Виктор Мясников - Игра по-крупному
Похоже, оборудование тайников входило в курс обучения вервольфов, поскольку вскоре отыскали ещё четыре. Два были набиты обгорелой утварью и металлическим остатками различных вещей – складных стульев, примусов, палаточных стоек, транзисторного приемника, станковых рюкзаков… Еще один заполнен консервами, а четвертый инструментами и строительными материалами – топорами, пилами, гвоздями, проволокой, всякими железными штырями и трубами. Все это тщательно фотографировалось и скрупулезно описывалось.
Кучер, после опознания акваланга, тут же напросился нырнуть под лавду, посмотреть, на что реагирует металлоискатель. Следователь, поразмышляв, согласился. Все равно придется нанимать водолазов, пусть уж этот бесплатно нырнет и прямо сегодня, чтобы не таскаться больше на это болото в ближайшее время. Вначале Кучер спустился в квадратную дыру, кем-то прорезанную в торфе и аккуратно заложенную вырезанным куском. К поясу на всякий случай привязали веревку, чтобы не потерялся в темноте. А Кучер её отвязал и прицепил к тому, что нашел на дне. Оказывается, подвесной мотор без винта. А вверху под лавдой болтался почти пустой бачок для бензина. Следующей находкой, по логике, должна была стать дюралевая "казанка". Грести несколько километров у всех на виду вряд ли вервольфы могли решиться, а уж через болота тем более не поволокли бы. Проще утопить.
Так и оказалось. "Казанку" затолкали под лавду и утопили. Кучер привязал веревку к скамье, но из-за сопротивления воды вытащить её долго не могли. Кучер тем временем ещё понырял, где Вовец указал, и отыскал изрезанный надувной плот. После чего в баллонах почти не осталось воздуха.
Вовец сам вызвался отогнать "казанку" в поселок с помощью пары весел. Можно было, конечно, прицепиться к кому-нибудь на буксир, но ему хотелось, пусть ненадолго, остаться одному. Но не вышло. Навязался в попутчики начальник особого отдела. Ясно, неспроста. Вовца сразу начали терзать всякие мысли: узнал, разнюхал, догадался, сейчас начнет раскалывать – ты зачем, Вовец, царевича зарезал? Люди его поколения подавлены мифом о всесилии и всезнаниии могучего КГБ.
Но того, похоже, меньше всего волновали покойники. Особист даже не выспрашивал ничего, а так, рассуждал. И, наконец-то, назвал свое имя. Он раньше думал, что каждая собака на заводе его знает и даже боится, и только сейчас уяснил, что работягам до него и дела не было. Работяги помалу тянут, потому опасаются вахтеров, а вот начальники прут машинами, им охрана нипочем, режимники – другое дело. Ведь заводские феесбешники ещё и следят, чтобы незаконно не расхищались материальные ценности. Милицию на оборонные предприятия не пускают, а в каждом изделии содержится чуть ли не полкило золота и полпуда серебра! А все удивляются, куда коммунисты золотой запас девали? Да никуда, рассовали по боеголовкам, по торпедам, локаторным стациям и так далее…
Вот какие политические разговоры вел полковник Василий Степанович Васильев с лейтенантом запаса Владимиром Меншиковым, пытаясь вовлечь в откровенный разговор. Он даже расказал, что никакой на самом деле не феесбешник, а самый простой контрразведчик. В армии служил, до начальника особого отдела соединения дослужился и собрался на пенсию, отдыхать от тяжких трудов и неусыпной бдительности. Но не пришлось, назначили начальником режима на завод. Теперь тут пятый год шпионов ловит.
– И много уже поймал? – поинтересовался Вовец, успевший перейти на ты.
– Шутишь? – развеселился Васильев. – Да сейчас каждый инженер за две минимальных зарплаты любую гостайну на блюдечке принесет, жрать-то надо! Ты вот не принесешь, скажешь?
– Скажу. Я не инженер, за две не принесу.
– А за сколько в таком случае? Тысяч за сто долларов?
– Да куда мне столько? Я же ими и воспользоваться, небось, не смогу, засекут. Ты же и засечешь, а? Да совесть всю жизнь грызть будет, что Родину продал. А сам-то за сколько продашь, полковник?
– Я-то? – Васильев простецки улыбнулся. – А это как начальство решит. Хорошая деза дорого стоит, потому как должна нести существенную часть подлинной информации. А деньги все равно в управление сдать придется…
– Ишь, хитрый какой, выкрутился. Потом ещё и орден получишь. Небось, и деньжат маленько прижмешь?
– А как же!
Посмеялись. Потом Васильев по-честному сменил Вовца на веслах. Греб он неторопливо, но сильно и размереннно, не дергал, и не булькал поверху. Чувствовалось, что в свои пятьдесят с хвостиком, он в отличной спортивной форме. Вовец все гадал, что надо полковнику? Завербовать хочет в добровольные помощники? Или про кого-нибудь иформацию вытянуть? Но тот снова вернулся к разговору о вервольфах. Объяснил, что не для службы, а из личного интереса. Хочет понять, что за люди такие, что своим кумиром избрали злейшего врага русского народа – Гитлера.
– А что тут понимать? – удивился Вовец. – Пацаны, в голове опилки. Кто пальчиком поманит, за тем и идут, как бараны. Тем, которых видел, на вид лет по семнадцать-девятнадцать, от силы двадцать. В организации минимум по году, иначе их не повезли бы сюда на спецподготовку. Пацану надо обязательно в стае быть, в команде, в банде какой-нибудь. Иначе он никто, ноль. Во дворе его все гоняли, в школе тройки, рожа прыщавая, а тут он личность. Опять же тайна, подпольная армия. А Гитлер там, Троцкий или Брежнев – это роли не играет. Да хоть Ленин! Какая ему разница? Гитлер даже интереснее, потому что запретно. Какой плод самый сладкий? То-то… Васильев внимательно слушал и поощрительно кивал. Вовец продолжал свои размышления вслух: – Встретились бы кришнаиты, он, может, горланил сейчас "Харю-Кришну", а обработал бы православный батюшка – "Отче наш". Сейчас его приучат подчиняться, а потом и идеи в мозги вколотят. Мол, евреи виноваты, что у него денег мало и рожа прыщавая. Начальники все евреи, писатели, журналисты, министры и прочие. Евреи придумали коммунизм и капитализм, микробов открыли и природу загадили.
– И Христа распяли! – подхватил Васильев.
– Хуже, они и христианство выдумали, чтобы нас дурачить! Апостолы-то все кто? Евреи!
– Действительно, – восхитился полковник, – какой универсальный враг. Никакая борьба идей не нужна! Чем плох капитализм? Евреи придумали! А коммунизм? То же самое! Ну а с кавказцами как быть?
– Э-э, – погрозил пальцем Вовец, – я и так тут лишка наговорил. Ты лучше объясни, их что, в партизаны готовят? В лесные братья?
– Вопросик интересный. – Васильев бросил весла, неспеша закурил, выпустил струю дыма. Вовец терпеливо ждал, что он скажет. – Готовят солдат. Можно, конечно, и боевиками назвать, но по сути своей – солдаты для боевых действий в условиях дикой природы. После подготовки отправят на стажировку в Хорватию или в Сербию. Или ещё куда. Полно таких мест: Карабах, Приднестровье, Абхазия, та же Чечня. Украинские националисты именно так делают. А потом держат парня в резерве, пока не понадобится.
– Так он, может, сто лет не понадобится?
– В этом все и дело, что скоро понадобится. Штандартенфюрер зря никого кормить не будет. Сдаст в аренду за тысячу баксов в месяц не в загранку, так здесь. Тут тоже на таких орлов спрос имеется. Но речь сейчас не о них, а о тебе. Ты ведь единственный свидетель и многих запомнил в лицо. Они это тоже соображают. Так что по твою душу скоро явятся.
И полковник Васильев принялся обстоятельно объяснять, как себя вести, обнаруживать слежку и отрываться от нее, как подходить к дверям и окнам, смотреть на отражения в витринах и стеклах припаркованных автомобилей, чтобы знать, как там за спиной…
Только к вечеру доплюхали до места.
– Слушай, – спросил Вовец перед тем, как расстаться, – неужели ваших людей нет в этих бандах?
– Беда не в том, что их там нет, а в том, что они там есть…
– Что? Что? – Вовец опешил. Потом внимательно посмотрел в глаза Васильеву, но не выдержал ответного взгляда, отвернулся. – А ведь ты, товарищ полковник, сам чекист.
– Я военный разведчик, смершевец, на худой конец, но не жандарм. Ладно, звони, если припрет. Когда родился Ленин, помнишь? Это и есть номер телефона.
Он быстро ушел. Вовец услышал, как за домом фыркнул автомобильный двигатель. Уехал полковник. Втащив лодку на берег, Вовец отправился в салкинские апартаменты. Кухонная дверь оказалась заперта изнутри, пришлось довольно долго стучать. Глупая ситуация, может, там Селифан уединился с вдовушкой, а он им кайф ломает? Тем не менее, Вовец не собирался вечеровать в саду. Он обошел особняк и нажал кнопку звонка у центрального входа. Из окна второго этажа показалась Салкина.
– А, это ты! – вроде даже обрадовалась. – Сейчас ужинать будем.
Оказывается, она осталась одна. Все уехали в город. Вовца это вполне устраивало. Надоели бесконечные вопросы, распросы. Он бы сам их с удовольствием позадавал, например, мадам Салкиной, и хорошо, что никто не помешает. Но сначала ему самому пришлось в очередной раз рассказать о своих приключениях. Ада Андреевна слушала с сочувствием, подкладывала вкусные кусочки, переживала и ахала, и подливала в бокал. Но сама не пила. Потом за распросы принялся Вовец. В первую очередь его интересовало, кому был неугоден главный инженер.
