Джерри Эхерн - Бойня
— Сам не знаю. По-моему есть еще один из Компании, так мне сказали на инструктаже, и три подсадки из департамента. Но кто есть кто — без понятия.
Фрост подъехал к воротам президентского дворца, которые стали автоматически открываться.
— Мне совсем не хочется, чтобы здесь пролилось много крови. Дай Бог, Чтобы все вышли из этой переделки целыми и невредимыми. Но мне плевать на приказы — я должен сначала выполнить свой долг.
Он снова нажал на педаль, и машина въехала на внутреннюю территорию. Неужели на сегодня все и можно уже не играть роль крутого парня? Хэнк устал и очень хотел спать. Остановившись у парадного входа, он усилием воли отогнал от себя дремоту, не забывая о Нифкавице, сидящем рядом. Полагаться оставалось только на себя и на неразлучный браунинг.
Глава десятая
Фрост принял душ, побрился и присел на краешек кровати перед дальней дорогой. “Если мне придется снова увидеть президентский дворец, — подумал он, — то на нем, наверное, будет висеть портрет Фиделя Кастро и станет он называться каким-нибудь домом культуры трудящихся”. Капитан понимал, что проиграл эту партию — если удастся найти благополучный выход из сложившейся ситуации, то все заслуги присвоит себе госдеп, а если погибнет какое-либо важное официальное лицо, то в этом обвинят Фроста и приготовят для него намыленную веревку.
Он задумчиво посмотрел на свое отражение в высоком зеркале. Защитная форма, высокие ботинки, оружие — вот он и вернулся к тому, с чего начинал. Хэнк поднялся, проверил браунинг в кобуре, нож на поясе и, подхватив рюкзак, дорожную сумку и винтовку, покинул комнату.
Агилар-Гарсиа подумает, что его предали. Что поделаешь, если предательство — единственный способ, чтобы сохранить жизнь президента, которую тот хочет принести в жертву, то пусть будет так.
Капитан зашел в комнату охраны, где его ждали все двенадцать подчиненных, никому из которых он не доверял. Он остановился у двери и, не обращая внимания на то, что его могут услышать в коридоре, громко приказал:
— Три человека — займите места у спальни президента и не выпускайте его. Следите также, чтобы и его жена не выходила из своей комнаты.
— Я не хочу вмешиваться в твои личные дела, — послышался голос Нифкавица, — но как насчет девочки?
Хэнк взглянул на него и улыбнулся.
— Она ждет меня внизу, я ее заберу и тоже приведу наверх. Потом они оденутся, и мы их доставим в посольство. Так, кажется ничего не забыл.
Он кивнул и спустился на первый этаж, где оставил все свои вещи, кроме винтовки. Он зашагал через холл, направляясь на кухню. Когда старая повариха увидела Фроста с винтовкой в руке, она уронила кувшинчик с молоком и вскрикнула от неожиданности. На кухне его уже ждала Марина.
Она удивленно приподнялась из-за стола, не ожидая увидеть Фроста в такой экипировке.
— Мама, принесите мне кофе, — повернулся он к негритянке, переступил через лужу молока на полу и, положив винтовку на стул, сел напротив Марины.
— В чем дело — неужели мой отец посылает тебя в джунгли воевать с террористами?
— Нет, дорогая, — ответил Хэнк и закурил.
— Почему же ты так одет? И винтовка…
— Я должен вывезти тебя, твою мачеху и отца из страны вместе с сотрудниками посольства США.
— Да ты что, Хэнк? Ты же сам отлично знаешь, что мой отец никуда не уедет.
— Знаю, — вздохнул капитан и печально опустил голову. — Да, он не согласится покинуть страну добровольно и если мы останемся живы, то, наверное, возненавидит меня. Но я не могу его бросить здесь умирать, не хочу, чтобы он стал жертвой — и точка. Прошу, хоть ты мне не доставляй неприятностей.
Марина поднялась, намереваясь уходить. Фрост посмотрел на нее и добавил:
— И не теряйся из виду, чтобы я тебя не искал.
— А куда ты нас собираешься увезти? — спросила она, поправляя юбку.
— В Мексику. У посла есть свой собственный план эвакуации и я думаю, что мы можем этим воспользоваться.
— А что, если мой отец не захочет?
— Я его заставлю.
— Как это ты его заставишь?
— Приставлю пистолет к голове Анны, и если будет действительно нужно, ты сама это знаешь, то смогу даже нажать на спусковой крючок. Я считаю, что ты с отцом сможешь прожить и без нее.
Хэнк допил кофе и вышел с Мариной из кухни, остановившись на секунду, чтобы шутливо поцеловать повариху в щеку и прошептать:
— Ты настоящая красавица, мама.
Та что-то закудахтала в ответ, а он взял девушку за руку и повел ее на второй этаж. Фрост почувствовал, как ее нежные пальчики задрожали, когда она увидела вооруженных наемников у комнаты президента.
— Успокойся, они всего лишь охраняют его. Если президент выйдет сейчас на улицу, толпа его убьет.
Он постучал в двустворчатую дубовую дверь, но ответа не последовало. Повернув ручку и обнаружив, что дверь не заперта, он впустил в комнату Марину и громко крикнул:
— Сэр, впереди меня идет ваша дочь! Не стреляйте!
Капитан закрыл за собой дверь, прислонил винтовку к стене и увидел Агилара-Гарсиа, полностью одетого и сидящего в кресле у зашторенного окна, окрашенного в розовый цвет первыми лучами солнца.
В воздухе повисла тишина, ни Марина, ни ее отец не проронили ни слова.
— Господин президент, — нарушил молчание Хэнк, — мне нужно поговорить с вами.
— Капитан, зачем вы это делаете? — Агилар-Гарсиа не двинулся с места.
— Послушайте, сэр, я знаю, что у вас в руке револьвер. Да, вы можете убить меня, но вы ведь сами знаете, зачем я сейчас пришел сюда — чтобы выполнить то, что я делал последние недели — защитить вашу жизнь. Только теперь, хотите вы этого или нет, я добьюсь своего и увезу вас отсюда.
— Неужели вы не понимаете, амиго, — проговорил, поворачиваясь к нему, президент, — что Монте-Асуль — моя родина. Как же вы можете просить меня, чтобы я ее бросил. Я скорее умру, чем с позором убегу, чтобы жить в какой-нибудь другой стране.
Фрост направился через всю комнату к президенту, неуклюже ступая грубыми ботинками по высокому мягкому ковру. Остановившись достаточно близко, чтобы видеть пистолет в его руке, он ответил:
— Сэр, я думаю, что сохранение вашей жизни сейчас более важно, чем участие в разразившейся войне — которую вы все равно не сможете выиграть — против террористов, студентов, даже против своих друзей. Давайте будем говорить правду — ведь здесь нельзя доверять практически никому. Кроме того, у вас мало вооружения, не хватает техники, боеприпасов и тому подобного. Наверное, на сегодня коммунистический переворот неизбежен и если вы погибнете, то это им будет только на руку. А если останетесь в живых, то сможете продолжать сражаться с коммунистами и с их порабощением других стран. И вы еще вернетесь сюда.
Он осознавал, что последнее обещание вряд ли будет осуществлено и понимал, что и Агилар-Гарсиа не питает иллюзий по этому поводу.
— Если я не соглашусь уезжать, как вы меня заставите? — спросил президент.
— Если мне не удастся убедить вас, — тяжело вздохнул капитан, — то я или заставлю вас сделать это силой или мне придется угрожать жизни вашей жены. Я говорю это вполне серьезно.
Агилар-Гарсиа задумался, затем поднял пистолет, направив его в грудь капитана.
— А если я вас сейчас застрелю?
— В этом случае то же самое произойдет с вашей женой, — солгал Хэнк. — И кроме того, сэр, я думаю, что вам уже надоело стрелять в своих друзей. Отдайте мне револьвер.
Он шагнул вперед и протянул руку. Президент задумался на минуту, затем тоже сделал шаг вперед и отдал оружие капитану. Тот взял пистолет, задумчиво посмотрел на него и опять протянул его Агилару-Гарсиа.
— Возьмите, он еще может вам понадобиться, господин президент.
— С этой секунды, — тихо заметил тот, — этот титул теряет всякий смысл.
— Нет, сэр, — возразил Фрост, — вы остаетесь президентом своей страны. Пусть Марина поможет вам собрать вещи, необходимые для нашего трудного пути. Не забудьте о патронах.
Через некоторое время отец с дочерью спустились в главный холл, президент держал в руке элегантный кейс. Увидев, как трое наемников грузят большие коробки через заднюю дверь, он язвительно спросил:
— Что это такое, капитан? Вот уж никогда не думал, что вы — еще и мародер.
Хэнк ничего не ответил. Марина подошла к коробкам и, заглянув внутрь, с укором сказала отцу:
— Папа, там — вещи из твоего кабинета. Фрост спасает их для тебя.
— Они лишь будут напоминать мне о родине и только усилят мои страдания.
Капитан молча наблюдал, как Пирлблоссом проводил президента и девушку к ожидавшему их джипу, верх которого закрыли брезентовым тентом, чтобы поменьше видели пассажиров.
Вдруг по лестнице сбежала Анна и подошла к Фросту
— Я знаю, что это была просто шутка, вы бы никогда меня не убили.
Хэнк открыл рот, не в состоянии понять, откуда она узнала о его обещании. Он не успел сказать ни слова, как Анна устремилась через выход к машине.
