Сергей Самаров - Тройная зачистка
Вопрос уже назрел...
Конечно, поставщик Ворона выгодный. На двадцать процентов цена у него ниже, чем у других. Эти двадцать процентов и зарабатывает Али, перепродавая товар Султану, у которого целая сеть распространителей. И тем не менее, если бы Ворона уже связался с Султаном, он уже «прокинул» бы Али. Значит, только собирается, но все равно «прокинет». Получается, вопрос решен.
Али взял с собой дополнительно две машины, хотя обычно ездил на эту встречу на одной. Но, во-первых, обычно и сумма требовалась не такая большая, и товара было меньше. И не было необходимости в блокировке ментов.
Дело это серьезное по последствиям, хотя и достаточно простое в исполнении. Менты привычно наглые. Они редко ждут, что против них «покатят» круто. И потому бывают стабильно беспечными. Али и не думал «катить». Только на крайний случай. А крайний случай предвидится пятидесятипроцентным.
Московские дороги в середине летнего дня задыхаются от жары. И даже ближе к вечеру прогретый за день асфальт не остывает, дышит смолистым газом, не менее противным, чем выхлопной. Хоть бы ветерок подул, подмел дорожный воздух...
Али выехал. По времени пробки на дорогах должны уже рассосаться. Но на всякий случай он взял некоторый запас времени. Его офис в центре города. До Байкальской улицы, где гаражный кооператив, добраться несложно. Хотя на метро проехать было бы быстрее. Но на метро Али ездил в последний раз лет пять назад. Метро – это транспорт москвичей. Он сам такой транспорт презирает.
Миновав тяжелую транспортную развязку, «Гранд Чероки» Али выехал на нужную улицу. Теперь уже рядом. Еще несколько поворотов. Да, вон стоит «БМВ», а неподалеку милицейская «жучка». Как всегда, стволы торчат из-за опущенных стекол. Менты над чем-то смеются.
Смейтесь, смейтесь... Только не вздумайте в случае чего въезжать в кооператив. Газануть не успеете, из «БМВ» высунется «муха»[10], и все кончится... Вторую милицейскую «жучку» точно так же держат у противоположного выезда. Разница только в том, что во вторую машину стрелять готовы не из «БМВ», а из «Ауди». Машины обе солидные. Не подумаешь, что они боевые. И подозрений не вызовут. А место пустынное. Полоса кустов и теплотрасса отгораживают от дороги. Жилые дома и тротуар вдоль них только по ту сторону дороги. Если там кто-то и ходит, то не видит, что делается за кустами...
Али въехал в кооператив, привычно миновал два первых ряда и свернул в третий направо. Привыкнуть можно. Если память не изменяет, это шестой визит сюда... Сделал петлю, в завершение которой на несколько секунд притормозил у дверей открытого гаража. Али махнул рукой человеку, который вышел на порог, – все в порядке. Этот человек подтвердит, если вдруг понадобится, что Али приезжал к нему. Частный механик. Что-то в двигателе стучало. Быстро исправил. Вот и все дела. Он сам придумает, что сказать, если спросят. И дальше подъехал к четвертому ряду так, чтобы выехать отсюда можно было без задержки на разворот. Все-таки «Гранд Чероки» машина большая. Сразу в узком пространстве развернуться будет трудно.
Ворота нужного гаража закрыты. Но распахнута с приглашением металлическая калитка. Они вышли. Взгляд по сторонам. Только в левом конце в двух гаражах створки ворот смотрят наружу. Машину выкатили на улицу. Ремонтируют. Два человека под крышку капота с головой нырнули. С правой стороны все чисто.
Али переглянулся с Мусой и Галиахметом. Муса усмехается глазами, Галиахмет спокойно позевывает – асфальтовая жара его, человека гор, утомляет. И они шагнули через высокий порог в гараж.
Свет включен, чтобы видеть друг друга. Смотровая яма прикрыта пропитанными маслом досками. Конечно, в смотровой яме легко устроить засаду. Только зачем Вороне это надо? Вороне нужны деньги. Он хочет четыре миллиона баксов. И очень волнуется в ожидании. Это Али по глазам увидел. Бегают глаза. Трусливые и наглые.
Посреди гаража стоит стол. По ту сторону стола трое. Первый – Ворона. Его напарники чуть сзади и по бокам. Специально встали, чтобы стрелять было по ним удобнее. У того, что по левую сторону от Али, наушник и микрофон. Словно бы он связь с кем-то поддерживает. В самом деле поддерживает? С кем? С ментовскими машинами? Или просто блефует?
– Где товар? – Голос у Али не дрожит. Это голос делового человека, уверенного в себе.
– Где деньги, дорогой? – Ворона улыбается подленько. Улыбка очень подходит его голосу.
Али молча кивает на большую спортивную сумку, которую держит в правой руке Галиахмет. Галиахмет стреляет с левой. Этого обычно не ожидают.
– Все?
– Полностью.
Ворона шагает к шкафу у стены, медленно, с торжеством открывает дверцу и достает мешок. Тащит двумя руками. Тяжело. Выкладывает на стол. Али шагает вперед, раскрывает мешок и заглядывает. Все верно. Упаковка афганская – видит по первой пачке. Он убирает со стола мешок. В самом деле тяжелый.
– Деньги!
Али кивает Галиахмету. Тот ставит сумку на стол, и делает шаг назад.
Ворона открывает сумку. Замок-«молнию» заело. Дергает резче. Сумка раскрывается. Ворона все понимает и шагает назад. Рука тянется за спину.
Поздно...
Готовиться следует загодя...
Одновременно поднимаются три пистолета с глушителями. Каждый делает по три выстрела. Теперь подойти. Четвертый – контрольный – в голову. Это – точка! Та самая – жирная...
Али шагает к тому, что с наушниками. Тянет за провод. Конец провода просто спрятан под жилет. Связи нет и не было. Блеф!
Муса взваливает на плечо мешок с героином. Галиахмет берет свою сумку. Там просто пачки бумаги для офисной техники. Даже не раскрытые пачки. И сверху – в знак оскорбления врага! – фаллос-вибратор, специально для этого случая приобретенный в секс-шопе.
Все спокойны. В машину сели, улыбаясь. Выехали без проблем. Менты в машине по-прежнему смеются. Газетку вслух читают. Должно быть, анекдоты...
Уже у поворота на улицу Али посмотрел в зеркало заднего вида. «БМВ» пристроился следом. Оттуда должны были позвонить в «Ауди». Но «Ауди» будет выезжать другой дорогой.
Опять московские улицы... Сейчас главное, чтобы не остановили машину для досмотра. Но если остановят, им же хуже. Товар в мешке – на пять миллионов баксов, которые должен приготовить Султан. Азеры любят мелкую торговлю. Чечены предпочитают опт.
И любят брать его бесплатно...
Так жить учили их горы...
ГЛАВА 6
1
Александра разлила по чашкам чай. Улыбнулась мужу и гостю и со своей чашкой хотела уйти в маленькую комнату, но Костромин сам ей предложил:
– Вы посидите с нами. Послушайте... Помощница!
И повернулся к Басаргину, внимательным взглядом показывая, что Александр может продолжать.
Чаепитие не сбило капитана. Слишком хорошо он все это изучил, слишком хорошо умеет использовать, чтобы забыть из-за маленького перерыва.
– Следующий момент, который необходимо знать при работе с чеченской диаспорой... Влияние ислама... Панисламский элемент не всегда легко отделим от общекавказского, хотя отличать его необходимо. Так исторически сложилось еще с девятнадцатого века, когда дагестанец Шамиль объединил кавказские народы. С другой стороны, нельзя не учитывать, что общекавказский элемент ослабляется религиозными различиями – чеченцы сунниты, в то время как некоторые народы, например, Дагестана, – шииты. Сказывается многовековое влияние Ирана. И потому они не всегда между собой договорятся.
– Да, – согласился Костромин, – в мировой истории шииты частенько повоевывали с суннитами.
– Теперь что касается собственно диаспор. Как правило, чеченцы и другие кавказцы вдали от родных мест живут замкнутыми сообществами, не поддаются ассимиляции, сохраняют этническое и структурное деление, какое существует у них дома. Это своего рода охранный механизм выживания национальности. В то же время влияние общечеченского элемента в диаспорах значительно усиливается, так как местные жители относятся ко всем чеченцам одинаково, уже не вникая в тонкости родоплеменного деления. Издали всегда и все воспринимается иначе, нежели в действительности. И при этом внутри самой диаспоры единство достигается не всегда, а если достигается, то с трудом и лишь в какие-то критические моменты. Объясняется это тем, что между различными тейпами существуют значительные противоречия. Горские тейпы привыкли воевать друг с другом, и все горцы традиционно грабили чеченцев же, жителей равнин.
– А внешне они отличаются? – поинтересовалась Александра.
– Да. Только нам эти различия заметить трудно. Мы ведь даже таджика от узбека не отличим. А они отличают сразу. Так же и чеченцы.
На равнине, граничащей с нашим Ставропольем, достаточно благоприятные условия для земледелия, чеченцы там традиционно занимались хлебопашеством и садоводством. Земли хватало на всех, и потому междоусобиц между тейпами почти не возникало. Совсем другая ситуация в горах. Там сколько-нибудь масштабное земледелие практически невозможно – годная для этого почва разбросана по горам в виде мелких клочков. Кроме того, ее плодородие оставляет желать лучшего. Поэтому в горной Чечне традиционно процветало выращивание мелкого рогатого скота. Но один мелкий рогатый скот не прокормит деревню. Помимо этого, даже для выращивания небольшого количества мяса требуется большое пастбище. И все равно еды постоянно не хватало. Поэтому издавна между различными тейпами и даже деревнями постоянно происходили войны за пастбища и пригодные для земледелия участки. Самые ленивые предпочитали просто отбивать и угонять уже выращенный скот. В этих почти непрерывных стычках сформировалась так называемая «набеговая экономика», в которой экономическое благополучие определяется двумя главными факторами – успехом своих налетов и неудачей налетов всех ближних и дальних соседей на собственную деревню. Горные чеченцы – закаленные воины – всегда с некоторым пренебрежением относились и традиционно относятся к равнинным чеченцам и считают их неспособными к войне без помощи горцев. Равнинные чеченцы по характеру ближе к ингушам, предпочитают непрямые методы борьбы с противником – диверсия и терроризм вместо сражения.
