Под ударом - Александр Афанасьев
Да уж. И зачем мы тут стоим, спрашивается?
Свистнул тепловоз. Народ потянулся к вагонам, гася сигареты…
…
Второй раз встали уже на территории ГДР. Николай снова вышел и глянув в голову состава, не смог сдержать удивления.
О как!
Вагоны были прицеплены к… паровозу! Самому настоящему, живому паровозу! Николая это так удивило, что он не отказал себе в удовольствии подойти поближе, полюбоваться огромной, пышущей жаром машиной[17].
— Что стоите, молодой человек
Ого… патруль. Строго тут. Он предъявил документы.
— В штаб следуете?
— В штаб.
Начальник патруля вернул документы.
— Николай!
Николай обернулся, сделал шаг в сторону и опустил руки так, чтобы при необходимости тело быстро приняло защитную стойку. На него смотрел незнакомый парень…
— Совсем не узнаешь? Это я, Эдик…
Парень улыбался на все тридцать два.
— Нет. Не узнаю, — сказал Николай
— В Джелалабаде вместе чай пили. У дукандора Карима вшивник[18] покупали? Ну?
Этого не мог знать никто.
— Пошли, подвезу. Вещи назад бросай.
У вокзала стояла машина, Ваз-2106 и у шестерки были, почему то синие номера[19]
— Пристегнись. Тут строго с этим…
От вокзала шестерка — набирая скорость, рванула в сторону Берлина. Парень за рулем вел машину легко, держа за сто, мастерски обходя на дороге местных тихоходов.
— А вы кто?
— Твой коллега.
— Какой коллега?
Парень за рулем рассмеялся:
— Тот, который на одного полковника работает. Который на Ходынском поле сидит. Меня, кстати, Аслан зовут, а тебя?
— Николай.
— Вот и будем знакомы.
— А едем мы куда?
— В Берлин. Там поговорить с тобой хотят.
— А как мы туда попадем?
— Через КПП. Не дрейфь. Мы пока в Восточный Берлин едем. В Западный тебе пока еще рановато…
…
Германия…
Николай был в Германии первый раз. С родителями — он был сначала в Японии, потом в Малайзии — у отца и там и там была работа в посольстве, потом его назначили начальником отдела по восточным капстранам — и они вернулись домой. Японию — он помнил из-за витрин, обилия машин на улице, и странному, ни на что не похожему алфавиту, который он учил по газете «Асахи» — печатному органу японской компартии. Япония запомнилась сочетанием грязи в городских переулках и показной чистотой и аккуратностью домов и улиц — японцы были болезненно чистоплотны, но только в пределах дома и сада, так-то они могли легко бросить на улице палочки, картонную коробку из-под перекуса бенто и тому подобное. Но он впервые был в Европе. Настоящей…
Они проезжали через германскую деревню — там у домов стояли «москвичи» и какие-то местные машины, но его поразило, что в деревне есть мощеный тротуар, бордюры, газоны с подстриженной травой и даже светофор на единственном перекрестке. Дома были каменными и очень аккуратными, с палисадниками. Поля тоже какие-то аккуратные, ровные. Больше всего его поразило вот что — они проезжали мимо автобусной остановки. Там люди ждали автобуса — так вот, они стояли рядком. А не толпой. У немцев стремление к порядку — видимо, врожденное.
— Аккуратно тут.
— Аккуратно, — подтвердил Аслан, — у них тут порядок, но ты еще Западной Германии не видел. Кстати, если хочешь в туалет или поесть, говори сейчас. Скоро КПП, там нельзя.
— Не понял.
— Привыкай: в Западный Берлин ведет экстерриториальная автострада, ей пользуются как западные немцы, так и восточные. Останавливаться там нельзя, ни под каким видом, проблемы будут. Там даже скорость надо держать строго — потому что на въездном КПП отмечают время прохождения и сравнивают со временем въезда. Если не совпадает — будут проблемы. Значит, ты мог остановиться, что-то сделать.
Так вот ты какая, Холодная война…
— И что будет?
— Аннулируют пропуск — раз. Объяснительные писать — два. Западные немцы подумают, что ты шпионил, а наши — что ты с кем-то встречался и провозил контрабанду. Спекуляция… действия, несовместимые со статусом… дальше надо пояснять?
Николай покачал головой.
— Да нет. Понял. На КП шмон серьезный?
— Да не сказать. Восточный мы сразу проезжаем, у меня спецпропуск. Западный — там проблемы могут быть, но только если про тебя что-то стало известно. Они не как мы — наши могут из вредности полчаса продержать, а немцы нет. Если приказа нет, лишнего они не позволяют… Меня только раз и проверяли. И то… детский сад.
…
Восточный КП был отнесен вглубь восточногерманской территории и хорошо охранялся. Бетон, шлагбаумы, автоматчики. К западному КП ты ехал по дороге, с обоих сторон окруженной высоким, в три человеческих роста забором из колючей проволоки под прицелом пулеметов на башнях. Прорваться было невозможно — пока доедешь до западного КПП, тебя изрешетят пулеметы.
Аслан привычно обогнул половину очереди, пристроился у КПП, помигал фарами. К машине подошли автоматчики.
Грамотные. Один сзади, настороже.
— Аусвайс!
— Битте… документы свои давай.
…
Когда они ехали под прицелом пулеметов — Николаю стало не по себе — так не было даже в Афганистане. Что-то неладное было во всём в этом, и особенно это было видно ему, после Афганистана, где слово «подлец» дословно переводится как «не признающий родства».
— Не по себе…
Аслан хмыкнул:
— Привыкай. Я тоже не сразу привык, а теперь норм. Кстати, ты за словами своими всегда следи. Среди немцев хватает тех, кто знает русский. Они его в школе учат. Сказал что-то не то — немец обязательно доложит. И тогда готовь вазелин. «Подрыв боевого содружества, действия, несовместимые…», можно в Якутию уехать дослуживать. Так что тут постоянно настороже надо быть, немцы обожают стучать. И вообще, всегда думай, что ты делаешь, и как это может выглядеть. А то плохо будет… Я, почему про туалет сказал? Недавно один майор наш, приспичило ему, он решил как у нас — остановиться и в кустики. Возвращается — а уже полиция стоит. Составили протокол, сообщили — дальше надо?
— Выслали?
— Нет, не выслали. Специалист редкий. Но приписали злостное хулиганство, и так на собрании впендюрили! Выговор с занесением. Теперь очередного звания долго ждать. И то он не пьяный был — немцы и это проверили. Был бы еще пьяный — выслали бы.
Стоп. Германский КП, больше похожий на творение пьяного архитектора — авангардиста.
Здесь подошли без оружия, серая, мышиного цвета форма, настороженный взгляд.
Немцы…
— Битте.
Немец пролистал документы, потом достал какую-то штуку, сделал оттиск.
— Данке…
Машина
