Тебе, Победа! - Мошков Кирилл
— Боже, какой он ужасный, — шепотом сказала Клю. — Какой костюм?
— Когда-то я одалживал ему костюм, — механически откликнулся Йон, глядя перед собой. — Ничего не понимаю. Тут что-то…
С шипением открылась дверь справа, та, через которую их привели. Измученная Клю ойкнула и опять вцепилась Йону в рукав, но это оказался всего лишь стюард — мальчик лет двенадцати в белом комбинезоне. Он молча вошел в каюту, держа перед собой обильно уставленный едой поднос. Йон открыл было рот, чтобы задать мальчику — он казался таким симпатичным — какой-нибудь вопрос, но тут в каюту из коридора заглянул рослый охранник с разрядником в руке, и Йон осекся. Мальчик поставил поднос на койку, коротко поклонился, ни на кого не глядя, и вышел. Дверь скользнула на место, и наступила тишина.
Вскоре после полуночи дежурный охранник вызвал мальчика-стюарда из кубрика личной охраны Сардара.
— Не спишь еще, Микис?
— Нет, сержант-джи, я поздно ложусь.
— Вот и хорошо. Можешь посмотреть, что там на броне с третьим воздухозаборником — знаешь, на галерее справа от выхода? Технари все спят.
— Слушаюсь, сержант-джи.
Мальчик вышел из рубки дежурного и неслышными шагами заскользил по центральному коридору, где горел тусклый ночной свет, к шлюзам. Миновав главный шлюз, он свернул к запасному, ткнул пальцем в опознаватель и вошел в тамбур. Подождав, пока откроется мощный внешний люк, Микис вышел на узкий технический балкон, опоясывавший корабль.
Над Акаи царила ночь. По небу ползли белые, озаренные луной клочья облаков, гася и зажигая звезды. Массивный, метров пятидесяти в диаметре диск десантного корабля «Морская дева» лежал на посадочных опорах посреди обширного скалистого плато, слабо освещенного белым лунным светом. Конус яхты Сардара седлал диск «Девы», возвышаясь над камнями метров на сорок: у яхты не было устройств для посадки на неровную поверхность, и она стояла на идеально ровной броне десантного корабля.
Мальчик прошел по балкону, опоясывающему конус у основания, и остановился у устремленной к зениту башенки одной из трех главных антенн корабля. Здесь, у антенны, после посадки открывался блок из нескольких внешних узлов, в том числе и один из трех воздухозаборников системы вентиляции корабля.
Мальчик наклонился к зеву воздухозаборника и с недоумением извлек из него ком какого-то тряпья. Он вынул из кармана плоский фонарик, намереваясь осветить странную находку, как вдруг чьи-то сильные пальцы впились сзади ему в шею, лишив одновременно возможности двигаться и дышать.
— Молчи, иначе умрешь, — сказал ему в ухо незнакомый голос на линке. — Понял? Я сейчас отпущу тебя, но попробуй только пикнуть — и я тебя убью. Понял?
— П-п-п-п… — закивал мальчик.
Острые пальцы немного ослабили нажим, и мальчик судорожно перевел дыхание. Второй рукой незнакомец обшарил его, не нашел оружия, отобрал фонарик и спросил:
— Имя? Фамилия? Должность?
— М-микис Антонидис, стюард, — дрожа, пробормотал он.
— Что это за корабли?
— Десантный бот «Морская дева», бортовой номер ЕС-1020, и дзета-яхта «Гром», бортовой номер ЕС-1840…
— Ты знаешь что-нибудь о пленных? Девочка и мужчина… Они живы?
— Ж-живы… — Маленькому стюарду все страшнее делалось под этим движущимся небом, на холодном ветру, с этим тихим, вежливым голосом за спиной. — Ага забрал их себе, я носил им обед в каюту в семь часов вечера…
— Ага? Кто такой Ага?
— Ага… капитан «Грома»… великий Сардар…
— Так… — Незнакомец за спиной подумал. — Веди меня внутрь. Я должен вывести пленных наружу, а ты мне поможешь.
— Меня убьют.
— Сделай так, чтобы никто ничего не видел. Иначе я убью тебя.
— Меня убьют потом.
— Я заберу тебя с собой.
— Ага найдет. Он может все.
— Посмотрим. Веди. Брось тряпки.
Пальцы сделались чуть жестче и подтолкнули мальчика вперед.
— Господин…
— Я не господин тебе.
— Да, господин… Я должен буду вернуться в рубку, доложить, почему не работал воздухозаборник.
— Вернешься. Я буду рядом. Меня не увидят. Будешь вести себя так, как будто все нормально. Скажешь, в сопло внесло сухой куст, перекати-поле называется. Их здесь много носится.
На подгибающихся ногах стюард дошел до люка. Жесткие пальцы ввели его внутрь шлюза, не давая обернуться. Внутри шлюза пальцы отпустили его, и Микис инстинктивно обернулся. Страшный холод пронзил его: кроме него, в шлюзе никого не было.
— Иди, иди, — сказал голос, и, пока он звучал, Микис на секунду увидел в метре от себя невысокого, совершенно обнаженного бритоголового юношу азиатской наружности. Мальчик смущенно мигнул и перекрестился, шепча молитву по-гречески: кирие элейсон… Видение исчезло, но чья-то рука легонько подтолкнула Микиса, тот повернулся, трясясь, и пошел по коридору.
— Все в порядке, сержант-джи, — дрожащим голосом сказал он в рубку. — Там такой сухой куст залетел… Я вынул…
— Холодно, — понимающе кивнул дежурный. — Ладно, или отдыхай.
Пальцы невидимого юноши вновь взяли Микиса за шею, теперь совсем слабо и небольно.
— Веди, — шепнули ему на ухо.
Микис поднялся на один ярус. В полутемный коридор падал неяркий свет из приемной Сардара, где дремал охранник. Микис очень тихо прошептал в пустоту:
— Он услышит.
Невидимый палец прижался на секунду к его губам. В проеме двери никого не было, но на полу, в прямоугольнике света, мелькнула неясная тень. Микис, дрожа, увидел, как у охранника в белом на секунду появилась на шее, под ухом, небольшая, совсем нестрашная вмятина — и пропала; однако сержант обмяк, голова его упала на плечо.
Вновь тень на полу — и сзади в ухо Микису прошептали:
— Теперь до утра он не очнется. Открывай.
Микис трясущимися руками достал универсальный ключ, полагавшийся ему как стюарду офицерской палубы, и отомкнул каюту. Жесткие пальцы втащили его внутрь, заставили закрыть дверь.
Это был самый, самый благоприятный момент для того, чтобы надавить кнопку у обреза двери и вызвать резервную смену охраны, но Микис представил себе ужасное лицо Сардара, спрашивающего: «А почему ты вообще провел его в корабль?» или что-то в этом роде, и ничего не сделал, а в темноте перед ним молодой голос шептал:
— Йон, Клю, проснитесь… Тихо! Тихо, ради сил неба! Проснитесь! Это я, Ёсио! Я за вами! Нас выведут с корабля, вставайте скорее! Я обезвредил охранника! Не пугайтесь только, я невидим.
Вспыхнул неяркий свет у изголовья койки. В первую же секунду Микис заметил неясную тень на стене — ее отбрасывал невидимый Ёсио — а затем густо-прегусто покраснел: с койки вскочили… Положим, обнаженное жилистое тело пленного Смита не очень смутило стюарда, но вот пленная Мартен, прекрасная, как Афродита — так ему показалось… Девушка сердито стрельнула в него глазом, и Микис, красный как рак, отвернулся. А когда не выдержал и посмотрел снова, Афродита была уже в джинсах и футболке и торопливо застегивала ботинки.
— Сардара бы прихватить, — мечтательно произнес голос Ёсио.
Микис взволновался.
— Нет, нет, господин… что вы! Ага один стоит всех, кто есть на корабле. Я за этот полет такого насмотрелся!
— Да, Ёсио, — сказал, застегивая комбинезон, Йон. — Я знаю этого человека. Его сила неимоверна.
— Знаешь? Откуда ты его знаешь? — заинтересовался Ёсио, показываясь на секунду — он протягивал Йону отобранный у охранника разрядник. Увидев сухое обнаженное тело Ёсио, Клю полушутя ойкнула, но, поняв, что юного монаха нисколько не беспокоит ее взгляд, спокойно продолжала застегивать куртку.
Ёсио не то чтобы опять перестал быть видимым, но превратился в подобие той неясной тени, которую отбрасывал. Йон одобрительно взглянул в его сторону:
— Ты хорошо владеешь этим приемом, Ёсио.
— Нет, не очень хорошо, — раздался в комнате бесцветный приглушенный голос.
Пауза.
Микис, придушенно вскрикнув, распахнул дверь:
— Бегите!
И тут возле двери, совсем рядом с Микисом, возник доселе невидимый Сардар с пистолетом в руках.
