Джеймс Хедли Чейз - Вечер вне дома: Сборник
Гилда приняла удар.
— Почему ты об этом вспомнил? Это же старая история.
Сеан неожиданно встал и отошел от нее, заложив руки за спину с решительным видом.
— Не такая уж старая. Перед тем как говорить
с Джонни, внесем ясность. Ты прекрасно знаешь, что я схожу с ума по тебе и сделаю для тебя все, что угодно. Мы скоро поженимся. Но, как тебе известно, я руковожу политической жизнью "этого города, а политика — мерзкая игра, в которой каждый старается перегрызть горло другому. И ничто так не способствует разгрому целой политической партии, как скандал, поднятый прессой. Избиратели сразу же отшатнутся от нее, понимаешь?
Пристроившись на ручке кресла, бледная и испуганная, она внимательно слушала его, нервно сжимая руки.
— Я не нахожу здесь связи с Джонни.
Он в упор посмотрел на нее.
Я только что сказал тебе, что Говард принес плохие новости: прошлой ночью Фей Карсон была убита.
Наступило тягостное молчание, потом О’Бриен продолжал:
— Знаешь ли ты, что Джонни вернулся вчера вечером? Один из моих людей видел его около Парадиз-клуба. Он приходил к тебе?
Она замялась, потом кивнула, не глядя на него.
— Я знала, что он в городе,— призналась она, опустив глаза.
— Ты веришь, что он убил ее?— напрямик спросил О’Бриен.
Гилда подняла голову, глаза ее расширились.
— Конечно нет! Как ты можешь говорить такие вещи!
Ее возмущение не было убедительным. Они посмотрели друг на друга, и Гилда снова отвела глаза.
— Будем играть по-честному, малышка,— сказал О’Бриен.— Ты так же хорошо, как и я, знаешь, почему я спросил тебя об этом. Перед тем как его поместили в лечебницу, он угрожал, что убьет ее, и не прошло и двух часов после его возвращения, как она оказалась убитой. Посмотрим в глаза фактам.
Гилда не шевелилась. Он видел, как она старалась взять себя в руки, и, подойдя к ней, обнял ее.
— Послушай, не волнуйся. Ты ведь не одна, не переживай из-за этого. Я с тобой и очень многое могу сделать.
— Это не он,— проговорила она одним дыханием.— Он не способен на такой ужасный поступок.
Хорошо зная Джонни, О’Бриен думал совсем иначе. Парень вполне был способен на убийство.
— Ты так считаешь, потому что он твой брат и ты его любишь,— с нежностью проговорил он.— Но представь себе, что подумают о нем другие, учитывая его репутацию...
— Я тебе говорю, что это не он! — закричала Гилда, вставая и в упор глядя на него.— Можно подумать, что у тебя есть доказательства.
Она поднесла руку к губам.
— Этот тип из полиции не подозревает его?
— Он не подозревает даже о существовании Джонни.
— Тогда почему ты говоришь мне все это?
— Ты его вчера видела?
— Нет. Он звонил по телефону.
— И ты от меня скрыла.
— Я должна была сказать тебе, но он просил этого не делать. Он просил денег, чтобы уехать в Нью-Йорк. Когда он позвонил, я отправилась в казино и сказала ему, чтобы он пришел за деньгами туда. Но он не пришел, наверно, достал деньги в другом месте.
— У Фей?
— Нет! Он не знал ее адреса и не взял бы у нее денег. Вчера вечером он не был у нее.
— Пожелаем ему этого,— сурово проговорил О’Бриен.— Итак, ты его видела?
— Нет.
Но он был достаточно проницателен и понимал, что Гилда лгала. Она его видела и так же, как он, была уверена, что он убил Фей.
Положение было серьезное. Нужно сделать все возможное, чтобы Джонни не попал в руки полиции. Действовать надо быстро и решительно. Но где он мог сейчас находиться?
— Значит, ты считаешь, что он уехал в Нью-Йорк? — равнодушно спросил он, внимательно наблюдая за ней.
— Да. Я скоро получу от него известия. Я уверена в этом,— ответила она.
— Понимаю.
Она опять лгала. Вдруг ему в голову пришла мысль, что она прятала брата, что в настоящий момент он, вероятно, находится у нее.
— Раз он уехал...— проговорил он и взглянул на свои часы.— Черт побери! Мне нужно позвонить по телефону. Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
Он вышел из комнаты и заперся в библиотеке. Набрав номер, он сказал вполголоса:
— Позовите мне Такса.
— Слушаю, патрон! — ответил тот твердым и резким голосом.
— Ты хорошо все сделал на Лесингтон-авеню, а теперь я поручаю тебе другую работу. Беги на Мэдокс Курт, 45, к мисс Дорман. Я полагаю, что там Джонни Дорман. Загляни туда осторожненько. Если он там, забирай его и спрячь в надежном месте. Это будет не так-то легко, но ведь ты не новичок. Прихвати с собой кого-нибудь.
— Я займусь этим,— ответил Такс.
— Отвези в такое месте, где я могу его легко найти, но чтобы никто его не видел, да не слишком бей. Во всяком случае, не бей по голове.
— Можете мне довериться,— сказал Такс.— Я доложу вам.
О’Бриен положил трубку, закурил сигарету и вернулся в зал. Увидев глаза Гилды, он понял, что она плакала, и сел рядом с ней на диван.
— Не нужно так расстраиваться,— осторожно и нежно начал он.— Но я должен узнать, что произошло между тобой, Фей и Джонни. У меня есть враги, они знают, что мы собираемся пожениться. Если они сумеют поймать Джонни, то сделают все, чтобы навредить мне. Скажи, что произошло между вами?
— Если у тебя могут быть неприятности из-за Джонни, тебе не надо жениться на мне.
— Нет, я на тебе женюсь,— возразил он, пристально глядя на нее.— Это единственное, в чем я уверен. Но мне бы хотелось избежать неприятностей, поэтому прошу тебя рассказать мне обо всем.
Гилда пожала плечами.
— Естественно. Это грязная история, но мне нечего скрывать от тебя. Мы с Фей были подругами а жили вместе. Я пела, а у нее был танцевальный номер с Морисом Вардом. Она сходила по нему с ума, а он был лишенным совести эгоистом. Однажды она привела его домой и познакомила со мной. Он сразу же стал за мной ухаживать, а Фей не верила, что я тут ни при чем, и стала устраивать сцены ревности. Тогда я разъехалась с ней, но он не оставил меня в покое, а продолжал преследовать.
В конце концов я уехала. Он был до такой степени зол на Фей, что бросил ее и тоже уехал. Узнав, что его в городе нет, я вернулась обратно. Фей не хотела меня больше видеть, чему я, по правде говоря, не очень огорчилась, так как за это время она вступила на дурную дорогу. Она бросила танцевать и занялась проституцией. Однажды она встретила Джонни. Он вернулся из армии, где ему пришлось туго. Он был совсем выбит из колеи, слишком много пил и часто приходил в бешенство. Я была единственная, кто мог успокоить его. Он влюбился в Фей, а она решила отплатить мне. Он вбил себе в голову, что женится на ней. Однажды один его друг дал ему адрес Фей и сказал, что она отличная партнерша, с которой приятно провести ночь. Джонни побежал к Фей и сильно избил ее. Если бы не подоспел Сэм Дарси, он убил бы ее. Сэм связал его и послал за мной. Я поместила Джонни в психиатрическую лечебницу. Остальное ты уже знаешь.
О’Бриен потер щеку.
— Значит, Сэм Дарси в курсе дел?
— Он знает, что Джонни избил ее и угрожал убить.
— Как ты думаешь, ходил ли к нему Джонни? Знает ли Дарси, что Джонни вернулся?
— Не знаю.
— Ладно,— сказал О’Бриен,— теперь я знаю, как мне держаться. Кстати, Говард сообщил мне, что у них есть описание типа, который покинул квартиру Фей в час преступления. Он не похож на Джонни.
— Но ведь я тебе уже сказала, что Джонни здесь ни при чем.
— Твоя или моя уверенность не имеют значения. Факт тот, что он угрожал ей и едва успел вернуться, как ее убили. Разве только они поймают этого высокого типа в сером костюме! В этом наша единственная надежда!
— Полиция, безусловно, найдет его,— уверила Гилда О’Бриена.
— Будем надеяться.— Затем с легкой улыбкой он добавил:
— Забудем все это, пора завтракать.
Она покачала головой.
— Я хочу вернуться к себе. У меня дела.
— Ты будешь завтракать со мной,— твердо сказал он.
И, взяв ее под руку, увлек по коридору в столовую.
Часом позже, когда она уехала в своей спортивной машине, зазвонил телефон. О’Бриен взял трубку.
— Это Такс, патрон,— раздался резкий, голос.— Все в порядке, патрон. Он был там, и я забрал его.
Лицо О’Бриена стало жестким.
— Куда?
— На «Виллой Понт».
— Хорошо, я буду там через час,— сказал О’Бриен.— Следи за ним, Такс.
И он положил трубку.
Кен Холанд закрыл входную дверь и ватными ногами прошел через прихожую. Всем своим весом он оперся на спинку стула. Сердце его все еще колотилось. Он не мог избавиться от страха, охватившего его при виде двух полицейских, направлявшихся к его дому.
«Странная у меня манера спасать себя,— подумал он. Заметили ли они мой ужас? Необходимо быть более спокойным. Если мне еще раз придется иметь с ними дело, я выдам себя».
