при каких условиях, а исход ты сама мне обрисовала. Кстати, мне хотелось бы узнать об одном алжирском летчике из эскадрона, в котором я летал. Его зовут Надир.
— Его звали Надир.
— «Звали»?
— Да. Он погиб через месяц после того, как ты был сбит.
— При каких обстоятельствах?
— Разбился во время полета на сложный пилотаж. Официальная причина — ошибка в технике пилотирования.
— Не может быть! Что угодно, но только не ошибка в технике пилотирования — Надир был классным летчиком.
— Он был не только классным летчиком, он был еще и нашим агентом. И привлекался к твоей вербовке. Но ты оказался на удивление крепким орешком, поэтому они в срочном порядке задействовали план «Б». Если летчик взлетел с магнитной миной в нише шасси, никакая классность его уже не спасет. — Слезы в глазах Бетти внезапно исчезли, она села за руль и сухо произнесла: — Ты прав, Алексей, нет у нас с тобой никаких перспектив.
* * *
Алексей мучился ожиданием событий целых несколько дней после того, как холодно расстался с Бетти. Наутро ее не оказалось в отеле — как и прежде, она удалилась в неизвестном направлении молча, по-английски. Но самым неприятным сюрпризом для него стал неожиданный запрет покидать отель до особого распоряжения. Не было и речи о построении каких-либо планов побега, находясь в глубине территории чужого континента.
Бетти появилась так же неожиданно, как и скрылась. В один из вечеров, когда Алексей, не выдержав мук неизвестности, позволил себе расслабиться, распивая в одиночку виски, она вошла в номер — даже не вошла, а ворвалась, как вихрь, и бросилась ему на шею, сияя счастливой улыбкой. Они долго стояли так, обнявшись. Наконец Бетти пристально посмотрела в глаза Алексея, затем перевела взгляд на стол с бутылкой:
— Что это, Алеша? Неужели жест отчаяния? Ты опустил руки и отказался от борьбы за свое будущее?
— Не надо считать меня слабовольным, Бетти. Задавать такие вопросы легче, чем ответить на них в моем положении. — Вспомнив, чем закончился их последний разговор перед расставанием и сопоставив его с резкой переменой настроения Бетти, Алексей невольно насторожился.
— Извини, больше не буду. Но и пить тебе не дам… одному. — Бетти весело рассмеялась. — Доставай еще один бокал. — Раскрыв дорожную сумку, она высыпала на стол апельсины, выложила огромный ананас и ушла в ванную. Возвратившись, села Алексею на колени и крепко его поцеловала. — Много времени провела за рулем, устала. Алекс не появлялся?
— До сегодняшнего дня не видел его. И вообще… Меня опять, кажется, арестовали. На часового с автоматом у входа обратила внимание?
— Не бери в голову — вынужденная временная перестраховка начальства. Ну, если Алекс до сих пор отсутствует, серьезный разговор откладывается до завтра.
— Но… — робко попытался возразить Алексей, догадавшись, что Бетти хотела сообщить ему что-то важное.
— Никаких «но»! Ты соскучился по любимой женщине или нет? — нарочито строго спросила Бетти. — Мы сейчас допьем виски, и угадай с трех раз, чем будем заниматься до утра?
После завтрака Бетти разложила на столе аэронавигационную карту.
— Алеша, я не знаю, что из этого может получиться, но другого пути помочь тебе я пока не вижу. Посмотри сюда — около трехсот километров юго-западнее нашего аэродрома ведется строительство еще одной авиабазы, даже название для нее уже готово — «Эдвардс». Летчик-испытатель был такой у американцев — Глен Эдвардс.
— У американцев? — с интересом взглянул на Бетти Алексей.
— Ну да, — несколько смущенно ответила Бетти. — А чему ты удивился? Или забыл, что я русская по происхождению?
— Да нет. Все нормально, — улыбнулся Алексей. — Продолжай.
— Ну так вот. Там взлетно-посадочная полоса уже готова, длина ее около десяти километров. Но она грунтовая. В общем, эта ВПП должна тебя интересовать только в качестве ориентира. Она расположена на обширном по площади плато и видна с воздуха на большом расстоянии. Севернее, в десяти километрах, имеется еще одна полоса — действующая. Но временно, по причине того, что вблизи ведется строительство различных объектов, полоса эта используется только в качестве запасного аэродрома для данной базы. Правда, она короткая — всего полтора километра. Ты сумеешь сесть на эту ВПП?
— На чем? — удивленно спросил Алексей.
— Как это — на чем? На своем МиГе!
— Да не вопрос! Только я не пойму, что ты задумала…
Бетти отложила в сторону карту, положила руки на плечи Алексея, внимательно всмотрелась в его глаза. Затем, прильнув к его груди, тихо произнесла:
— Алеша, у меня не выходит из головы тот наш разговор. Если раньше я не очень задумывалась о твоем самочувствии, поскольку считала, что прошлая жизнь твоя в забвении, то теперь места себе не нахожу. Ты прости меня, я была неправа. Понимаю, как тебе больно.
Увидев, что
