Шурави - Комбат Мв Найтов
– Там чуть ниже – развалины хижины. Видишь? 200 метров выше трубы. Готовь слеги под носилки. «Козу» и «козленка» прячем там. Оставляешь мне все, что имеешь с собой, и пулей вниз, Витя! Полтора часа на все про все. Начали!
Место для боя – просто идеальное, учитывая накопленный опыт боевых действий в горах. Южнее находилась «лысая» горушка, под ней – популярное место для купания летом: Сascate de marmarico. Но кто туда будет ездить в октябре? Под накрапывающим дождем, который идет почти полдня.
Внутри хижины, от крыши которой ничего не осталось, Андрей поставил палатку, куда с большим трудом затолкал бесчувственную девицу и отнес пацана. Рации девицы и старика время от времени издавали звуки запроса. Их искали. Станция охранника тоже, периодически, взрывалась быстрой и непонятной речью. Ее пришлось даже приглушить. Все равно непонятно. Вершина находилась километрах трех-четырех от этого места. Антенна где-то там. Наиболее вероятное место, в котором мог скрываться Тарратини было Laghetto di San Bruno, красивейшее имение в этих местах. Судя по вилле Каристо, шеф ндрины обожал роскошь. Времени было в обрез! Уже сейчас адвокаты Ндрангеты и ее агенты в полиции Италии добираются до обвинений, выдвинутых против Тарратини, и будут готовить алиби для него. Максимум через день «шеф» выйдет из подполья и даст показания, что ни сном ни духом не знал о том, что происходило в Хорватии. Есть свидетели и документальные подтверждения сказанного. Агенты, наверняка, имеют высокое звание в полиции и право контролировать ход следствия. Слободан будет тянуть резину, как может, и тогда мафия выйдет на его начальника, который все сдаст. Так что, у Андрея не более суток, чтобы завершить операцию. Но остается неизвестным: где находится дочь?
Вспомнил, что не ел с самого утра, покопался в рюкзаках, которые оставил Виктор, нашел пачку галет и банку ветчины с громким названием «Армейский ГОСТ». Вкусная, хотя солоновата. Он лежал под высокой елью. Здесь они немного отличаются от наших, российских, но такие же толстые. Видимость довольно ограниченная: метров 100–120. Остальное – лес. Поле, снизу от хижины, густо поросло кустарником. Это, наверное, самый бедный регион Италии и пустующих развалин здесь довольно много. Вокруг по карте на шесть-десять километров никаких строений, только на северо-западе развалины старой крепости начала 18-го века. Запил все водой из фляги, которую заполнил у водозабора. Привычка! В 20.40 услышал гул моторов. Обеденный перерыв кончился, и Андрей изготовился встречать гостей. Но рация подсказала, что это свои. Тем не менее, он оставался в укрытии до того момента, пока не опознал машины и прибывших на них.
Виктор сразу же разложил возле машины брезент, поставил кипятиться воду, а сам начал потрошить ватник, который он вытащил из багажника автомобиля.
– Мой любимый ватник! – пошутил Андрей. – Так, Ира, у нас «язык», и мы будем вынуждены дать ему связь. Твоя задача: вовремя нажать на кнопку, выключающую передачу, если он начнет говорить лишнее. Перед этим я тебя проконсультирую, что лишнее, а что нет. Потом ты едешь в Оппидо, собираешь свои манатки и мотаешь отсюда, как можно быстрее. Можешь на пароме до Варны или через Грецию. Через пять-семь часов после этого сеанса связи, тебя близко не должно быть в Италии. Тебе понятно?
Ирина недоуменно пожала плечами. Шеф видимо сердится, что упустила Габриеля Тарратини. Она попыталась объяснить, в чем была проблема.
– Это уже не важно. Насти в Реджо не было, скорее всего. Пока нет никаких следов. Просто тебе здесь находиться становится опасно. Если в шмотках нет ничего ценного, то можешь и туда не заезжать, но путешествующих без багажа очень не любят таможенники. Лучше заехать, но ни в коем случае не оставаться ночевать.
Виктор проклеивал пакеты портативным спайщиком полиэтилена, работавшим от аккумулятора «Мерседеса». Затем заливал туда какую-то густую массу из кастрюльки, которую грел в большой кастрюле с водой. Заполненные пакеты выставлял остывать ненадолго. Затем сваривал последний шов и слегка плющил еще горячую массу. Ему помогал Андрей, но от помощи Ирины они оба отказались. Сказали, что: «Ты не умеешь этого делать!». Затем Виктор пересчитал получившиеся пакеты и сказал: «Готово!».
– Андрюша! Отойдем!
Оставив Ирину в «нижней» машине, поднялись чуть выше, зайдя за трубу.
– Он не пойдет на обмен, сам не пойдет. Ты такой вариант просчитал?
– Это еще почему?
– У него достаточно людей, которые сделают это за него. А вот в случае «счастливого освобождения» может приехать лично.
– И как ты себе это представляешь? Дать ей станцию и пусть болтает все что угодно?
– Угу. Сам посуди: местность она не знает, в лес не пойдет, от ребенка не отойдет. Будет сидеть в хибаре и классно блеять, как "козочка"! В этом случае "тигр" придет.
– Ну, и?
– Чтобы запеленговать ее сигнал, требуется отключить ретранслятор. Пошлют это сделать максимум двух-трех человек. Они наткнутся на нее. Рассредоточатся, вряд ли те, кто поднимется первым, будут суровыми бойцами, умеющими действовать в ночной «зеленке». У меня будет двадцать минут, чтобы их убрать. Это время, которое требуется, чтобы подняться сюда снизу. А ты держишь низ.
– Нет, Витя. Наоборот. Ты, все-таки, уже не молод, да и навыки малость подрастерял на домашних харчах. А вот с винтовкой управишься, на все сто. Особенно интересует черная «Тойота», которая будет стоять последней. Бей по бензобаку «бэзухами». Завал создадим выше, помнишь там скала нависает, а перед ней есть отворот к лысой горе. В таком случае Ирина не нужна, так даже лучше, пусть едет вниз, ставит машину на стоянку, предварительно вымыв ее. Ладно, пошли вниз. Надо убраться на площадке и сделать закладки. Разворот машин возможен только здесь, и грех не использовать такой случай.
– Ира, скручивай номера, снова меняй их местами. «Язык» знает немецкий, и всю группу показывать ему ни к чему. Сменишь номера, и вперед вниз. Перед тем, как поставишь машину на стоянке, заправишь полный бак и там же тщательно вымоешь машину. Проследи, чтобы трава не осталась под локерами. Дальше действуешь по инструкции, которую я тебе дал. Все помнишь? Сейчас разворачиваешься, отскакиваешь вниз вот до этой площадки для отдыха. Стоишь там и слушаешь вот эту станцию. К бортовому питанию ее подключи. Все что там будет сказано переводишь для нас и передаешь нам. Команду на отход получишь либо от меня, либо от Виктора.
Попрощаться он даже не подошел. Ирина шмыгнула носом, подумала: «Вот же скотина! Даже не попрощался!». Выскочила на шоссе и поехала к побережью. Андрей влез на крышу "Мерседеса" и закрепил тарелку спутника к телескопической антенне за багажником. Сам сел на правое сиденье, и в первую очередь связался с Анатолием.
– Где Михайловский?
– Здесь, в Клину. У него рабочей визы нет, подали заявку.
– Как ты меня достал! Мне пох… какая у него виза! Утром он должен быть в Тивате, и кто будет записан в полетном листе командиром, мне тоже не интересно. Это задание Михайловского. Об исполнении доложить!
– Есть!
– И следи за «крестницей», ей дана команда выбираться самостоятельно. Мы тут, похоже, прошумим, и будем отходить. Остальное передам только Юре.
– Удачно?
– Не очень, вернусь, расскажу.
– Держу кулаки за вас.
– Ты не держи их, а стучи ими, чтобы работало все, как часы. До связи.
В куртку и сумочку женщины уложили «закладки». В программируемую подрывную машинку внесли все восемь «сюрпризов». Чуть размотали запястья у девицы. «Ватник» повесили на стенке рядом со станцией. Старинов снял берцы и надел «адидасовские» кроссовки, и «лешак». Виктор тоже переоделся и уехал вниз, а Андрей вколол тонизирующее даме. Через полчаса она зашевелилась и начала подавать признаки жизни. Освободила руки, развязала ноги. Стук ее зубов слышался даже за 7 метров от хижины, где находился Андрей. Она сама нацепила на себя «модернизированный ватник». Попыталась разбудить ребенка, затем увидела станцию и вцепилась в нее.
– Передает позывные и кричит: «Габриэль, помоги!» Ответили. Спрашивают, что с ней и где она. Отвечает: в какой-то хижине без крыши с ребенком в лесу. Темно и страшно. Спрашивают: Есть кто-нибудь рядом? Ответ: никого, никого не видно и не слышно. Просят выйти из домика и посмотреть снаружи.
Девица кое-как вышла из дома, поднялась к дороге, опять поднесла станцию к губам и затараторила.
– Передает: Никого, темно, никаких огней нет, холодно. Передали возвращайся в дом, постарайся развести огонь. Отвечает: зажигалки нет, хочет курить, ничего нет. Только какая-то труба из бетона. Спрашивают о надписях на трубе. Отвечает, что надписей не видела. Другой голос с ней здоровается, называет милой, просит успокоиться и рассказать, что случилось. Отвечает, что дон Гервасио узнал, что дело
