Жека 2 - Arladaar
И тут неожиданно в местной газете, и в местном телеканале, появилось рекламное объявление, что туристическая лыжная база «Зимушка» приглашает провести выходные на природе. И крупными буквами было добавлено «ВОЗМОЖЕН РАСЧЁТ СТАРЫМИ ДЕНЬГАМИ». Однако всё это было конечно, на тоненького. Любые спекуляции с деньгами карались законом, а приём старых купюр был запрещён к оплате во всей стране.
У Маринки и Жеки была бессонная ночь с пятницы на субботу. Ещё днём Жека с Лёхой и Никифырычем сгоняли на рынок, взяв Марину с собой. Купили для начала 5 килограмм говядины, и 5 килограмм свинины, масла подсолнечного 10 бутылок. Потом заехали в кулинарию, и взяли всё готовое тесто, что было. И пельменное, и дрожжевое. Маринка сказала, пойдет и это и то. Там же купили мешочек нарезанного лука. На всё про всё ушло 80 рублей с копейками.
Привезли полуфабрикаты на базу. Жека с Лёхой стали резать мясо, крутить на мясорубке. Марина сделала фарш, раскатала тесто.
— Всё, Лёх, езжай домой, Никифырыч довезёт тебя. Завтра сменишь меня, я всю ночь работать буду. И Славян с Митяем подскочат с утра. Тут самое важное будет.
Маринка в белом халатике и белой пилотке просто красавица. Что-то аккуратно делает, перекладывая тонкими нежными ручками, постоянно улыбаясь чему-то своему, девичьему, показывая белые зубки. Изредка поглядывая на Жеку, и тоже слегка улыбаясь.
А ночь выдалась сказочная. И настолько необычная, что была бы видеокамера — записал бы. Ну сами представьте. Лыжная база почти в лесу. Народа никого вокруг на протяжении полукилометра, да и там лишь проходит дорога из города. Два прожектора светят на лес, прямо на деревья, сосны и ели. Жека выходил на улицу покурить, и удивлялся красивой картине, как в фильмах.
В здании играет Жекин кассетник — только успевай пленки меняй. Ночь вдвоём с красивой милой домашней девушкой, жарящей беляши и чебуреки — что может быть лучше? Это же романтика! Правда, только под утро, когда на противне лежала груда готовой выпечки, немного отдохнули. Но уже было не до милостей, и не до секса. Просто сидели обнявшись, и смотрели в потолок.
Утром приехал Никифырыч с Лёхой, Славяном и Митяем. Сменили ночных тружеников на посту. Марина приготовила два чайника — с кофе и чаем, и вместе с Жекой уехала к себе, отдыхать. Жека так и остался у неё — сказал Никифырычу, что доедет до лыжной базы сам, на тачке.
Проснувшись в полдень, Жека ощутил рядом обнажённое нежное тело Марины, горячее и мягкое. Поцеловал её, погладил пышные русые волосы, и стал одеваться.
— Ты уже всё? Поехал? — заспанная Маринка услышала, как Жека одевается, и проснулась. Села на кровати, накрывшись одеялом, в известной женской стыдливости. Вот чего стесняться-то? Пару часов назад видели друг друга всякими…
— Надо разведать, что там у пацанов. Может, помощь нужна. Ты отдыхай. Но будь готова в случае чего сегодня вечером тоже поработать, — подмигнул Жека, и вышел из квартиры.
Ловить тачку, залез в карман, а там денег-то… Триста рублей, что у грузина нафоршмачил… Мало… Привык ходить минимум со штукой в кармане. Куда захотел, туда поехал, что захотел, то купил, за что надо, за то заплатил. Или сунул кому-нибудь сотню за услуги. Но ничего не поделать — все деньги в деле. Крутятся. Он и у матери занял пару сотен, и обменял у грузина на мелкие. Говорить не стал, зачем занял — пообещал отдать через пару-тройку дней.
Поймал шестёрку, договорился за чирик до Еловки. Мужик, сталевар с комбината, всю дорогу ругался и плевался, костеря и Горбачёва, и Павлова, и в целом СССР.
— Да чтоб они сдохли, твари поганые! Народ обокрали, обдирбанили! Сколько людей повесилось… У меня бабка всю жизнь копила деньги, накопила 14 тысяч, и всё прахом пошло. Тыщу обменяла, остальные сожгла в печке. Ни мне, ни вам, говорит, падлюки…
На подъезде к лыжной базе столпотворение — и машины, и люди кучами. Не смогли даже проехать. Очередь тянулась от въезда. Бедные оболваненные люди приехали сюда в последней надежде хоть как-то поменять ставшие ненужными деньги, но и здесь их ждало большое разочарование. Приехали-то в надежде, что как и раньше — сотню плачу, и дают сдачи рублей 80 нормальными деньгами. Однако ценники при входе на базу говорили об обратном.
Прокат лыж с ботинками на час стоил 90 рублей, беляш или чебурек 90 рублей, стакан чаю 90 рублей. Все цены были по 90, чтобы люди с сотни получали сдачу 10 рублей. Зато это были полновесные 10 советских рублей. На столько и упала сразу реальная стоимость советского рубля — примерно в 10 раз. Но в других магазинах и предприятиях и этого не предлагали — там стоимость рубля упала к нулю. Люди ворчали, конечно, за грабительские цены, но всё равно покупали — и покупали хорошо. Один хрен выкидывать, а тут хоть что-то… И на вчерашнюю среднюю зарплату в 300 рублей можно было взять лыжи на прокат, один чебурек со стаканом чая, и получить сдачу 30 рублей, на которые потом можно жить аж три дня.
Пацаны запурхались уже, хоть и работали втроём. Увидев Жеку, только крикнули:
— Бери Никифырыча, дуй на базар за мясом, и за тестом! И за Маришкой! Тут жарко!
И в самом деле, было жарко. Митяй с наблюдающим выдавали лыжи с ботинками, записывали в журнал, брали паспорта в залог, брали оплату, давали сдачу. Славян возился на кухне — продавал чебуреки, беляши, разливал чай, также принимал деньги. Лёха на побегушках, туда-сюда.
Жека только покурил, и обратно. Первым делом заехали к Маринке. Родители её были дома, и предложили зайти, попить чай с ними, познакомиться, но Жека виновато отказался. Не любил он никогда таких официальных посиделок, с чаем и ватрушками. Да и покурить не побегаешь. То ли дело с пацанами, и Сахарихой на кооперативе!
— Не, спасибо, я Марину приехал забрать у вас на ночь. Горячая пора сейчас!
Марина, конечно же, рассказала родителям, где работала ночью — готовила еду для лыжников, и предки довольны были, что вот, доча зарабатывать уже начала. Да ещё в кооперативе!
Марина по быстрому собралась — ждать не пришлось. Уже в машине Жека спросил:
— Ты аванс-то обменяла, что я тебе дал?
— Ха! Конечно! — рассмеялась Маринка. — У меня деньги долго не
