Ли Чайлд - Без промаха
– А что за история с патрульным? – спросил Ричер.
– Просто шнырял там какой-то малый в плаще, – ответил Стайвесант. – Дальше полицейских он пройти не смог. Скорее всего, это попросту никто.
– Стало быть, у нас по-прежнему ничего нет, – сказала Фрелих.
– У нас все еще есть Армстронг, – ответил Стайвесант. – И он все еще дышит. Так что идите обедайте, а к десяти возвращайтесь сюда, на встречу с человеком из ФБР.
Они возвратились в кабинет Фрелих – посмотреть, что дал запущенный Нигли поиск. Поиск закончился, число совпадений – ноль.
– На сей раз мы ничего не добились намного быстрее, – сказала Фрелих.
– Давайте теперь я попробую, – попросил Ричер. Фрелих встала, он сел в ее кресло и набрал «письмо, подписанное отпечатком большого пальца».
Щелкнул кнопкой мыши. На экране появилось сообщение о том, что совпадения отсутствуют.
– Ладно, попробуем иначе, – сказала Фрелих. – На сей раз я либо выиграю, либо проторчу здесь всю ночь.
Она набрала «большой палец». Щелкнула на «ПОИСКЕ». Экран выдал одно-единственное совпадение. Рапорт полиции Сакраменто. Врач пять недель назад известил полицию, что лечит человека, который лишился, плотничая, большого пальца. Врач, однако, был уверен, что плотницкое дело тут ни при чем, что имела место любительски проведенная операция. Пострадавший заверил полицию, будто случайно отхватил себе палец электропилой. Дело закрыли.
– Чего тут только не встретишь, – сказала Фрелих.
– Пойдемте поедим, – предложил Ричер.
– Может быть, на этот раз что-нибудь вегетарианское, – сказала Нигли.
После десяти все собрались в конференц-зале на вечернее совещание. Агент Бэннон по-прежнему походил больше на полицейского – умудренного жизнью старого детектива из Бостона или Нью-Йорка, – чем на федерального агента. Он принес с собой тонкую папку и вид имел очень серьезный.
– Нендик все еще недоступен, – сообщил он.
Никто ничего не ответил. Бэннон открыл папку и извлек из нее тонкую пачку цветных фотографий. Раздал их всем, как карты. По две каждому.
– Брюс Армстронг и Брайан Армстронг, – сказал он. – Покойники из Миннесоты и Колорадо соответственно.
Лица обоих никому из присутствующих знакомы не были. И оба нисколько не были похожи на Брука Армстронга. Обычные американцы, светловолосые и голубоглазые, лет сорока с лишком. Однако этим-то все трое и походили один на другого.
– Что думаете? – спросил Бэннон.
– Они достаточно схожи, чтобы привлечь наше внимание, – ответил Ричер.
– Мы тоже так считаем, – сказал Бэннон. – Две вдовы и пятеро сирот. Весело, верно?
– У вас есть для нас что-нибудь еще? – спросил Стайвесант.
– Мы работаем, – ответил Бэннон. – Но особого оптимизма не испытываем. Опросили соседей Нендика. Оказывается, они были довольно известной парой, особенно в баре неподалеку от аэропорта Даллес. Там собираются копы.
– А как насчет последних двух недель? – спросил Стайвесант. – Когда исчезла его жена?
Бэннон покачал головой:
– Никто ничего не вспомнил. Мы пришли к выводу, что писем вы больше не получите. Они нанесут удар в то время и в том месте, какое выберут сами. Мы сейчас работаем, исходя из этой версии. Полагаю, завтра утром вы все здесь будете?
– Армстронг работает, значит, и мы работаем.
– Чем он будет заниматься?
– Изображать доброго малого в приюте для бездомных.
– А это разумно?
– Это неизбежно, – ответила Фрелих. – В Конституции записано, что в День Благодарения политикам надлежит кормить индейкой бездомных, причем в худшей части города.
– Ладно, – сказал Бэннон. – Может, вам удастся заставить его передумать. Или внести поправку в Конституцию.
Фрелих подбросила Нигли до отеля, после чего она и Ричер поехали домой. Всю дорогу она молчала. И молчание это было демонстративным и агрессивным.
– Что такое? – спросил он.
– Ничего, – ответила она.
– Что-то ведь должно быть.
Она не ответила. Просто вела машину, пока не остановилась у дома. Выключила двигатель, но из машины не вышла.
– Мне этого не вынести, – сказала она. – В конце концов ты добьешься того, что тебя убьют. Как добился смерти Джо.
– Я не добивался его смерти.
– Он не годился для этой работы и все же делал ее. Потому что постоянно сравнивал себя кое с кем. Это его и погубило.
– С кем сравнивал, со мной? – С кем же еще?
– Фрелих, – сказал он, – в последний раз мы с Джо тол ком разговаривали, когда мне было шестнадцать.
– Он следил за твоей карьерой. Ваша мать все ему сообщала.
– Наша мама умерла на семь лет раньше него. У меня тогда и карьеры-то никакой еще не было.
– Ты в самом начале службы получил за Бейрут Серебряную звезду.
– Меня ранило при взрыве бомбы, – сказал Ричер. – Они наградили меня медалью, потому что не смогли придумать ничего другого. И Джо это знал.
– Он сравнивал себя с тобой, – повторила Фрелих.
– Сравнивал – возможно, – ответил он. – Но не со мной.
– Тогда с кем же?
– Возможно, с нашим отцом. Он служил в морской пехоте – Корея, Вьетнам. Мягкий, застенчивый, любящий человек, и при этом совершенно хладнокровный убийца.
– Джо не следовало ехать тогда в Джорджию, – сказала она.
– Тут я с тобой спорить не буду. Ему следовало иметь побольше здравого смысла.
– Как и тебе.
– У меня этого добра навалом. Я исхожу только из того, что мне известно.
– И ты уверен, что сможешь справиться с этими людьми?
– Так же, как мусорщик уверен, что справится с мусором.
– Надеюсь, твоя вера в себя имеет основания.
– Имеет. Особенно сейчас, когда со мной Нигли.
Фрелих отвела от него взгляд. Помолчала.
– Ну, что еще? – спросил он.
– Она влюблена в тебя.
– Я ее никогда не интересовал.
Фрелих просто покачала головой. Ричер улыбнулся:
– Ты считаешь, что я ей интересен?
– У тебя улыбка точь-в-точь как у Джо, – сказала она.
– А ты никак не можешь забыть его, да? – спросил он. Фрелих не ответила. Она выбралась из машины и пошла к крыльцу. Ричер последовал за ней. Они вошли в дом. В прихожей на полу лежал листок бумаги.
Ставший уже привычным мелованный листок. Четыре слова в двух строках посреди страницы: «ЭТО СЛУЧИТСЯ ДОВОЛЬНО СКОРО».
Фрелих вытянула из кобуры свой «ЗИГ-Зауэр», и они прошли через гостиную на кухню. Задняя дверь была закрыта, но не заперта. Ричер толкнул ее ногой. Они оглядели окрестности, однако ничего не увидели. Осмотрели металлическую пластину вокруг замочной скважины.
– Следы есть, – сказал Ричер. – Хоть и еле заметные.
– Они побывали в моем доме, – сказала Фрелих.
Она подошла к кухонному столу. Рывком выдвинула ящик.
– И забрали мой револьвер, – сказала она. – У меня лежал здесь запасной.
– Знаю, – отозвался Ричер. – Старая «беретта». Фрелих выдвинула другой ящик:
– И обоймы тоже. Я держала здесь боеприпасы.
– Да, – отозвался Ричер. – Под рукавицей для плиты.
– Откуда ты знаешь?
– Посмотрел. В понедельник ночью.
– Зачем?
– Привычка, – ответил он.
– Они еще могут быть в доме, – негромко сказала Фрелих.
– Сейчас проверю.
Она отдала ему пистолет. Ричер выключил на кухне свет, чтобы тот не светил ему в спину, когда он будет спускаться в подвал, и медленно сошел вниз. В подвале никого не было. И наверху тоже.
Ричер вернулся на кухню и протянул Фрелих «ЗИГ».
– Все чисто, – сказал он.
– Мне надо позвонить, – ответила она.
Через сорок минут приехали специальный агент Бэннон и трое его подчиненных. Еще пять минут спустя прикатил Стайвесант.
– Предполагалось, что писем мы больше не получим, – сказал он.
Бэннон разглядывал листок.
– Тут нет ничего конкретного, – отозвался он. – Мы предсказывали, что не получим никаких точных данных.
Он взглянул на Фрелих:
– Сколько времени вас здесь не было?
– Весь день, – ответила Фрелих. – Мы ушли в шесть тридцать утра.
– Вы?
– Ричер живет пока у меня, – сказала она.
– Больше жить не будет, – сказал Бэннон. – Слишком опасно. Мы переместим вас обоих в надежное место.
– Это мой дом, – сказала Фрелих.
– Не спорьте, – вмешался Стайвесант. – Поселим вас в мотеле. И поставим у двери пару полицейских.
– Тогда и Нигли тоже, – сказал Ричер.
Стайвесант кивнул:
– Не беспокойтесь. Я уже послал за ней людей.
Ричер постоял посреди гостевой комнаты Фрелих, почему-то со всей остротой чувствуя, что никогда сюда не вернется. Потом забрал из ванной свои принадлежности, собрал одежду из Атлантик-Сити и все костюмы и рубашки Джо. Спустился вниз, вышел под ночное небо и погрузил все в багажник «шевроле». А затем уселся на заднее сиденье. Фрелих вышла из дома, неся небольшой чемодан. Стайвесант уложил его в багажник, после чего оба сели впереди. И покатили по улице.
