Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март
— Значит, она его поджидает в конечной точке. К счастью, я знаю, куда мчится Сигалов. Мы сможем взять его жену в заложницы, и он сам выплывет на поверхность. Но это крайние меры.
Я хочу закончить работу в два–три дня. Хорошо. Продолжайте.
— Карлов найден мертвым у опушки леса на старой дороге. Его изрешетили пулями и повесили на шарфе. Сигалов исчез. Возможно, он тяжело ранен. Мы установили контроль у границы с Украиной, и они не проскочат незамеченными.
Валет усмехнулся.
— Дэнди решил покончить с Карловым тем же способом, каким убили сына нашего нынешнего патрона. Дэнди решил, что Карлов его подставил, и, по логике вещей, он прав. Жаль, что они не обсудили эту историю вместе. Они пришли бы к любопытным выводам и открытиям, но ненависть заливала им глаза.
— Вы говорите «Дэнди»?
— Да. Это кличка Сигалова.
— Я думаю, мы его накроем в ближайшие часы.
— Сомневаюсь. Снимите своих людей с границы. Сигалов туда не поедет. Его интересует Кубань, а на нее можно попасть, минуя Украину. Так?
— Можно. От Белгорода они свернут на восток в сторону Нового Оскола и через Россошь поедут в Ростовскую область и на Краснодар.
— Вот и выставляйте посты у развилки в районе Нового Оскола, Трогать их не нужно. Мне нужно подтверждение их маршрута, а дальше я их обгоню и буду ждать у Тимошевска. Там у Дэнди живут родичи, и они его ждут.
— Задача понятна. А что сейчас? Вам нужны люди?
— Сейчас меня интересует Карлов. И мне понадобится один человек и машина. Универсал.
— Но Карлов мертв.
— Мне нужна его голова и хороший холодильник. Милиция не держит трупы, они их сжигают, и нам надо поторопиться.
— Кажется, я вас понял. У нас есть старенький «УАЗик» с красным крестом.
— Да–да. Мне нужен человек, знающий здешние места, и не забудьте бросить лопату в кузов.
— Кому нужна эта показуха?
— Современным русским гангстерам. Приходится потакать, либо сидеть в собственном дворе и забивать козла с местной пенсионной шантрапой. А куда денешься?
Валет осмотрел накрытый стол и устроился на диване. Коньяк и икра позволяли ненадолго расслабиться и отдохнуть с дороги.
Этим же вечером в Белгороде появился еще один сыщик, и тоже немолодой. Колесников сошел с поезда и ужинал всухомятку в зале ожидания. Яйца вкрутую, помидор, полбатона, соль и чай. Его никто не встречал, и номер в гостинице ему не бронировали. Усталый и небритый, он понятия не имел, с чего начинать и где искать затерянного в дороге московского бомжа. Все, что он имел, это фотографию мальчишки и собственное удостоверение, которое лучше не раскрывать. Должность начальника привокзального отделения милиции не вызывала особого уважения и ни к чему не обязывала его коллег с периферии. Да и видок сыскаря без полномочий не радовал глаз. Колесников не страдал манией величия и точно оценивал свои возможности, а также представительность. Он мог рассчитывать только на собственные силы. Так он и делал.
* * *
Сильный удар пришелся по голове. Искры из глаз, и темнота. Падение в черный холодный колодец казалось бесконечным и страшным. Из носа шла кровь, а в ушах звенели колокола. Она не знала, сколько времени пролежала на холодном кафельном полу. Удивительно и странно. Ни одна душа за все это время не заглянула в дамскую комнату, где обычно бывает многолюдно.
Даша открыла глаза и увидела перед собой грязный кафель, от которого воняло хлоркой. Резкая, острая пульсирующая боль в затылке мешала девушке подняться. Она встала на четвереньки и поморщилась. Голова кружилась, ее вело в сторону. Руки дрожали, локти подгибались, и тело отказывалось подчиняться приказам. Какое–то время она продолжала стоять на четвереньках и созерцать ржавые трубы, ползущие по полу в разные стороны. Девушка сделала отчаянную попытку, подняла руку и ухватилась за умывальник. Приподнявшись на коленях, она сделала еще один рывок и встала на ноги. Открыв кран с водой, она сунула под него голову и увидела, как стекает розовая вода. Затылок щипало, но холодная струя снимала остроту боли, превращая ее в монотонное нытье, будто тянули жилы. Еще немного, и ей стало легче. Она выпрямилась, ее трясло. Тяжелое состояние шока не позволяло осознать происшедшего. Память возвращалась медленно, циклично, короткими вспышками.
Вот они вышли из машины. Вот они направились к дверям ресторана и очутились в просторном холле. Антон отправился в зал, а она в туалет. Потом… Потом она стояла у зеркала. Нет, она хотела найти зеркало в сумке, потому что на стене его не было. Внезапно дверь распахнулась, просвистел ветер, и что–то ударило ее по голове. Она даже не успела повернуться. Яркая вспышка и мрак. И вот она, пошатываясь, стоит у раковины и пытается взять себя в руки. Еще несколько секунд, и сознание начало отсчитывать кадры. Зеркало. Сумка. Дверь. Стоп!
Сумка. Где сумка? Дашу бросило в жар. Сумка исчезла. Прилив сил, энергии, вызванный порывом злости и отчаяния, заставил девушку оторваться от опоры и осмотреть крошечное помещение. Безрезультатно. Деньги, жемчуг, золото, дневник — все! Это не сумка — это динамит! В чьи руки она попала?
Даша склонилась над раковиной, сделала несколько глотков холодной воды и вышла в холл. Тишина, прохлада, безлюдье. Для завтрака уже поздно, для обеда еще рано. Все выглядело так, будто ничего не случилось. Как этот холодный мир равнодушен и безучастен к печалям простых смертных! Почему небо навлекает на нее сплошные испытания и сыплет одно несчастье за другим как из рога изобилия? Это несправедливо. Она хотела свободы и денег. Она хотела независимости и приключений, безобидных и веселых. Она хотела стать взрослой и самостоятельной. Почему нельзя? Почему ее преследует рок и на каждом шагу ей ставят подножку? Почему всем есть до нее дело и каждый сует свой нос в ее душу? Нельзя копаться в сокровенных мыслях чужого человека, как в собственном комоде. Как все это мерзко, глупо, примитивно!
Даша злилась на весь белый свет. В голубых глазах сверкали огоньки ярости. Она не выносила беспомощности и бездействия.
Антон сидел у окна. Стол ломился от закуски и фруктов. Парень постарался, но, заметив лицо своей спутницы, тут же сообразил, что к чему.
— Где твоя сумка? Украли?
Даша вздрогнула. Накопившийся гнев сгорел подобно спичке, и осталась одна глупая растерянность. Девушка кивнула и едва не расплакалась.
— А я видел вора. Он еще здесь,
