Дон Пендлтон - Буря в Техасе
Не прошло и двух часов после казни генерала Спеллмана в Эль-Пасо, в «люксе» Уитсона в Хьюстоне — в другом конце штата — появился высокий ясноглазый молодой человек, одетый в костюм в сдержанном голубом тоне, синюю рубашку и белый галстук. Посетитель вполголоса представился секретарше, и она тут же доложила о нем самому Уитсону.
Гостя без промедления провели в гостиную. Финансист лежал на массажном столе: после физических упражнений ему делал расслабляющий массаж бывший боксер, известный почитателями ринга как Дикий Кот Маккуин.
Как потом показал Маккуин, «ослепительный фраер» уселся на табурет возле массажного стола, и между ним и мистером Уитсоном произошел следующий разговор.
Уитсон: В Далласе обстановка накаляется?
Незнакомец: Можно сказать, и так. Мы думаем, что в других местах творится то же самое.
Уитсон: Поэтому сюда прислали вас? Держать меня за ручку?
Незнакомец: Вроде того.
Уитсон: Забудьте об этом. Я в состоянии сам о себе позаботиться. Кроме того, вас с головой выдает внешность. У вас просто на лбу написано, кто вы.
Незнакомец: Как вам угодно. Но вы должны знать: Спеллман умер.
Уитсон (встревоженно): Не может быть! Когда?
Незнакомец: Пару часов назад.
Уитсон: О'кей, спокойно, спокойно. Ты заканчиваешь. Дикий Кот? Ага, закругляйся. Подожди, что-то вот здесь под рукой на груди щемит. Разомни-ка. (Незнакомцу). Так значит, инсульт, да? У Спеллмана?
Незнакомец: Вроде того. Такое может и с вами случиться.
Уитсон: Ни за что. По физическим данным меня можно принять за двадцатидвухлетнего юношу. Так, Дикий Кот?
Незнакомец: У тебя не те данные, Уитсон.
Уитсон: Что?
Незнакомец: Ты недостаточно здоров, чтобы жить.
После этого высокий незнакомец вложил в ладонь финансиста небольшой металлический предмет вроде значка.
Уитсон лежал на животе, опершись локтями о стол, и тупо смотрел на этот значок в форме мальтийского креста.
— О Боже! Подождите минутку, сейчас, постойте! Мы же можем договориться! — простонал он.
Маккуин инстинктивно отступил от стола.
— Слишком поздно разговаривать, Уитсон, — сказал незнакомец.
Он достал из кармана пиджака черный пистолет и выстрелил финансисту прямо между глаз.
Потом обернулся к Маккуину и, сказав:
— Не тратьте понапрасну свое время, дружище. Вызывайте полицию! — спокойно вышел вон.
Первая полицейская машина прибыла на место происшествия через считанные минуты, и выходы из здания были немедленно перекрыты. Единственный мужчина, который незадолго до приезда полиции вышел из здания, был одет в белый комбинезон. «Ослепительного фраера» больше никто в Хьюстоне не видел.
Позже стаю известно, что Джеральд Уитсон числился директором делавэрской корпорации «Интернэшнл Банкерс Холдинг». Он был членом клуба нефтяников, национальным советником по вопросам экспорта-импорта нефти и закулисным махинатором, оказывавшим серьезное влияние на политическую жизнь штата Техас.
Уитсон был также партнером в остинской фирме «Ойлфилд Рисерч энд Консервейшн», представлявшей интересы влиятельных кругов как в техасском Капитолии, так и в Конгрессе США.
Джеральд Уитсон, как и отставной генерал, тоже умер со значком снайпера в руке.
Не позднее, чем через час после убийства в Хьюстоне, в офис «Ойлфилд Рисерч энд Консервейшн» в Остине вошел посетитель и пожелал увидеть управляющего, известного в Техасе юриста. Пропуском и паролем вновь послужило имя Джозефа Квазо.
У дверей офиса посетителя лично встретил и проводил в кабинет сам эсксвайр Томас Килканнон.
Не прошло и минуты, как гость вышел, холодно кивнув на прощание секретарше.
— Не заходите в кабинет, — предупредил он ее. — Вызовите полицию и скажите, что убит человек.
Полицию-то она вызвала, а вот другим советом пренебрегла. Она нашла Томаса Килканнона уткнувшимся лицом в лужу крови на столе, его безжизненные пальцы сжимали все тот же снайперский значок.
В пять часов все полицейские силы штата Техас были подняты по тревоге. В состояние повышенной боевой готовности была приведена полиция в соседних штатах Арканзас, Луизиана, Оклахома и Нью-Мексико. По тревоге подняли силы пограничной охраны США.
Стало доподлинно известно, что Мак Болан, возглавлявший список людей, разыскиваемых ФБР, пошел войной на Штат Одинокой Звезды и, одержимый жаждой крови, потерял над собой контроль. Три его последние жертвы — весьма респектабельные и влиятельные граждане с безупречной репутацией.
В глазах правоохранительных органов штата и по словам одного из тележурналистов, «Мак Болан совершил трагическую ошибку: возомнив себя и судьей, и присяжным, и палачом, он явился в Техас, как очередной убийца-маньяк».
Но в тот же день в личном дневнике Мака Болана появилась такая запись: «Я — не судья и не присяжный. Эти люди своими действиями сами приговорили себя к смерти. Идет война, а на войне нет места морали. Пусть мир проклянет меня. Я совершил лишь то, что должно было свершиться».
Мир трижды проклял Мака Болана в Техасе.
Когда-то Оскар Уайльд написал: «Тому, кому отпущено более одной жизни, суждено и умереть не единожды».
Но сколько же проклятий способна вынести человеческая душа?
Глава 12
— Ничего нового, сержант, — прозвучал в трубке сдержанный голос Лео Таррина. — О Техасе никто даже на заикается, будто и слова такого нет. При упоминании о Техасе мафиози сразу переводят разговор на другую тему. Агенты ФБР качают головами и тоже уходят от ответа. Но я все-таки связался с Гарольдом Броньолой. Единственное, что он сказал, так это то, что ты ступил на зыбкую почву. Он просит тебя прекратить это дело. Как я понял, ФБР проводит там крупную операцию, какое-то расследование. Во всяком случае, Гарольд дал понять, чтобы ты не мешал работе ФБР и успокоился.
— Я не могу успокоиться, — ответил Болан. — А ты передай Броньоле, что его так называемое расследование закончилось, так и не успев начаться.
— У тебя есть доказательства?
— Есть. Я могу назвать ему фамилии всех действующих лиц с указанием рыночной цены каждого, если его это интересует.
— Ты же знаешь, что интересует, — с досадой промолвил Таррин. По его тону можно было судить, насколько он тяготился посредничеством между двумя близкими ему людьми, которых он очень ценил и уважал.
— Хорошо, я дам эти сведения, надеюсь, они ему пригодятся. В деле замешан один из его начальников. Сейчас не все так гладко в Вашингтоне, Лео. Что происходит с хваленой неподкупностью высших чиновников в этой стране? Кажется, что купля-продажа людей превратилась в основной вид деятельности в правительстве.
— Послушай, Мак, все не так плохо, как ты себе представляешь.
— Разве? Пойми, Лео, сейчас для меня труднее всего отделить овец от волков. Нынче все похожи друг на друга: одинаковый запах, поведение. Я сыт по горло.
— Тебе надо передохнуть, Мак, ты устал.
— Да. От компании, с которой приходится иметь дело. Это сборище подонков и негодяев, Лео. Представь себе: сегодня я казнил генерала Спеллмана.
— Кого?
— Натана Спеллмана, бывшего начальника европейского отдела контрразведки. Затем настала очередь финансового воротилы, который был на «ты» с королями и президентами. А список закрыл руководитель ассоциации адвокатов Техаса, у которого все стены завешаны фотографиями членов Верховного суда и их автографами. Сегодня я покончил со всеми троими. Они этого уже давно заслуживали.
Последовала долгая тяжелая пауза, наконец Таррин вздохнул.
— Так вот, значит, в чем дело...
— Что такое?
— Броньола летит спецрейсом в Техас в сопровождении большой группы крупных полицейских чинов.
— Когда ты разговаривал с Гарольдом? — спросил Болан.
— Около часа назад.
— Тогда все ясно. Я ожидал, что реакция будет бурной. Меня это не удивляет, Лео.
— А ты уверен, что не ошибся?..
— В правильности выбора целей? Уверен, как всегда.
— Ага. Ну что же, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Вот именно, — сказал Болан своему другу в Питтсфилде.
— Броньола знает, что мы поддерживаем связь. Он надеется, что к тому времени, когда он доберется до Техаса, там уже и след твой простынет. Ты же знаешь, какое у него задание, сержант.
— Конечно, знаю, — вздохнул Болан.
— Гарольд сказал, что, если ты все же останешься, он хотел бы переговорить с тобой прежде, чем начнется война не на жизнь, а насмерть.
— Он направляется в Даллас?
— Да.
— О'кей. Если тебе удастся в ближайшие часы связаться с ним, передай, чтобы он в восемь часов ждал меня без сопровождающих у главного подъезда здания ФБР. Я встречусь с ним там.
— О'кей, Мак, будь осторожен.
— Конечно. Там все в порядке?
Таррин понял скрытый смысл этого вопроса. Он касался любимой женщины Болана Валентины Куэрент и его малолетнего брата Джонни Болана, которых Таррин держал в надежном месте. После того как в Бостоне едва не произошла трагедия, Болан, касаясь в разговоре близких ему людей, опасался называть их имена вслух.
