Сергей Зверев - Мы родились в тельняшках
«Кракен» плюс две немки вошли в заведение и окунулись в волшебный мир оттяга и порока.
Мерцание цвета встречает вас на входе, музыка нарастает, еще различим ритм; потом она сливается в гул, сквозь который изредка прорываются отвязные крики восторга и девичий визг. Мириады вихляющихся тел, напоминающие пестрых, ярко выряженных и раскрашенных проколотых червяков на крючке.
Голицын проводил взглядом такую попу в полосатых шортиках, с густыми белыми волосами ниже поясницы, что хотелось забыть про Герду и броситься за ней. Ладошка красноголовой поставила раскрывшийся было рот на место.
– Я-я, – согласился растерянно Поручик и неожиданно сжал попку коллеги по процессу. Все равно темно и никто не увидит.
Она не стала отбрыкиваться. И он понял: «можно». Но не здесь и не сейчас. Это понятно. Так… много не пить.
Они расселись за отдельным круглым столом благодаря щедрости командира, который отвалил кучку выделенной бюджетом Родины валюты.
Парадокс. Люди, которые пытаются предотвратить начало новой кровопролитной и жестокой войны, должны трястись над каждой копейкой, евроцентом, извините. Да для таких, как они, в каждом заведении должен быть столик свободен. Всегда.
Вертлявая девчонка с подносом, одетая в ролики, трусики и заколку, подъехала с литровыми кружками и ловко раскидала их по столу. Трюк был исполнен виртуозно.
Музыка сменилась: из гвалтово-неразборчивой превратилась во вполне ритмичное бумц-бумц-бумц. Голицын напрягся. Он ощущал упругое бедро Герды, усевшейся рядом с ним на тесном диванчике.
«Надо пить. Легче будет», – скомандовал сам себе старший лейтенант и втянул холодненького.
Четвертый час утра. Музыка тише. Народу значительно меньше. Обстановка в отряде: Дед с Гретой обжимаются на танцполе, Малыш с Кэпом кидают картишки; пьяная Герда – кто бы мог подумать, что ее так развезет, – сидит на коленях у Голицына, а тот, забравшись под блузку, несильно мнет ее грудь и как бы дремлет. Бертолет и Марконя сняли по девахе и теперь пытаются склонить дам к тому, чтобы они пошли с ними на пляж купаться. Голышом, разумеется, но об этом вслух – ни-ни. Вульгарные фразы ни к чему, когда есть желание воплотить их в жизнь.
Дурак – русская национальная игра. Малыш наотмашь хлобыстнул по столу цветной картонкой, размышляя над тем, как же ему не везет с женщинами. Хотя для начала надо просто оторвать зад, встать и посмотреть по сторонам. Под лежачий камень девка сама не подлезет.
К столику подошел долговязый паренек турецкой внешности (черноволосый, черноглазый, наверняка не разобрать) и, ни с того ни с сего наклонившись к Малышу, начал шептать ему на ухо.
– Русский, – улыбался рот, – колеса хочешь?
– Язык откуда знаешь?
– В Москва учил.
– Чего он хочет? – напрягся Кэп.
– Кислоту толкнуть. – Малыш потряс головой. Показалось, что ли? Золотая цепочка, до этого мирно украшавшая шею Голицына, поползла змейкой и исчезла.
– Эти суки нас грабят! – заорал Малыш, перекрикивая музыку.
Он попытался шагнуть и ухватить отбежавшего турка, но споткнулся и с размаху плюхнулся на стол. Стоявшие кружки с пивом и легкая закуска были сметены. Раздался звон бьющегося стекла.
Нормально. Обычный дебош.
Отделение мгновенно подорвалось. Поручик провел рукой за шеей, но поймал лишь воздух. Оглянувшись, он увидел, как к двери, расталкивая немногочисленных выбившихся из сил танцоров, несется небольшого роста пацан лет четырнадцати в желтых шортах и баскетбольной черной майке.
В этот момент к диванчикам шли обратно Дед с Гретой. Ее губы блестели от слюны старшего мичмана и стали больше от продолжительных засосов. Дед застопорился, а его подружка, не задумываясь, сорвалась с места и сиганула за мальчишкой следом, как спринтер со стартовых колодок.
Пантера настигла беглеца на свежем воздухе в двадцати метрах от входа в клуб.
– Швайне! – выкрикнула она, начиная тут же обыскивать пацана, не обращая внимания на частые хлопки автомобильных дверей.
Турку тоже не удалось улизнуть. Оторвавшийся от туристочки из Чехии Бертолет успел ухватить пробегавшего мимо разносчика дурмана за рубашку. Короткий рукав оказался вырванным с мясом. Кратковременного порыва оказалось достаточно для того, чтобы проходимец сбросил скорость, а дальше – дело техники: легкий нажим коленом под коленную чашечку, и сорванец уже сидит на каменном полу. Не понимая, как такое возможно, он с опаской трогает свою онемевшую от непродолжительного сдавливания в районе локтевого сустава правую руку и со страхом смотрит снизу вверх на крепкого молодого мужика, так ловко перехватившего его.
За расчетом к Кэпу девочка-официантка подошла уже без роликов и не голенькая. Жаль. Ну и ладно. Скоро утро.
Покрыв небольшой ущерб, Татаринов не забыл извиниться и поспешил на улицу, следом за Голицыным и подозрительно быстро ожившей ото сна и спиртного Гердой.
Раскрытая широкая ладонь плотного бородатого мужчины начала свой выверенный путь к лицу Греты как раз в тот момент, когда из клуба на выложенную песчаником площадку, освещаемую иллюминацией, ступила нога Деда.
Неизвестный хотел ударить ЕГО даму. Диденко бросился на помощь…
Не отпуская из рук майку, внутри которой находился тучный, как оказалось при ближайшем рассмотрении, вор, немка умудрилась ловко увернуться и вместо своего лица подставила лицо любителя спортивной одежды. Хлесткий удар потряс голову ребенка, и тот взвыл, приседая к земле и одновременно ругаясь.
Заорав от досады, мужчина махнул еще раз. Отклонившись назад, Грета пропустила полет снаряда, а затем, вернувшись в нормальное положение, лупанула нападавшего ногой по голове так, что он плюхнулся на дорогу. Увлекаемый собственной инерцией после промаха, бородач не смог ничего поделать, когда ощутил в районе затылка «хвост немецкого леща».
На выходе Бертолет столкнулся с непониманием. Может быть, из-за того, что охранники были злые и уставшие, а может быть, из-за извивающегося турка, которого приходилось пихать в зад, вытаскивая на улицу. Коротко стриженные брюнеты в белых рубашках молча ловко скрутили спецназовца, освобождая хитреца.
«Борцы, наверное», – подумал старлей.
Шедшая за ним чешка вскрикнула и остановилась.
Поручик оставил Герду и дернулся на помощь, но выход оказался не настолько широким, чтобы быстро обогнуть испугавшуюся даму. А следом за Голицыным набирал обороты Марконя.
Как два охранника смогли вытерпеть всю ту боль, которая обрушилась на них, мы не знаем.
Диденко видел, что с охранниками и без него разберутся, и, подбежав к упавшему бородачу, поставил его на ноги.
– Какого… тебе надо, товарищ? – поинтересовался он, не особенно заботясь о том, понимают его или нет.
В ответ дядька забулькал на албанском, что не придало разговору определенности.
– Голд, голд. – Блондинка подошла к Деду, не выпуская мальчишку и проводя свободной рукой по собственной шее, а затем тыча в ту сторону, где шла рукопашная. Ткнуть именно в Голицына не представлялось возможным. Видели, как коты дерутся? Вот то же самое происходит, когда борцы сталкиваются с рукопашниками. То в клубок соберутся, то отскакивают друг от друга.
На помощь своим из заведения выбежал человек с М16 – ничего себе курортный городишко! – и дал очередь в воздух. Три патрона – тых-тых-тых. И гильзы по камешкам, и кисловатый запах сгоревшего пороха, смешивающийся с мягкой ночной свежестью моря.
И тишина. И совсем не хочется лезть на рожон.
Протрезвевший Голицын встретился глазами с командиром, но тот не склонен был к усугублению ситуации.
– По машинам, – рявкнул Кэп, мысленно отковыривая звездочку с собственных погон. Попили пива…
– Дерьмо!!! – орал на собравшихся в кают-компании Татаринов. – Дай вам расслабиться! Дай вам только глоток кислорода… Какой же я дебил!
Малыш хихикнул.
– Молчать!
На второй палубе были собраны все: и девки, и не девки, и шкипер.
– В-о-оот! – Кэп махал спутниковым телефоном. Дорогая штука, надо бы осторожнее, едва не уронил. – Что мне прикажете докладывать! Или ждать, пока он сам меня наберет!
«Он» – это вице-адмирал Старостин, хороший человек… пока не разозлишь.
– Лучше подождем, может, затихнет, – робко предположил Диденко, разглядывая румяную Грету. Сегодня они с Голицыным спали в отдельных каютах, но не одни. С бабами, с бабами на яхте!
– Чего лыбишься, Поручик? Цепочку проэтовал? – Кэп умеет испортить настроение. Еще сейчас скажет: «Может, вычесть из зарплаты?!» – Получаешь много? Может, от зарплаты отслюнявишь?
«Точно. Пусть поорет. Я бы тоже поорал».
Но Кэп не стал более рвать связки и вышел на воздух.
Голицын загорал вместе с Гердой на верхней палубе. Ему и Деду дали отдохнуть. В порт вошли новые корабли, а сканирование никто не отменял. Кэп еще и усложнил задачу:
– Подошел контейнеровоз «Sirena». По предварительной оценке, на борту четыреста контейнеров. Ночью подниметесь с Дедом на борт и облазите все, вплоть до гальюна.
