Игорь Хрусталев - Делец платит наличными
Этот нехитрый прием я использовал уже много лет и неоднократно убеждался, что он увеличивает силу логики на порядок.
― Значит, так, ― нарисовал я цифру один. ― Вы получили задание и с ним не справились, грубо говоря, просрали объект.
Ручка изобразила пухленький круг, который тотчас же перечеркнула.
― Вас за это непременно накажут тем или иным образом, ― продолжал я.
Перо начертило линию ― сначала ломаную, потом извилистую, хвостик которой печально повис, оборвавшись несколькими короткими штрихами.
― Какой для вас видится выход из этой ситуации? ― задал я самому себе вопрос.
При этом я начертал возле цифры два жирный вопросительный знак.
― Санкции на работе неизбежны, это как дважды два, ― констатировал я и поставил жирный крест возле цифры один. ― А значит...
Тут я выдержал короткую паузу и посмотрел на своего собеседника.
Шурик при этом, само собой, вынужден был оторваться от наблюдения за листом бумаги и волей-неволей должен был взглянуть мне прямо в глаза.
― А значит, надо как-то исправлять ситуацию, ― проговорил я внушительно.
― Хорошо бы, ― согласился Шурик, ― только я не представляю, как.
― А я представляю, ― провел я ручкой горизогтальную черту. ― В твоей конторе тебе все равно вломят ― скажешь ты мне, кто тебе дал задание или нет. Тебе почти без разницы.
― Ну, ― кивнул Шурик, пока еще не взяв в толк, куда я клоню.
― Но разница есть в другом случае, ― доверительно произнес я, ― если ты быстро и внятно отвечаешь на мой вопрос, я обещаю мягкую посадку, когда ты будешь лететь из своей конторы после пинка под зад.
Шурик заинтересовался.
― Для начала устрою на стажировку в свою службу безопасности, ― пообещал я.
― А дальше?
Я рассмеялся.
― Какой шустрый! А дальше все от тебя зависит ― научишься, значит будешь работать. Нет ― подыщешь еще что-нибудь. Усек?
Похоже, я его убедил.
Парень довольно быстро раскололся и за минуту с небольшим выдал мне ту информацию, которую я вытягивал из него эти полчаса.
Я поменял местами филеров и обработал второго за четверть часа.
Он подтвердил информацию Шурика и теперь я уже знал, что мне нужно делать.
Для начала я решил тщательно подготовиться к предстоящей встрече ― первым делом достал из сейфа в директорском кабинете некоторое количество зеленой налички и засунул баксы себе в карман.
Затем я велел Егору Воронцову подготовить ребят для сопровождения.
Мы условились, что машина с бойцами нужна для страховки и вероятность введения в действие наших силовых резервов невелика.
После этого я поднял телефонную трубку, набрал номер, представился и попросил соединить меня с майором Ворошиловым.
Мой звонок произвел настоящую сенсацию. В трубке слышался топот ног, встревоженные выкрики и громкая брань. Наконец, мне ответили.
― Слушает Ворошилов, ― раздался низкий шепелявый голос.
― Майор, мне очень не нравится, что за мной ходят по пятам ваши люди, ― начал я с места в карьер, не давая возможности человеку на том конце провода оправдываться или что-то объяснять.
― Но...
― Никаких но, ― оборвал его я. ― Значит так, я готов вернуть вам вашу парочку через десять минут. Именно вам, лично, заметьте.
― Вы хотите со мной встретиться? ― уточнил прокашлявшийся Ворошилов.
Я еще не понял, туп мой собеседник или чересчур дотошлив, и терпеливо повторил:
― Да-да, вы совершенно верно меня поняли. Я хочу встретиться, и именно с вами. Нам есть о чем поговорить, и, думаю, этот разговор может быть полезен для нас обоих. Значит так, ― перешел я к подробностям, ― встречаемся у музыкального театра. Марку моего автомобиля вы знаете, он будет стоять у служебного входа.
― Угу, ― раздалось в трубке. ― Там, с торца, где рекламные щиты?
― Совершенно верно, ― с улыбкой подтвердил я. ― Можете не прикрывать трубку рукой, я все равно слышу, что вы отдаете приказания своим людям.
В трубке хмыкнули.
― Я понимаю, сто меры предосторожности необходимы. Можете приводить с собой хоть целый полк, ― продолжал я, ― но пусть ваши люди держатся от моей машины на расстоянии и не мешают нашему разговору.
― Значит ли это, что ваши люди будут вести себя так же корректно? ― на всякий случай уточнил Ворошилов. ― Вы ведь тоже будете не один?
― Разумеется, ― подтвердил я. ― Мои люди будут рядом, но в разговор никто не вмешивается, ни с вашей, ни с моей стороны.
― Хорошо, я буду, ― заключил Ворошилов. ― Значит, через десять минут?
― Время пошло, ― согласился я и повесил трубку на рычаг.
$ 5
Мой красный лихой феррари подъехал на место встречи первым.
Я припарковал машину возле служебного входа и стал ждать появления майора Ворошилова.
Он опоздал на тридцать секунд. И среди военных такое случается.
Майор приехал на шикарном вольво девятьсот шестидесятой модели.
Машинка выглядела новехонькой ― будто только что с авторынка ― и на ее черной крыше весело плясали солнечные зайчики.
Ворошилов оказался грузным человеком лет пятидесяти ― пятидесяти пяти.
На встречу майор приехал в штатском ― на Ворошилове был кремовый костюм с легкомысленным галстуком расцветки «бешеный попугай».
Подойдя к моему автомобилю, Ворошилов нагнулся к открытой дверце и спросил:
― Где?
Вместо ответа я кивнул ему на противоположную сторону улицы, где в этот момент наши ребята выпускали из микроавтобуса Шуру с напарником.
Ворошилов удовлетворенно кивнул и, покрякивая, залез ко мне в салон.
― Работнички, мать иху туды-растуды, ― покачал он головой. ― Гнать поганой метлой из органов, а не зарплату платить.
― Да, ― проговорил я, ― зарплата по нашим временам уже как премиальные. Но нас с вами, насколько я понимаю, это не очень касается.
Ворошилов промолчал.
― И насчет органов ― это вы кому-нибудь другому рассказывайте, ― продолжил я. ― Как только мне назвали вашу фамилию, я навел справки и узнал, что вы работаете лично на Мясоедова.
Майор был шокирован.
Бедный Ворошилов выглядел так, будто мы с ним находились на светском приеме у английской королевы в составе правительственной делегации, а я вдруг позволил себе какую-нибудь хулиганскую выходку.
― Да как вы можете... ― прошептал он, в ужасе оглядываясь по сторонам.
― Могу, ― пожал я плечами. ― А чего тут такого особенного?
― Об этом не говорят, ― начал учить меня испуганный майор. ― Это сверхсекретная информация. Теперь мне придется доложить по начальству и всю структуру будут заново перетасовывать.
― А вы не докладывайте, ― предложил я. ― Мне лично ваша сверхсекретность до лампочки. Подумаешь, негосударственное подразделение личной гвардии Виталия Мясоедова! Ну и что?
Майор Ворошилов снова припух.
Мне показалось, что его сейчас наверняка хватит кондратий, если я буду продолжать изъясняться в том же духе, поэтому я поспешил плавно сменить тему и перейти к конкретным деталям.
― Вариант А, ― загнул я один палец на левой руке. ― Мы расстаемся к взаимному неудовольствию, не обменявшись информацией.
― Я не уполномочен... ― начал было Ворошилов, но я не дал ему договорить.
― Как вы уже успели заметить, я достаточно осведомлен о ваших структурах, так что играть в прятки со мной не стоит. Хотите Мясоедову позвоню?
И я сделал вид, будто полез в карман за сотовым телефоном.
― Нет, ― быстро ответил майор. ― Не хочу. Лучше этого не делать.
― Конечно, ― согласился я. ― Зачем вмешивать начальство, когда можно его не вмешивать? У начальства и так забот хватает, верно? Тем паче я не уверен, что Мясоедов курирует все детали вашей работы.
― У вас, кажется, есть еще вариант Б, ― напомнил мне майор Ворошилов.
Я заметил, что любое упоминание фамилии Мясоедова действовало на него как пощечина и решил приберечь этот прием на будущее.
― Есть, ― медленно сказал я. ― И этот вариант позволяет нам с вами на короткое время немножко подружиться. Скажем, на денек-другой.
Страх майора, надо сказать по совести, не был таким уж безосновательным.
Виталий Мясоедов был правой рукой главы местного МВД генерала Тараканенко.
Я не уверен, был ли у него какой-нибудь чин, может быть, даже и нет.
Тем не менее, этот вполне невзрачный на вид человек сумел всего за несколько лет подмять под себя всех местных силовиков, независимо от званий, покровителей и их личных качеств.
В один прекрасный день город был просто поставлен перед фактом ― решения по наиболее важным вопросом принимает именно Мясоедов, и никто другой.
Его влияние было настолько велико, что три последних губернатора ― смену даже самого высшего начальства Мясоедов, казалось, даже не замечал ― считали своим долгом узнавать его мнение по наиболее кардинальным вопросам политики и экономики.
Что самое интересное, Виталий Мясоедов вовсе не был честолюбив.
Его имя никогда не мелькало на газетных страницах, он никогда не давал интервью.
