Иван Стрельцов - Истребитель снайперов
«Черт возьми, мне ведь сам Ашот говорил, что помешан на всяких электронных системах безопасности, — неожиданно вспомнил Шатун. — Надо было тогда всех зачистить, найти пульт управления камерами и спалить его вместе с домом. Сейчас бы не было проблем, но поздно жалеть о несделанном».
Вчерашнее появление возле дома Франсуазы бригады киллеров Владимир воспринял спокойно, как и предупреждение Всезнайки. Он даже не стал думать, что бы произошло, если бы старый педик его не предупредил. Просто пошел на кухню и из старой сахарницы, сделанной из нержавеющей стали, и подручных химикатов соорудил пластиковую бомбу мощностью в килограмм тротилового эквивалента. Затем, одевшись, он вышел из квартиры своей подруги и, никем не замеченный, поднялся на крышу дома. Отсюда открывалась великолепная панорама ночного Парижа, но главное — «Опель» наемных убийц был перед ним как на ладони. Владимир взвесил на руке тяжелый гладкий цилиндр с длинным тонким «носиком», в котором был установлен самодельный бертолетовый взрыватель. Затем, размахнувшись на манер американских бейсболистов, швырнул сахарницу вниз, в направлении остромордого «Опеля».
Самодельной бомбе было достаточно всего лишь упасть рядом с легковушкой, но она точно врезалась в темный прямоугольник пластикового люка на крыше и взорвалась над салоном.
Огненный смерч со страшным грохотом буквально разметал содержимое легковой машины. Из ближайших окон посыпались выбитые взрывной волной стекла, а вся набережная огласилась визгом и завыванием автомобильных сигнализаций. Вскоре к ним добавился вой пожарных и полицейских сирен.
Владимир так же незаметно вернулся в квартиру. Его подруга стояла у окна и смотрела, как команда пожарных в черной блестящей одежде не столько пыталась потушить горящий остов автомобиля, сколько старалась не дать огню распространиться на другие стоящие поблизости авто.
Несмотря на ранний час, место пожара мгновенно окружила огромная толпа зевак, которых с трудом сдерживали прибывшие полицейские.
Франсуаза повернулась и внимательно посмотрела на вошедшего Владимира. Зябко передернув плечами, она прошла в спальню, где набросила на плечи халат. Все это время женщина молчала, да и что говорить, она прекрасно знала, что ее приятель в недавнем прошлом парашютист Иностранного легиона. И, будучи от рождения неглупой, догадывалась, что и после увольнения Владимир занимался чем-то подобным. А у наемников всегда есть враги, это тоже не было новостью.
Туго затянув на талии пояс, Франсуаза наконец решились:
— Ты сейчас уезжаешь? — Да, — кивнул Панчук. — Я должен ехать, дела. — Хорошо, — понимающе улыбнулась француженка. — Заканчивай их поскорее, я буду ждать твоего звонка. — Да, — коротко, уже на выходе, пообещал мужчина.
Они расстались как обычно, без слез, всхлипываний и слюнявых поцелуев, как будто расставались всего на пару часов.
Владимир не торопясь спустился на первый этаж, возле дома еще толпилась толпа зевак, сверкали фотовспышки охочих до сенсаций папарацци. Взорванная машина уже была потушена, и теперь в центре квадрата, который патрульные полицейские обнесли широкой ярко-желтой лентой с черными предупреждающими надписями, стоял раскуроченный черный остов, похожий на остатки скелета доисторического животного. Ни полицейские, ми любопытные прохожие — никто не обратил внимания на выходящего из дома напротив высокого, атлетически сложенного мужчину в длинном черном пальто, который просил скользящий взгляд по толпе и не торопясь направился вдоль по набережной. Что здесь удивительного, в конце концов, не все же могут быть любопытными бездельниками.
Сев в джип «Чероки», Владимир включил зажигание, двигатель завелся сразу и почти бесшумно.
Уже по дороге в Берлин Шатун из радионовостей узнал, что полицейские эксперты установили: взорвалось самодельное устройство большой мощности. Так как от находившихся в салоне троих людей ничего не осталось, аналитики предположили, что они являются корсиканскими сепаратистами, задумавшими очередной теракт Теперь полиции придется выяснять, против кого замышлялась эта диверсия…
Владимир самодовольно хмыкнул. Действительно даже в богатой и сытой Франции есть проблемы сепаратистского толка. А раз трупы боевиков идентифицировать не получается, то лучше предположить самое худ шее — террористический акт.
— А заодно под это дело можно и дополнительные пенензы скачать на нужды спецслужб, — вслух проговорил Панчук, почему-то вспоминая «гестапо» — контрразведку Иностранного легиона. Тамошние особисты не хуже советских…
Квартира Шатуна располагалась в одном из промышленных пригородов Берлина. Многоэтажный десяти подъездный дом в годы почившей в бозе ГДР был домом обитания рабочей молодежи. Молодые немцы, сочетавшись законным браком, получали в таких домах одно комнатную квартиру и жили до тех пор, пока в семье не появлялось прибавление, чтобы переехать в более просторное жилье. После объединения двух Германий по рядки изменились, и жильцов расселили. Крайний подъезд продали в частные руки, еще несколько подъездов определили под дешевую гостиницу для прижимистых коммерсантов-«челноков» из Восточной Европы. Остальные квартиры были переданы приехавшим из бывшего СССР немцам, которые здесь жили на «социале» постепенно адаптируясь к новой жизни.
Владимиру повезло. После увольнения из легиона он, существуя в Германии на те средства, которые зарабатывал, помогая перегонять ворованные машины, неожиданно в газете обнаружил объявление о продаже недорогой однокомнатной квартиры, ставшей его первым приобретением недвижимости.
Сон прошел окончательно. Владимир включил телевизор и установил круглосуточный музыкальный канал. Понимая, что уснуть уже не удастся, он решил выпить чашечку крепкого кофе. Сделав шаг в направлении кухни, услышал, как резко зазвонил телефон.
— Алло, — сняв трубку, произнес Шатун международное слово проверки связи. И тут он неожиданно услышал русскую речь.
Сидя на переднем сиденье рядом с водителем, Серго Гаспарян внимательно смотрел в бинокль на окна длинного серого дома.
Самым удобным временем для проведения очередной акции опять оказалась ночь. На этот раз, учтя предыдущую промашку, преследователи не стали близко подъезжать к дому, а остановились на другом конце улицы, так, чтобы видеть окна нужной квартиры.
— Шестой этаж? — в очередной раз спросил Серхио, обращаясь к боевику, следившему за Шатуном от самого Парижа.
— Да, — подтвердил невысокий длинноволосый парень и тут же, ткнув пальцем в сторону серой громады, затараторил: — Вон, вон там, где видно синее сияние. Наверное, включил телевизор.
— Не спится с испугу, — вставил свое слово сидящий за рулем водитель. Серхио взглянул на толстую небритую рожу с отвислым подбородком, смахивающую на рыло дикого кабана, но ничего не сказал. В данный момент его раздражение полностью поглощала мысль о предстоящей акции.
Молодой гангстер никак не мог понять, как все-таки наемнику удалось вычислить посланных по его душу мачо.
«Лучше было бы взять его бабу», — подумал Серхио! Каспарян, размышляя о полученной от одного из свои французских осведомителей информации, благодаря которой ему стало известно, где Шатун остановился. Но тут же эту мысль он отбросил. Взять заложницу и объявить: «Приходи один и без оружия туда-то» — это приемлемо для примитивных американских боевиков. В жизни все наоборот. Попробуй наехать на эту богатую французскую стерву, и полиция всей объединенной Европы будет их разыскивать. «Нет, бабу трогать нельзя, а с Шатуном надо разобраться собственными силами. Только возникает вполне разумный вопрос — как?»
Конечно, было бы неплохо белым днем незаметно на улице зажать его, сунуть в спину ствол и тихонько посадить в салон машины с затемненными стеклами, а там удавку на шею и потом труп в ближайшую канаву… Но это опять теория, потому что по-тихому в людном месте не получится (черт его знает, что этому зверю взбредет в голову). Нет, надо действовать наверняка, пусть громко, пусть ночью, когда любой звук привлекает к себе внимание, но наверняка. Потому что мертвый уже не даст никаких показаний ни полиции, ни Интерполу, а живые расскажут, как Серхио Каспарян отомстил грязному убийце за смерть отца.
К стоящему у тротуара «Альфа Ромео» подъехал потрепанного вида микроавтобус «Фольксваген», эту рухлядь час назад угнали от одного из молодежных клубов; где в основном собирается молодежь, иммигрировавшая из афро-азиатских стран. Потом на них и «переведут стрелки»…
С шумом распахнулась дверца пассажирского салона, и наружу выглянула косматая рожа в дутой куртке, под которой и непрофессионал мог угадать тяжелый бронежилет.
— Что там? — спросил по-армянски косматый.
