Дэвид Моррелл - Рэмбо 2
А мотороллер уже ехал в направлении бараков.
Глядя туда, Рэмбо почувствовал резь в желудке.
Одним движением он сбросил со спины оба колчана и осторожно, любовно, разложил на земле находившиеся в колчанах предметы. Они показались Коу столь необычными, что она не удержалась от вопроса.
— Что это? — прошептала она.
7
Лук. Стрелы.
Мастерски стрелять из лука он научился в ранней юности. Недаром ведь в нем текла индейская кровь. И, хотя в родном поселке его матери охотники давно пользовались ружьями, мужчины-навахо были отличными стрелками из лука. Старик индеец открыл ему великую мудрость. Он учил, что для охотника важнее всего не физическая сила. Даже не мастерство и терпение. Самое главное — уметь сосредоточить свои мысли. Рэмбо навсегда запомнил преподанный ему урок. Дряхлый, немощный старик, который и передвигался-то с трудом, опираясь на палку, отвел тетиву, столь тугую, что крепкому подростку это оказалось не под силу, и попал точно в цель, отстоявшую ярдов на тридцать. Рэмбо глазам своим не поверил, а старик сказал: «Стрелу посылает дух, а не тело. Если дух силен, тело обязательно подчинится его приказу. Отличный стрелок это все равно, что колдун у нас или священник, по твоей отцовской вере. Если хочешь метко стрелять, первым делом научись отключать свой мозг от всего окружающего, полностью погружаться в себя».
В ту пору Рэмбо был еще слишком юн, чтобы понять смысл этих слов. Но они запечатлелись в его памяти. Стрелы Рэмбо тогда гораздо чаще летели мимо цели, чем попадали в нее. «Ты слишком горяч и нетерпелив, — внушал ему старик. — Ты слишком стараешься. Волнуешься. А ты попробуй посылать стрелу одной лишь силой своего духа».
Прошло несколько месяцев. У него ничего не выходило. Уверившись, что хорошего стрелка из него никогда не получится, он решил прекратить свои тренировки. К этому выстрелу он не готовился. Он просто не думал о нем. Попытался еще раз, чтобы поскорее отделаться и забыть о позорной неудаче. Не размышляя, оттянул тетиву, мельком взглянул на цель и послал стрелу. Стрела попала точно в десятку.
И тут с ним словно что-то случилось. На короткую долю секунды он всем своим существом слился с луком и стрелой, летящей к цели. Он выстрелил так легко, будто всю жизнь только этим и занимался. И когда стрела неслась, со свистом рассекая воздух, он ощутил блаженное состояние, близкое к молитвенному экстазу верующего. Он уже знал, что стрела попадет в точку.
В это мгновение Рэмбо понял, что означало наставление его старого учителя.
С того дня он стал настоящим стрелком, безгранично преданным своему оружию. Он стрелял вдохновенно, полностью отдаваясь бесконечному мигу радости, заключенному в полете стрелы.
Он рылся в книгах, выискивая все, что можно о луке и стрелах. Автор одной книги, по всей видимости, сам заядлый стрелок, причислил изобретение лука наряду с открытием огня и развитием языка слов к трем главнейшим достижениям цивилизации. Рэмбо готов был согласиться с этим: ведь именно лук помог первобытным охотникам выжить в борьбе с силами природы.
Лук просуществовал сотню тысяч лет, не меньше, чем само человечество. Задолго до того, как появились копье и стрелы, он был главным оружием человека. И лишь к семнадцатому веку огнестрельное оружие стало вытеснять лук. Классический тип лука, из которого учился стрелять он сам, представлял собой большую деревянную дугу, пружинившую, когда натягивалась прикрепленная к ней тетива. Им пользовались лучники еще со времен нормандского завоевания Англии и битвы при Гастингсе в 1066 году.
Он с удивлением узнал о совершенно иных конструкциях лука и не жалел времени, собирая сведения о них. Позднее знать все о луке стало частью его ремесла. В наше время получили распространение такие типы лука, которые были известны еще ассирийцам за две тысячи лет до нашей эры. Это был так называемый обратный лук, верхний и нижний концы которого изгибались при натягивании в противоположную от стрелка сторону.
В отличие от обычного такой лук имел дугу, состоящую из трех разборных частей, что облегчало переноску и хранение лука. Но главное преимущество заключалось в том, что жесткая средняя часть дуги изготавливалась из особо прочного материала, к примеру, металла, тогда как оба гибких ее конца могли быть сделаны из дерева или стекловолокна. Такая конструкция лука позволяла максимально сконцентрировать энергию выстрела, многократно увеличивая точность попадания.
Обратный лук представлялся Рэмбо самым совершенным оружием, когда-либо изготовленным рукой человека. Он овладел всеми тонкостями стрельбы из него, как до этого освоил обычный лук. За те годы, что он провел во Вьетнаме, мир сильно изменился: «Техника становится все сложнее и сложнее», — сказал он тогда Мэрдоку в «Волчьем Логове». Не составляла исключения и стрельба из лука. Появившиеся в ней усовершенствования стали таким же шагом вперед, каким был обратный лук в сравнении с прежним.
Новый тип лука назывался составным, поскольку его дуга, как и дуга обратного лука, была из трех частей. Но на этом сходство заканчивалось. Верхний и нижний концы дуги имели пазы с укрепленными в них эксцентрическими дисками. Пропущенная через диски-колесики тонкая струна тянулась от одного конца лука к другому, огибая тетиву.
Лук тем самым имел как бы три тетивы, хотя стрелок пользовался лишь одной. Собирая заново разобранный на части лук, нужно было всего-навсего вставить оба съемных наконечника дуги в пазы на ее средней части и подкрутить винтики. При этом очень важно было добиться равной плотности прилегания обоих концов дуги к ее средней части, а потому повернуть верхний винт ровно на такое же число оборотов, что и нижний — и ни одним оборотом больше. Стоило собрать дугу и привести ее в нормальное положение, как диски на ее концах автоматически растягивали тетиву вместе с двумя рядами струн.
Для чего еще нужны были колесики? Действуя наподобие системы шкивов, они уменьшали затраты усилий, которые приходилось делать стрелку, натягивая лук. Но и здесь были свои тонкости: задача стрелка облегчалась далеко не при всех условиях. При обычном натяжении тетивы на расстояние от двадцати семи до тридцати дюймов стрелок прикладывал усилие порядка шестидесяти фунтов. Однако при натяжении менее двадцати семи дюймов, требующего от стрелка особенно большого напряжения, усилия требовалось меньше ровно вполовину — от шестидесяти фунтов до тридцати.
Но и это еще не все. Концентрируя мощность толчка, испытываемого стрелой, подобный лук снижал и силу противодействия этому толчку. И, если при пользовании обычным или даже обратным луком стрела, к которой была приложена сила в шестьдесят фунтов, на долю мгновения замирала в воздухе, как бы сопротивляясь столь мощному выбросу энергии, то новая конструкция лука позволяла использовать энергию выстрела на все сто процентов. Стрела, на которую воздействовала сила, равная тридцати фунтам, не оказывая сопротивления толчку, плавно и точно летела к цели.
Он не забыл иронии Мэрдока по поводу стрел и копья. Но в его руках составной лук превращался в страшное оружие. Лук, изготовленный для Рэмбо, требовал от стрелка для натяжения тетивы усилия, равного ста фунтам. То, что делал Рэмбо, удавалось немногим. Его стрела, пролетавшая до двухсот футов со скоростью пятьдесят футов в секунду, на месте укладывала любого противника. Да что там противника! С таким луком для Рэмбо не представляло трудности убить наповал гигантского медведя.
Лук Рэмбо имел свои секреты. Как и на лезвие ножа, на лук было нанесено черное, несмываемое гальваническое покрытие для того, чтобы случайный отблеск не выдал его ночью. Средняя часть лука была изготовлена из магниевого сплава, по своей прочности не уступавшего алюминию, но еще более легкого. Концы лука были из обугленного стекловолокна с сердцевиной из кленового дерева. Лук в разобранном виде свободно вкладывался в один из колчанов, которые Рэмбо носил на спине: длина средней его части достигала двадцати одного дюйма, оба конца были короче дюймов на восемнадцать.
Коу изумленно взирала на манипуляции Рэмбо. Когда он собрал лук, соединив середину дуги с обоими концами и прикрутил винтики при помощи отвертки, что была в лезвии ножа, Коу не сдержала возгласа восхищения. Даже ночью лук, почти слившийся с чернотой зарослей, производил грандиозное впечатление.
Из второго колчана он извлек стрелы, также разборные. Полная длина их составляла тридцать дюймов.
— Лучше винтовки, — коротко пояснил он. — Выстрела не слышно.
— Неужели у вас нет другого оружия? — спросила потрясенная Коу.
Шум в лагере заставил его резко повернуть голову. Часовой на вышке справа что-то сказал охраннику, стоявшему в воротах. Еще один солдат показался из барака в центре лагеря. Он приветствовал подъехавшую к нему девушку неприличным жестом.
