Михаил Серегин - Восход черного солнца
Размышляя над тем, как организовать собственную жизнь, Катерина незаметно подошла к школе. Она рассчитывала, что у нее еще будет время поболтать о том о сем с соучениками – такими же ранними пташками, как и она. Им тоже почему-то не спится, и они с утра пораньше, одевшись и накрасившись, бегут в школу совсем не для того, чтобы учиться: надо же где-то обмениваться мнениями о тряпках, косметике и мальчишках.
Вербова была неприятно удивлена, увидев Петра и его старшего брата. Парни стояли, облокотившись на крышку «Форда», который вчера исцарапала ржавым гвоздем ее крепкая, хотя и маленькая ручонка.
Сердце девушки екнуло, но она не остановилась и хотела было пройти мимо. Однако Петр схватил ее за запястье.
– Привет, Верба, – он назвал ее прозвищем, которое прицепилось к ней еще в младших классах.
– Привет, – вяло ответила Катерина и попыталась вырвать руку. Но не тут-то было.
– Садись. – Николай открыл дверцу машины.
– Зачем? – она отступила назад и так сильно дернула руку, что Петр едва было ее не выпустил.
– Ты что? – цыкнул на него брат. – Ну-ка, держи свою овцу.
Катя подумала, не позвать ли на помощь, но подскочивший Николай так сильно рванул ее вперед, что девушка едва не ударилась о кузов автомобиля. Он грубо затолкал ее в салон, туда же посадил брата, велев ему следить за пленницей, а сам сел за руль.
Некоторое время ехали молча. Катя не знала, куда ее везут, и хотела узнать хотя бы это.
– Мою машину теперь нужно перекрашивать, сейчас это дорого, – начал Николай, поглядывая на Катино лицо в зеркало заднего вида. – С недавних пор стало небезопасно оставлять машину на улице. Кто-то постоянно норовит тебе напакостить.
– А я здесь при чем?
– Ты, конечно, здесь ни при чем. Ты просто так, шла мимо. И сейчас ты тоже ни при чем. Просто под руку подвернулась. Так вот, на чем я остановился? – «Форд» объехал «жигуленка», мигающего аварийкой. – Ты погляди, уже с самого утра вместо того, чтобы ездить, люди начинают трахаться со своим автотранспортом. То же самое придется делать и мне. Так вот, о чем это я? – рассуждал вслух мордатый директор фирмы «Мегаполис». – Покрасить машину сейчас дорого, лишних денег нет. Придется тебе, Катя, немного побыть в роли станка.
– Какого станка? – не поняла Вербова.
– Обычного. Встанешь, нагнешься, будешь стоять… У меня есть один человек, который согласен, чтобы за работу с ним расплатились оборудованием. – Николай противно ухмыльнулся. – Автослесарь. Он покрасит машину, а ты ему заплатишь. Потом еще мне заплатишь. За моральный ущерб. А если Петр захочет, то и ему – за оскорбление в коридоре. Видишь, как я популярно все объяснил?
Катя решила, что сейчас самое лучшее для нее – это выпрыгнуть прямо на ходу. Но, видимо, была не судьба. Машина остановилась, и, казалось бы, стукни пару раз этого жидкого Петю – и руки в ноги. Но дверца открылась, и с другой стороны в салон подсел огромный жирный боров. Первым делом он внимательно оглядел Катю, нахально пощупал руками ее ляжки и слащаво улыбнулся.
– Ничего, сойдет, Колян. Я думаю, телка незаразная?
– А кто ее знает? – ответил водитель. – Петь, ты не болеешь?
– Нет, – протянул тот, предпочитая смотреть на дорогу.
– Ну, тогда все нормально. Резина не нужна.
– Отлично, – промычал толстяк. – Если без резины, это просто здорово. Я тебе так покрашу, что не будет видно ни одной царапины. Красочку подберем, несколько слоев наложим, отполируем. Все будет чики-чики. Да, телка?
Злые маленькие глазки впились в Катю и будто пришпилили ее к сиденью иномарки. Вербова была ни жива ни мертва.
– Да она вся трясется, – недовольно пробурчал автослесарь. – Вы где нашли такую?
– Не волнуйся, она скоро успокоится. Девочка, я знаю, опытная. Давала, и не раз.
Машина пересекла весь город, не нарушая правил, и вскоре уже неслась по трассе.
– Мы куда? – рыдая, спросила Катя.
– Слушай, – толстяк стал тискать ее грудь, – не ной, тебя же не на казнь везут. Тебя в лес везут.
– В лес? Не надо в лес.
– Не тебе решать, – он ладонью грубо похлопал ее по щеке. – Все будет в лучшем виде, ты еще потом сама ко мне прибежишь и просить будешь.
Вскоре действительно машина въехала в лес и запрыгала по проселочной дороге. Петляя, видимо, по знакомому маршруту, водитель наконец привез пассажиров на небольшую полянку. Здесь машина остановилась.
– Станешь рыпаться – будет больно, – предупредил Николай, приглашая девушку выйти из машины. – Пошли.
Двое мужчин, бывший любимый и их жертва направились в лес. Вскоре они вышли на небольшую полянку, со всех сторон окруженную плотной стеной деревьев.
Толстяк снял с себя грубый свитер и бросил его на траву.
– Ложись, – грубо приказал он и начал расстегивать брюки.
– Я не буду.
Тогда Николай обошел ее сзади, заткнул Кате рот и повалил на землю.
– Давай, долби ее.
Последнее, о чем она успела подумать – от этой грязи она никогда не отмоется.
Когда все насильники прошли через нее, Катерина еще оставалась в здравом уме и трезвой памяти. И была рада хоть этому.
– Все, хорош, можешь подыматься, – разрешил слащаво улыбавшийся Коля.
Катя подогнула под себя ноги и хотела было подняться, но тут получила сильный удар по голове. – И запомни, тварь, никогда больше не прикасайся к моей машине.
В глазах у девушки все потемнело, голова закружилась, и она рухнула обратно на землю.
– Ты что, сдурел? – засуетился толстяк. Он подсел к Вербовой, пощупал пульс на горле. – Да нет, жива.
– Но не тащить же ее. – Николай сплюнул в сторону. – Очухается, сама дойдет. Все будет с ней нормально. Пошли, мужики.
Девушка не знала, сколько времени пролежала на траве, но очнулась она от холода. Сильно болела голова. Она села, обхватила ладонями лицо и стала раскачиваться из стороны в сторону.
Через несколько минут головокружение прошло, Катя огляделась по сторонам, подняла голову вверх. Как и полтора месяца назад, ее окружала кромешная тьма. Она снова ничего не видела, и ей предстояло на ощупь выбираться из леса…
Возможно ли это? Ведь на этот раз ее завезли очень далеко. Встретит ли она людей до того, как силы ее иссякнут. Катю подбадривала мысль, что, в конечном счете, она же не в тайге, а на окраине большого города. И все же можно долго петлять по лесу, но все же выйти к людям.
Земля была холодная. Девушка поднялась и осторожно шагнула вперед. Она помнила, что находилась на небольшой полянке посреди леса. Сколько пролежала на траве, Катя не знала. Ощущение было такое, что очень долго…
Это в первый раз было очень трудно выбираться из леса. Сейчас должно быть проще. Искусанное комарами тело зудело, словно один большой нарыв. Катя сделала еще несколько шагов. Ей нужно добраться до опушки леса, она недалеко, и тогда, возможно, будет спасена. Останется идти по прямой, через лес, никуда не сворачивая, на шум оживленной трассы.
Итак, сейчас ей надо войти в лес и опять спотыкаться и падать, вставать и, плача, брести дальше. Однако делать нечего. Собравшись с силами, девушка двинулась вперед, не видя перед собой ничего. Какое-то внутреннее чувство подсказывало, что она идет правильно и рано или поздно выйдет к людям.
Она не торопилась. Выверяла каждый шаг. Протянув вперед руки, Катя ощупывала пространство вокруг себя и делала шаг, потом следующий. Так она брела, пока наконец не вышла на открытое место.
Не раз ее охватывало отчаяние, ей казалось, что она заплутала и никогда не выберется из леса. Но сейчас знала точно, что от одной поляны до другой триста семьдесят два шага. И она прошла их!
Выбравшись из леса, она прислушалась: где-то вдалеке прошуршала машина. Затем гораздо громче – еще одна.
«Сколько до трассы? – старалась припомнить девушка. – Может, еще метров двести-двести пятьдесят. Или меньше…»
Ее голова от удара Николая раскалывалась от боли. Еще одно сотрясение. На этот раз зрение к ней может не вернуться. Придется по второму кругу проходить через весь ад слепоты. Но Катерина упрямо шла вперед. И вдруг, стоило ей немного расслабиться, как ее стопа угодила в какую-то яму, и девушка подвернула ногу. Резкая боль пронзила ее. Катерина никогда не испытывала такой боли. Она упала на траву и обхватила ногу руками… Сколько она пролежала так, Катя не знала.. Очнувшись, она покрутила головой, и ей показалось, что в глаз попал лучик света. Она повернула голову к источнику света, и радость охватила ее. Начинался рассвет. На горизонте вставало солнце.
– Значит, уже утро. Неужели я пролежала на земле больше шестнадцати часов?
Девушка закашлялась – похоже, еще и воспаление легких подхватила.
– Но главное, я вижу! – Она смотрела на встающее солнце, но ей не приходилось жмуриться. Очень быстро выяснилось, что левый глаз по-прежнему не видит, а к правому зрение вернулось частично.
Солнце поднималось все выше, она различала контуры диска, просто черного диска с яркой кромкой по краям. Это был восход какого-то черного солнца. Наконец она сообразила, что, может, ее глазам, хотя они ничего и не чувствуют, вредно смотреть на яркий источник света. Катя отвернулась и снова двинулась в путь.
